. Ветер крепчал. Дул он с востока. Багряный горизонт с серыми полосками туч снова предвещал бурю. Вентэро круто повернул лодку к поселку.
Берег быстро надвигался. Уже можно было различить ближайшие домики, белую песчаную полоску у
видны и маленькие моторки, а потом и...
Вентэро приставил к глазам ладонь, прищурился, напрягая зрение. От причала отошли три моторки. Рассредоточившись, направились в его сторону. Рука машинально заглушила мотор. Лодка прошла еще немного, остановилась, покачиваясь на волнах.
Нет, это не рыбаки. Так рыбаки не выходят в море. Рыбаки идут гуськом, друг за дружкой. Рыбаки не покинут гавань, когда с минуты на минуту должна навалиться буря.
Моторки приближались. В просветлевших сумерках стали отчетливо видны застывшие фигуры, очертания автоматов. Уйти обратно в море? Бензина хватит ненадолго. А может, совсем и не его разыскивают. Может, все-таки рыбаки...
Одна из лодок двигалась прямо на него, две другие шли в обхват, держась на расстоянии выстрела. Ну, теперь ясно — это за ним. Бежать поздно.
Вентэро взял сети, начал .понемногу выбрасывать в море как ни в чем не бывало. Между делом достал из кармана заряженный револьвер, сунул его под штанину в шерстяной носок.
Средняя лодка была рядом. На ней заглушили мотор, она двигалась по инерции. Над бортом торчало семь голов и семь автоматов. У Вентэро упало сердце. Моторка с разгона ткнулась носом в его лодку. Несколько пар рук вцепились в смоленый борт, и трое фалангистов перемахнули к нему.
— Руки вверх! Двое стояли, подняв автоматы, третий ощупывал
карманы.
— Откуда плывешь, скотина?
— С рыбалки. Хотел вот сети забросить в море подальше, а гляжу, штормить начинает... Решил уж тут, поблизости, так оно верней...
— А что выловить собирался? Партизан?
— Разве партизаны в море водятся, сеньор? Сколько лет рыбачу, а такого видеть не приходилось.
— Не приходилось? Нынче ночью тоже не приходилось? А чья это кровь?
Вентэро обомлел. Только теперь заметил он кровь на дне лодки.
— Ей-богу, не знаю, сеньор. За долгие месяцы вышел в море первый раз. Не знаю, откуда она тут...
— Ладно, садись и показывай, куда их отвез! — Фалангист ткнул ему винтовкой в грудь.
Подоспели остальные. Вентэро стоял как бы в раздумье — высокий, статный, спокойный.
Рваные облака, на рассвете таившиеся у горизонта, теперь плыли над головой. Волна становилась круче. Ветер уже гнал к берегу настоящие валы. Море понемногу начинал, пениться, клокотать и реветь.
Вентэро решился:
— Хорошо, сеньоры, я вас отвезу...
И сел за руль. Взревел мотор. Лодка, описав дугу, взяла курс на север. Трое фалангистов расселись поудобней, держа автоматические винтовки на взводе. Следом двинулись остальные лодки.
Все ближе мыс Святого Себастьяна. Вышли на гряду подводных камней. Еще ни разу в бурную погоду к ней не решалась подойти рыбацкая лодка. Вода была белым-бела. Волны, дробясь о скалы, вздымались вверх. Скалистый берег за ними едва проглядывал. Вентэро сидел за рулем, уставившись себе под ноги.
«Селестино, сын мой, нельзя тебе умирать! Ты должен жить! Должен бороться и победить...»
Среди клокотавшего моря неожиданно выросла огромная скала.
«Пора»,— подумал Вентэро.
Мотор взревел еще отчаянней, фалангисты замерли от страха. Вентэро выхватил спрятанный револьвер. Один за другим прогремели выстрелы. Свободной рукой он успел еще вывернуть руль. Лодка на полном ходу врезалась в камни, тотчас ее подхватила крутая волна. Что-то треснуло, раскололось. Вентэро оглушило сильным ударом, перевернуло и бросило на выступ скалы. Перед глазами пошли круги. Руки судорожно пытались за что-то уцепиться, натыкаясь лишь на скользкие водоросли. Другая волна с размаху швырнула его о скалу. Бушующий водоворот затягивал все глубже и глубже...
Днем позже на берегу между мысом Святого Себастьяна и мысом Черным рыбаки обнаружили нескольких утопленников. Одного из них сразу опознали.
ПО ТУ СТОРОНУ ПИРЕНЕЕВ
Памяти героя-партизана Кристино Гарсия
Весь вечер они взбирались по южному склону Сьерра-Невады. Слева от них подымалась высочайшая вершина этого горного .хребта — Пико дель Муласен. Сдвинув на заснеженный затылок мохнатую папаху облаков, Пико дель Муласен вроде бы подсмеивался над людьми: «Эй вы, черви земляные, напрасно мучаетесь! Вам ли достигнуть моих величавых вершин!»
