На печке, вытирая потный лоб, сидит, свесив ноги, дед. — Ох-хо-хо-хо-хо! — тянет он.— Во сне с ведмедем
схватился. Лезет на меня, нечистая сила, вырвал ружье, а сам норовит за горло. Ладно, что проснулся.
Караульный с сердцем задувает лучину. Элкснитис, стиснув зубы, возвращается обратно, и через несколько минут в доме снова водворяется тишина.
Вдруг Элкснитис просыпается. Ему кажется, что по деревне кто-то скачет галопом. Так и есть! Это топот копыт. Кто-то мчится прямо к избе лесника. Так и кажется, что всадник в темноте врежется в стену. Нет, на секунду остановившись, верховой опять скачет во весь опор.
Элкснитис идет к караульному:
— Что там случилось?
— Вот передали вам пакет.
— Мне? — удивляется Элкснитис.,
— Да. Велели сказать, что от лесорубов! Элкснитиса охватывает недоброе предчувствие.
— Дурак,— сердито бормочет он, вырывая пакет из руки караульного.— Надо было задержать, понятно? В случае неповиновения — стрелять!
Элкснитис идет к лесничему и рассказывает о случившемся. Хозяин завешивает-шшо, зажигает, крптилку. Элкснитис при неверном разглядывает конверт. Он склеен из листа зеленых керенок трехрублевого достоинства. Адрес написан грамотно, четким каллигра фическим почерком: «Командиру советской грущш Здесь».
Они вскрывают конверт. В нем сложедный желтоватый лист керенки двадцатирублевого достоинства, на ко -гором тем же почерком написано:
Даю двенадцать часов сроку — убирайтесь. В противном случае — смерть.
Капитан Зверев
- Что делать? - спрашивает побледневший лесничий.
Пусть идут,— отвечает, комкая листке денежных знаков и бросая их в крестьян, лесорубов.
— Какие там крестьяне лесорубы! лесничий безнадежно машет рукой. Кто отважиг я идти под пули и сабли с голыми руками? Надо просить помощи Вот телефон, звони.
Элкснитис садится к телефону и долго звонит, пока наконец сонная телефонистка не соединяет его с уездом
— Алло! Алло! — кричит Элкснитис и поспешно сообщает о случившемся.— Как нам быть, товарищи
— Во имя революции — держитесь! — еле доносите далекий голос.— Мы вам...
Разговор прерван. Возможно, провода оборвал снег а может быть, их перерезал нож бандита. Долго пытается Элкснитис наладить связь, но напрасно: телефонная трубка молчит.
Он возвращается в свою комнату и ложится, но сна нет. Ему вспоминается его славная девушка Женя. Интересно, что она делает в эту страшную ночь? Ей, наверно не снятся медведи, она не стонет, не кричит, а тихо и спи» койно спит и видит во сне его, Яна. Какое огромное про странство разделяет их, какие снежные равнины и метели! Будь поближе, можно бы вскочить верхом на коня и — айда! — одним духом туда и обратно. «Женя, Женя,— в сотый раз думает он одну и ту же думу.— Какое прекрасное имя, какая чудесная девушка!»
Ясное морозное утро. Солнце уже довольно высоко, а замшелая старая деревушка еще дремлет у подножия Алтая. После скудного завтрака Аким Никитич Черепов с двумя караульными отправляется на склад, лесничий
с двумя другими запрягает лошадей и везет на лесосеку продукты лесорубам, а Ян Элкснитис с остальными вызывает и допрашивает кулаков, участвовавших в расстреле советских активистов. Расставаясь, договорились, что к полудню все должны быть на месте, чтобы в случае налета зверевцев защищать деревню.
За обедом Элкснитис ознакомил товарищей с планом обороны. Через деревню проходит одна-единственная дорога. Следовательно, противника можно ожидать только с двух сторон. Включая лесничего, насчитывается девять вооруженных бойцов. Трое охраняют дорогу в одном конце деревни, трое — в другом, а трое — лесничий, Черепов и командир Элкснитис — в боевой готовности остаются в доме, чтобы в случае необходимости прийти на помощь той или другой группе.
Когда все расходятся по указанным местам, Черепов, вдруг застонав, валится на солому.
— Ян Янович,— шепчет он с болезненной гримасой, схватившись руками за живот,— видимо, я отравился. В животе точно ножами режет и мутит. Кто-то из кулаков отравил продукты. Господи! И зачем только я попробовал это сало? Разве мог я думать, что здесь жулик на жулике сидит! О господи, о господи!..
— Подходящий момент выбрал,— досадливо ворчит Элкснитис.— Кто из кулаков принёс тебе это сало?
— Разве теперь упомнишь? — стонет Черепов.— Все перемешал и свалил в одну кучу. Потом думаю, дай попробую, давно такого не доводилось есть. И видишь, что случилось. О боже, боже!
