— Ну да, артиллеристы! Сам командир батареи был у меня и за все сполна заплатил, попросив об этом никому не рассказывать. Вы извините, что так вышло.
— Не может быть,— запротестовал я, но председатель опять перебил меня:
— Да, да, так оно и было. Он мне и козью шкурку вернул. А виновных наказал.
Я с улыбкой проводил его до двери. На прощанье он крепко пожал мне руку и еще раз попросил извинения.
Вскоре наша дивизия стала готовиться к отправке на передовую. Снайперская рота приступила к контрольным стрельбам. В последний день испытаний, когда проводилась стрельба по подвижным мишеням, на полигон приехал командир дивизии с моим другом, начальником оперативного отдела штаба,— приехал посмотреть, как мы стреляем. Генерал остался доволен результатами. Перед самым отъездом гостей в соседнем бору на сосну опустился здоровенный глухарь. Первым его обнаружил Рай-байс. Подойдя ко мне, он прошептал:
— Товарищ командир, попросите у генерала разрешения снять эту птицу.
Мне его мысль пришлась по душе, но я колебался. Вдруг промахнется? И все же решил: будь что будет. Генерал, выслушав меня, усмехнулся и вслух повторил мои сомнения:
— А ну промахнетесь?
— Посмотрим,— сказал я.— Кто хочет попробовать?
— Я, товарищ командир! — отозвался Райбайс.— Я его первый заметил.
— Хорошо, приступайте,— согласился я.
Он действительно был отменный стрелок. Однако на сей раз ему не повезло, так же как с козой. После выстрела глухарь поднялся с дерева и полетел над полигоном в лесную чащу. И тогда винтовку вскинула Снегурочка. Я затаил дыхание. Уж лучше опозориться одному, чем сразу двоим. Но было поздно. Когда птица приблизилась к опушке, раздался выстрел, и глухарь камнем грохнулся наземь. Райбайс проворно сбегал за ним. Я передал птицу генералу:
— Прошу принять, товарищ генерал, подарок от наших снайперов.
Генерал улыбнулся:
— Спасибо. Великолепный выстрел. Сразу видно, на ученьях даром времени не теряла. За отличную боевую подготовку объявляю вам благодарность.
Когда генерал уехал, я похвалил своих снайперов. Все были довольны. Только Райбайс стоял потупившись.
— Выше голову! — окликнул я его.— Подумаешь — раз промахнулся. Зато первым глухаря заметил. Значит, глаз у тебя наметанный. А для снайпера что может быть важнее!
В тот вечер мы со старшиной приготовили сюрприз своим солдатам. За огородами у дома, где я поселился, стояла покосившаяся бревенчатая банька. Мы взяли с собой Райбайса, еще нескольких парней и велели им как следует протопить. Сначала у них ничего не получалось: баня полна дыму, печь то и дело гасла, а подойти к ней можно было не иначе как в противогазе.
«Что такое? — раздумывал я.— Может, оттого не горит, что давно не топлена?»
Но тут я во дворе столкнулся со своим ворчливым, злым хозяином. Он поглядывал на баньку и ухмылялся в бороду. Не его ли это проделки, подумал я и посоветовал ребятам взобраться на крышу — проверить дымоход.
Я4
На крыше Райбайс запустил руку в трубу и вытащил оттуда большую связку тряпья, уже начавшую тлеть.
— Ах ты, старый черт! — громко выругался Райбайс, бросая вниз дымящееся тряпье.
Старик крякнул и мигом исчез со двора, а над банькой взметнулась приветливая струйка дыма. Вскоре печь была натоплена. Первыми в баню отправились женщины. И сквозь замшелое окошко Снегурочка улыбнулась нам •своей волшебной улыбкой.
На другой день мы выехали на фронт. Несколько месяцев прошло в беспрерывных боях. Я находился в штабе полка и каждое утро провожал своих снайперов на передовую, а вечерами дожидался их возвращения. Не всегда все возвращались... Одни покоились в братских могилах, другие отлеживались в прифронтовых госпиталях. А Снегурочка и Райбайс стали прославленными снайперами. На их боевом счету уже были десятки уничтоженных фашистов. О них писали в армейских газетах, про них рассказывали легенды.
Однажды мы получили трудное задание. В нейтральной полосе застрял фашистский танк, но команда осталась в нем, продолжая обстреливать наши позиции. Нужен был отличный снайпер, чтобы выкурить наглецов из этой бронированной крепости. Мой выбор пал на Снегурочку. Ей был неведом страх, и била она без промаха.
Накануне вечером я вызвал ее в землянку старшины. Она вошла, улыбаясь, словно это был ее выход на сцену. Каждый день ей приходилось пригнувшись бегать по траншеям, ползать по глубоким снегам, и оттого она стала еще стройнее — ну прямо тростинка. Выслушав меня, Снегурочка серьезно сказала:
— Спасибо за доверие. Не вернусь, пока не выполню задания.
Рано поутру я дожидался ее у штабного блиндажа. Мело, и я заметил Снегурочку, когда она подошла ко мне вплотную.
— Доброе утро, товарищ старший лейтенант. Прибыла по вашему приказанию...
На ней был белый маскировочный халат. Снайперская винтовка с оптическим прицелом обмотана чистой марлей. Только над виском из-под накидки выбивалась черная прядь да под темными дугами бровей блестели глаза. Теперь она и в самом деле походила на Снегурочку, с заоблачных высей слетевшую в эти фронтовые снега.
Мы молча направились в расположение батальона, где находился подбитый танк. По сумрачному небу шарили лучи прожекторов, и, глядя на них, Снегурочка вдруг сказала:
— Этот свет мне так напоминает мое прошлое. Когда-то луч прожектора провожал меня на сцену.
— И разве могло вам прийти в голову, что скоро с еще большим успехом станете выступать на подмостках огромного театра военных действий?
— Конечно, нет! — ответила она.— Скажи мне кто-нибудь об этом, я сочла бы его сумасшедшим.
Навстречу нам летели трассирующие пули. Временами они, словно горсть горячих угольков, с шипеньем сыпались в густые сугробы, и я старался выбирать дорогу по возможности безопасную. Валенки утопали в снегу, он таял, стекая холодными струйками. Как только мы опять очутились за укрытием, я продолжил начатый разговор.
— Что делать? Война диктует людям свои законы. Впрочем, не совсем так,— тут же поправил я себя.— Вернее, люди на войне сами избирают для себя военную профессию. Мы ведь с вами добровольцы.
— Конечно,— подхватила она.— Нам ничего никто не диктовал. Мы — сами.
— Вот именно,— продолжал я.— Я, например, журналист. Но я и не думал искать места во фронтовой газете, хотя там тоже нужны люди. Мне больше нравится вот так... Ну, как бы это сказать? На передовой...
Не успел я закончить свою мысль, как совсем близко от нас в небо взмыла ракета. Она только начинала разгораться, а мы уже плюхнулись в снег. Залаял вражеский пулемет, но его свинцовый шквал прошел стороной. Нас не заметили. Опять стало тихо, и мы двинулись дальше.
На этот раз первой прервала молчание Снегурочка.
— А я давно догадалась, что вы не настоящий военный,— сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187