Но люди шли и шли. Они карабкались и соскальзывали, пытались вновь подняться, цепляясь за выступы скал, и снова скользили, то и дело подавая друг другу для помощи руку. Без передышки, час за часом, поднимались они все выше и выше.
Впереди шли вооруженные люди в синих беретах и широкополых сомбреро, одежда их была изодрана о камни и колючие растения.
Отыскивая дорогу среди скал и ущелий, следом за ними тащились погонщики мулов со своими четвероногими навьюченными помощниками. За ними по пятам — женщины с детьми. Замыкал шествие такой же, как впереди, вооруженный отряд.
Горная вершина неуклонно приближалась; устыдившись своей прежней насмешки, Пикодель Муласен закутал заснеженные плечи в мягкий плащ из облаков. Сквозь серую дымку тумана пробивался едва видимый серебристый свет луны.
Откуда-то снизу, из долины, доносилась пулеметная стрельба. Далекие выстрелы повторяло эхо. Женщины и дети вздрагивали и тревожно озирались. Их пугало эхо, многократно усиливавшее звук. Порой им казалось, что смертоносный град сыплется прямо на их головы.
Постепенно выстрелы удалялись и наконец стихли. Долину заполнили черные ночные тени и тишина, та тишина, от которой клонит в сон уставших в сражениях бойцов, которая незаметно смежает веки, заставляя забыть о грозящей опасности и тяготах завтрашнего дня.
Люди засыпали, на ходу споткнувшись об острые камни, продвижение вперед замедлялось.
Матери крепко прижимали к себе старших детей, чтобы они не свалились в пропасть, разверзшую алчную пасть в двух шагах от них. Малышей сажали на мулов
и привязывали к вьючным корзинам, некоторых мужчины несли на широких плечах.
Усталые мулы шли медленно, они тоже спотыкались на каменистой тропе.
Становилось холодно. Земля покрылась инеем. Ручьи уже не шумели, как днем, не журчали, голоса их звучали чисто и ритмично, как пастушья свирель в зеленой долине.
Опустив ноги в прохладные воды Рио Насименто, головой упершись в цветущие сады Гранады, как сказочный исполин разлеглась Сьерра-Невада. Измученные люди сделали привал в еловой сумрачной чаще, вблизи заснеженных полян на горном склоне. Развьючили мулов и пустили пастись в сочной траве. Мужчины набрали сухого валежника, разожгли небольшие костры. Из плетеных корзин достали зачерствевший хлеб, соленые маслины, детям дали сушеный инжир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Берег быстро надвигался. Уже можно было различить ближайшие домики, белую песчаную полоску у
видны и маленькие моторки, а потом и...
Вентэро приставил к глазам ладонь, прищурился, напрягая зрение. От причала отошли три моторки. Рассредоточившись, направились в его сторону. Рука машинально заглушила мотор. Лодка прошла еще немного, остановилась, покачиваясь на волнах.
Нет, это не рыбаки. Так рыбаки не выходят в море. Рыбаки идут гуськом, друг за дружкой. Рыбаки не покинут гавань, когда с минуты на минуту должна навалиться буря.
Моторки приближались. В просветлевших сумерках стали отчетливо видны застывшие фигуры, очертания автоматов. Уйти обратно в море? Бензина хватит ненадолго. А может, совсем и не его разыскивают. Может, все-таки рыбаки...
Одна из лодок двигалась прямо на него, две другие шли в обхват, держась на расстоянии выстрела. Ну, теперь ясно — это за ним. Бежать поздно.
Вентэро взял сети, начал .понемногу выбрасывать в море как ни в чем не бывало. Между делом достал из кармана заряженный револьвер, сунул его под штанину в шерстяной носок.
Средняя лодка была рядом. На ней заглушили мотор, она двигалась по инерции. Над бортом торчало семь голов и семь автоматов. У Вентэро упало сердце. Моторка с разгона ткнулась носом в его лодку. Несколько пар рук вцепились в смоленый борт, и трое фалангистов перемахнули к нему.
— Руки вверх! Двое стояли, подняв автоматы, третий ощупывал
карманы.
— Откуда плывешь, скотина?
— С рыбалки. Хотел вот сети забросить в море подальше, а гляжу, штормить начинает... Решил уж тут, поблизости, так оно верней...
— А что выловить собирался? Партизан?
— Разве партизаны в море водятся, сеньор? Сколько лет рыбачу, а такого видеть не приходилось.
— Не приходилось? Нынче ночью тоже не приходилось? А чья это кровь?
Вентэро обомлел. Только теперь заметил он кровь на дне лодки.
— Ей-богу, не знаю, сеньор. За долгие месяцы вышел в море первый раз. Не знаю, откуда она тут...
— Ладно, садись и показывай, куда их отвез! — Фалангист ткнул ему винтовкой в грудь.
Подоспели остальные. Вентэро стоял как бы в раздумье — высокий, статный, спокойный.