— Разведи в воде табак,— посоветовал дед, спуская с печи ноги, сведенные ревматизмом.— Выпей, стошнит, и все пройдет.
Но Черепова не так-то легко уговорить.
— Нет, я табачного духа не терплю. Лучше так помучаюсь, авось пройдет.
Не успевает Элкснитис укрыть его тулупом, как на улице раздаются выстрелы и крики «ура». Когда лесничий с Элкснитисом, прячась от пуль, выбегают на улицу, трое караульных, охранявших въезд, уже убиты. А по деревне, вздымая вихри снега, скачут дикого вида всадники с черным знаменем, на котором изображен череп на скрещенных костях. Отовсюду несутся ругань, крики, выстрелы.
Вскинув над головой винтовку, падает в снег лесничий — пуля попала ему в живот.
Элкснитис стреляет по всадникам из нагана, его поддерживают бойцы, прибежавшие с другого конца деревни. Настигнутые пулями, сползают с коней бандиты, взбесившиеся животные мечутся вокруг домов, прыгают через изгороди, цепляются поводьями за пни и коряги... В тот самый момент, когда у Элкснитиса кончились патроны и он поднимает наган, чтобы последнюю пулю пустить себе в лоб, сзади на него наваливаются двое, скручивают руки лязгающей цепью. Избивая прикладами, его выталкивают на дорогу.
Шум схватки утих. Видимо, никого из отряда уже нет в живых. Бандиты спешиваются и окружают пленного. Последним подъезжает обвешанный оружием мужчина в белой папахе. Бандиты почтительно расступаются перед ним. Всадник соскакивает с коня и, постегивая короткой плеткой по голенищу, приближается к пленному.
— Это, господин Зверев, ихний командир,— указывает кто-то из подоспевших кулаков на Элкснитиса,
— Он нам грозил! — кричит другой.
— Он отобрал у нас муку, сало, керосин! — орет третий.
— Керосин? — переспрашивает атаман и после некоторого раздумья приказывает: — Хорошо, принесите охапку соломы и ведро керосину.
Кулаки бросаются исполнять приказание. В этот момент бандиты выволакивают из дома Черепова и, подталкивая его прикладами, ведут к атаману.
— Ты кто такой? — сурово спрашивает Зверев.
— Я помощник старшего бухгалтера, из уезда.
— Что, что? — оживившись, кричит атаман. Черепов плачет, как ребенок.
— Я не виноват. Меня прислали сюда, силком привезли. Я не виноват...
— Как тебя звать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
схватился. Лезет на меня, нечистая сила, вырвал ружье, а сам норовит за горло. Ладно, что проснулся.
Караульный с сердцем задувает лучину. Элкснитис, стиснув зубы, возвращается обратно, и через несколько минут в доме снова водворяется тишина.
Вдруг Элкснитис просыпается. Ему кажется, что по деревне кто-то скачет галопом. Так и есть! Это топот копыт. Кто-то мчится прямо к избе лесника. Так и кажется, что всадник в темноте врежется в стену. Нет, на секунду остановившись, верховой опять скачет во весь опор.
Элкснитис идет к караульному:
— Что там случилось?
— Вот передали вам пакет.
— Мне? — удивляется Элкснитис.,
— Да. Велели сказать, что от лесорубов! Элкснитиса охватывает недоброе предчувствие.
— Дурак,— сердито бормочет он, вырывая пакет из руки караульного.— Надо было задержать, понятно? В случае неповиновения — стрелять!
Элкснитис идет к лесничему и рассказывает о случившемся. Хозяин завешивает-шшо, зажигает, крптилку. Элкснитис при неверном разглядывает конверт. Он склеен из листа зеленых керенок трехрублевого достоинства. Адрес написан грамотно, четким каллигра фическим почерком: «Командиру советской грущш Здесь».
Они вскрывают конверт. В нем сложедный желтоватый лист керенки двадцатирублевого достоинства, на ко -гором тем же почерком написано:
Даю двенадцать часов сроку — убирайтесь. В противном случае — смерть.
Капитан Зверев
- Что делать? - спрашивает побледневший лесничий.
Пусть идут,— отвечает, комкая листке денежных знаков и бросая их в крестьян, лесорубов.
— Какие там крестьяне лесорубы! лесничий безнадежно машет рукой. Кто отважиг я идти под пули и сабли с голыми руками? Надо просить помощи Вот телефон, звони.
Элкснитис садится к телефону и долго звонит, пока наконец сонная телефонистка не соединяет его с уездом
— Алло! Алло! — кричит Элкснитис и поспешно сообщает о случившемся.— Как нам быть, товарищи
— Во имя революции — держитесь! — еле доносите далекий голос.— Мы вам...
Разговор прерван. Возможно, провода оборвал снег а может быть, их перерезал нож бандита. Долго пытается Элкснитис наладить связь, но напрасно: телефонная трубка молчит.