Рваные облака, на рассвете таившиеся у горизонта, теперь плыли над головой. Волна становилась круче. Ветер уже гнал к берегу настоящие валы. Море понемногу начинал, пениться, клокотать и реветь.
Вентэро решился:
— Хорошо, сеньоры, я вас отвезу...
И сел за руль. Взревел мотор. Лодка, описав дугу, взяла курс на север. Трое фалангистов расселись поудобней, держа автоматические винтовки на взводе. Следом двинулись остальные лодки.
Все ближе мыс Святого Себастьяна. Вышли на гряду подводных камней. Еще ни разу в бурную погоду к ней не решалась подойти рыбацкая лодка. Вода была белым-бела. Волны, дробясь о скалы, вздымались вверх. Скалистый берег за ними едва проглядывал. Вентэро сидел за рулем, уставившись себе под ноги.
«Селестино, сын мой, нельзя тебе умирать! Ты должен жить! Должен бороться и победить...»
Среди клокотавшего моря неожиданно выросла огромная скала.
«Пора»,— подумал Вентэро.
Мотор взревел еще отчаянней, фалангисты замерли от страха. Вентэро выхватил спрятанный револьвер. Один за другим прогремели выстрелы. Свободной рукой он успел еще вывернуть руль. Лодка на полном ходу врезалась в камни, тотчас ее подхватила крутая волна. Что-то треснуло, раскололось. Вентэро оглушило сильным ударом, перевернуло и бросило на выступ скалы. Перед глазами пошли круги. Руки судорожно пытались за что-то уцепиться, натыкаясь лишь на скользкие водоросли. Другая волна с размаху швырнула его о скалу. Бушующий водоворот затягивал все глубже и глубже...
Днем позже на берегу между мысом Святого Себастьяна и мысом Черным рыбаки обнаружили нескольких утопленников. Одного из них сразу опознали.
ПО ТУ СТОРОНУ ПИРЕНЕЕВ
Памяти героя-партизана Кристино Гарсия
Весь вечер они взбирались по южному склону Сьерра-Невады. Слева от них подымалась высочайшая вершина этого горного .хребта — Пико дель Муласен. Сдвинув на заснеженный затылок мохнатую папаху облаков, Пико дель Муласен вроде бы подсмеивался над людьми: «Эй вы, черви земляные, напрасно мучаетесь! Вам ли достигнуть моих величавых вершин!»
Но люди шли и шли. Они карабкались и соскальзывали, пытались вновь подняться, цепляясь за выступы скал, и снова скользили, то и дело подавая друг другу для помощи руку. Без передышки, час за часом, поднимались они все выше и выше.
Впереди шли вооруженные люди в синих беретах и широкополых сомбреро, одежда их была изодрана о камни и колючие растения.
Отыскивая дорогу среди скал и ущелий, следом за ними тащились погонщики мулов со своими четвероногими навьюченными помощниками. За ними по пятам — женщины с детьми. Замыкал шествие такой же, как впереди, вооруженный отряд.
Горная вершина неуклонно приближалась; устыдившись своей прежней насмешки, Пикодель Муласен закутал заснеженные плечи в мягкий плащ из облаков. Сквозь серую дымку тумана пробивался едва видимый серебристый свет луны.
Откуда-то снизу, из долины, доносилась пулеметная стрельба. Далекие выстрелы повторяло эхо. Женщины и дети вздрагивали и тревожно озирались. Их пугало эхо, многократно усиливавшее звук. Порой им казалось, что смертоносный град сыплется прямо на их головы.
Постепенно выстрелы удалялись и наконец стихли. Долину заполнили черные ночные тени и тишина, та тишина, от которой клонит в сон уставших в сражениях бойцов, которая незаметно смежает веки, заставляя забыть о грозящей опасности и тяготах завтрашнего дня.
Люди засыпали, на ходу споткнувшись об острые камни, продвижение вперед замедлялось.
Матери крепко прижимали к себе старших детей, чтобы они не свалились в пропасть, разверзшую алчную пасть в двух шагах от них. Малышей сажали на мулов
и привязывали к вьючным корзинам, некоторых мужчины несли на широких плечах.
Усталые мулы шли медленно, они тоже спотыкались на каменистой тропе.
Становилось холодно. Земля покрылась инеем. Ручьи уже не шумели, как днем, не журчали, голоса их звучали чисто и ритмично, как пастушья свирель в зеленой долине.
Опустив ноги в прохладные воды Рио Насименто, головой упершись в цветущие сады Гранады, как сказочный исполин разлеглась Сьерра-Невада. Измученные люди сделали привал в еловой сумрачной чаще, вблизи заснеженных полян на горном склоне. Развьючили мулов и пустили пастись в сочной траве. Мужчины набрали сухого валежника, разожгли небольшие костры. Из плетеных корзин достали зачерствевший хлеб, соленые маслины, детям дали сушеный инжир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187