Он возвращается в свою комнату и ложится, но сна нет. Ему вспоминается его славная девушка Женя. Интересно, что она делает в эту страшную ночь? Ей, наверно не снятся медведи, она не стонет, не кричит, а тихо и спи» койно спит и видит во сне его, Яна. Какое огромное про странство разделяет их, какие снежные равнины и метели! Будь поближе, можно бы вскочить верхом на коня и — айда! — одним духом туда и обратно. «Женя, Женя,— в сотый раз думает он одну и ту же думу.— Какое прекрасное имя, какая чудесная девушка!»
Ясное морозное утро. Солнце уже довольно высоко, а замшелая старая деревушка еще дремлет у подножия Алтая. После скудного завтрака Аким Никитич Черепов с двумя караульными отправляется на склад, лесничий
с двумя другими запрягает лошадей и везет на лесосеку продукты лесорубам, а Ян Элкснитис с остальными вызывает и допрашивает кулаков, участвовавших в расстреле советских активистов. Расставаясь, договорились, что к полудню все должны быть на месте, чтобы в случае налета зверевцев защищать деревню.
За обедом Элкснитис ознакомил товарищей с планом обороны. Через деревню проходит одна-единственная дорога. Следовательно, противника можно ожидать только с двух сторон. Включая лесничего, насчитывается девять вооруженных бойцов. Трое охраняют дорогу в одном конце деревни, трое — в другом, а трое — лесничий, Черепов и командир Элкснитис — в боевой готовности остаются в доме, чтобы в случае необходимости прийти на помощь той или другой группе.
Когда все расходятся по указанным местам, Черепов, вдруг застонав, валится на солому.
— Ян Янович,— шепчет он с болезненной гримасой, схватившись руками за живот,— видимо, я отравился. В животе точно ножами режет и мутит. Кто-то из кулаков отравил продукты. Господи! И зачем только я попробовал это сало? Разве мог я думать, что здесь жулик на жулике сидит! О господи, о господи!..
— Подходящий момент выбрал,— досадливо ворчит Элкснитис.— Кто из кулаков принёс тебе это сало?
— Разве теперь упомнишь? — стонет Черепов.— Все перемешал и свалил в одну кучу. Потом думаю, дай попробую, давно такого не доводилось есть. И видишь, что случилось. О боже, боже!
— Разведи в воде табак,— посоветовал дед, спуская с печи ноги, сведенные ревматизмом.— Выпей, стошнит, и все пройдет.
Но Черепова не так-то легко уговорить.
— Нет, я табачного духа не терплю. Лучше так помучаюсь, авось пройдет.
Не успевает Элкснитис укрыть его тулупом, как на улице раздаются выстрелы и крики «ура». Когда лесничий с Элкснитисом, прячась от пуль, выбегают на улицу, трое караульных, охранявших въезд, уже убиты. А по деревне, вздымая вихри снега, скачут дикого вида всадники с черным знаменем, на котором изображен череп на скрещенных костях. Отовсюду несутся ругань, крики, выстрелы.
Вскинув над головой винтовку, падает в снег лесничий — пуля попала ему в живот.
Элкснитис стреляет по всадникам из нагана, его поддерживают бойцы, прибежавшие с другого конца деревни. Настигнутые пулями, сползают с коней бандиты, взбесившиеся животные мечутся вокруг домов, прыгают через изгороди, цепляются поводьями за пни и коряги... В тот самый момент, когда у Элкснитиса кончились патроны и он поднимает наган, чтобы последнюю пулю пустить себе в лоб, сзади на него наваливаются двое, скручивают руки лязгающей цепью. Избивая прикладами, его выталкивают на дорогу.
Шум схватки утих. Видимо, никого из отряда уже нет в живых. Бандиты спешиваются и окружают пленного. Последним подъезжает обвешанный оружием мужчина в белой папахе. Бандиты почтительно расступаются перед ним. Всадник соскакивает с коня и, постегивая короткой плеткой по голенищу, приближается к пленному.
— Это, господин Зверев, ихний командир,— указывает кто-то из подоспевших кулаков на Элкснитиса,
— Он нам грозил! — кричит другой.
— Он отобрал у нас муку, сало, керосин! — орет третий.
— Керосин? — переспрашивает атаман и после некоторого раздумья приказывает: — Хорошо, принесите охапку соломы и ведро керосину.
Кулаки бросаются исполнять приказание. В этот момент бандиты выволакивают из дома Черепова и, подталкивая его прикладами, ведут к атаману.
— Ты кто такой? — сурово спрашивает Зверев.
— Я помощник старшего бухгалтера, из уезда.
— Что, что? — оживившись, кричит атаман. Черепов плачет, как ребенок.
— Я не виноват. Меня прислали сюда, силком привезли. Я не виноват...
— Как тебя звать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187