Я. Как вам сказать... Уж так получилось, мне нравилось заниматься.
Начальник. И что же, все предметы без разбору нравились? Первый раз такое слышу! Но, может, у вас были какие-то особые причины для таких стараний?
Я. Нет, никаких особых причин у меня не было.
Начальник. Но как же так? Ни с того, ни с сего окончить институт с отличием! Где это видано?
Я. Я же говорю, просто так получилось.
Начальник. Просто так ничего не бывает, дорогой товарищ. Вы вот что, подумайте как следует, мы еще вернемся к этому вопросу. А теперь пойдемте дальше. В своей биографии вы не указали, каким движимым и недвижимым имуществом владели ваши родители или, скажем, ближайшие родственники.
Я. Мне кажется, никаким.
Начальник. Что значит «мне кажется»? В официальном разговоре таких слов не должно быть. Отвечайте: да или нет.
Я. По-моему, нет. Не помню. -
Начальник. Попробуйте вспомнить. Начнем с отца. Он работал...
Я. На фабрике.
Начальник. Совершенно верно. Рабочим на фабрике. А не было ли у него, скажем, дома, магазина или чего-нибудь в этом роде?
Я. Нет.
Начальник. Вы уверены?
Я. Абсолютно.
Начальник. А движимого имущества?
Я. Движимого? Что-то было.
Начальник. Ну вот видите, вы понемногу начинаете вспоминать. Каким же движимым имуществом он владел.
Я. Ручной тележкой.
Начальник. Хм. Ручной тележкой? Ну, а мать?
Я. У нее был пылесос.
Начальник. А ваш дядя? Вы тут пишете, он был ломовым извозчиком. Конь был у него?
Я. Да уж наверно был. Иначе как бы он стал извозчиком.
Начальник. Собственный?
Я. Не знаю.
Начальник. А помните, как он выглядел?
Я. Мой дядя?
Начальник. Нет, конь.
Я. Не помню. Конь как конь.
Начальник. Крепкий такой с виду, да?
Я. Мой дядя?
Начальник. Нет, конь!
Я. Не ездил на нем, не знаю.
Начальник. Как же вы могли с отличием кончить институт, если у вас такая слабая память. Неужели вы никогда его не видели?
Я. Дядю?
Начальник. Да нет же, коня! Может, вы припомните его возраст?
Я. Лет шестидесяти.
Начальник. Ну это уж вы завираетесь. Лошади так долго не живут.
Я. Я говорю о дяде. Он умер в возрасте шестидесяти лет.
Начальник. И где он теперь?
Я. Наверное, в раю.
Начальник. Конь в раю? Я вижу, вы сознательно стараетесь запутать дело, чтобы утаить от нас какие-то факты своей биографии. У меня сейчас нет времени заниматься вами. Зайдите завтра. А если вы что-то забыли, расспросите родных и близких. А пока будьте здоровы, дорогой товарищ!
Я. До свидания!.. Простите, я, кажется, вспомнил: он потом околел.
Начальник. Кто? Ваш дядя?
Я. Нет, его конь...
ВЫСТРЕЛ В НОЧИ
Как-то меня попросили срочно написать статью для одного московского журнала. Кто хоть однажды брался за перо, тот знает, что подобные вещи не всегда пишутся так, как хотелось бы автору. И не всегда их завершают к сроку. Так что лучшими подчас оказываются не те статьи, что появляются в печати, а те, что родились с опозданием и потому остались в ящиках столов и даже в мусорных корзинах.
Нечто похожее произошло в тот раз и со мной. Статью закончил, что называется, в последнюю минуту. Но остался ею доволен. Мне казалось, что я написал свою лучшую статью. Переводчица обещала перевести ее к полуночи
и прислать обратно, чтобы отправить с утренней авиапочтой.
Переводчица жила на другом конце города, и, как назло, ни у меня, ни у нее не было телефона. Зато были у меня старинные каминные часы, очень красивые на вид, но темпераментом напоминающие скорей лягушку, чем точный механизм: поскачут, поскачут — подождут, опять поскачут, а то и вовсе остановятся. Но что было делать? Ожидая переводчицу, я беспрестанно поглядывал на эти флегматичные часы. Едва они замедляли ход, я брал их, как следует встряхивал, и мудреный механизм нехотя продолжал отсчитывать время.
Так я протомился до одиннадцати. Переводчица не появлялась. Ничего, утешал я себя, времени еще целый час.
Половина двенадцатого. Нет.
Двенадцать. Нет!
Час. Два. Половина третьего...
Что с ней такое? Если с утренней почтой не успею отослать статью, ей вообще не придется увидеть свет, и все мои старания окажутся напрасными!
В три часа ночи я принял решение отправиться на розыски своей переводчицы. Трамвай не ходил. С полчаса тщетно прождал такси. Все замерло, заснуло, остановилось. Только время не стояло месте. И напрасно я пытался догнать его, торопливо шагая по трамвайным путям.
Примерно около четырех я добрался до дома переводчицы. Раньше я у нее никогда не бывал и потому обошел не одно парадное, прежде чем отыскал нужную квартиру. Звонок не работал, пришлось стучать, и стучать так настойчиво, что из соседней двери высунулась заспанная женская голова.
— Чего барабаните! — набросилась она на меня.—
Весь дом разбудите.
Я как можно доходчивей поведал ей о своих печалях, ,
и она посоветовала спуститься вниз, выйти во двор,
затем черной лестницей снова подняться на нужный этаж
попробовать там достучаться. Скорей всего соседка
спит в дальнем конце квартиры, оттого и не слышит.
Поблагодарив за совет, я спустился вниз, вышел в
темный двор, отыскал там еще более темную лестницу.
Чиркая спичку за спичкой, начал взбираться по винтовой лестнице. На дверях не было номеров, а тем более
фамилий. И потому я старательно отсчитывал двери,
пока не добрался до нужной. Постучал раз-другой, но никто не ответил. Я постучал еще сильнее. Ни звука, только где-то внизу пронзительно мяукали коты. Потом и те умолкли, стало тихо. Самочувствие у меня было прескверное.
Машинально я дернул за ручку, и дверь, к великому моему удивлению, легко отворилась.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил я и, не получив ответа, чиркнул спичкой. Я был на кухне. Попахивало газом, жареной свининой, луком. Плита заставлена немытой посудой. Квартира казалась вполне обитаемой. Притворив за собой дверь, я на цыпочках двинулся дальше.
Вторая дверь привела меня в просторную комнату. Из окон был виден розоватый отблеск ночного неба. Я снова зажег спичку. В трепетном пламени мелькнул диван, массивная настольная лампа, длинный стол посреди комнаты. Не могло быть сомнений, я находился в столовой. О том же говорил мерцавший хрусталем буфет.
Дойдя на ощупь до следующей двери, я открывал ее с особой предосторожностью — ведь за ней могла оказаться спальня. Однако нет; нечто среднее между кабинетом и гостиной. Значит, сейчас будет спальня, решил я. Моя переводчица, наверное, заболела — мало ли что бывает! — и не смогла сдержать своего обещания. Ну, не беда, может, все-таки успею отправить статью...
Паркет в гостиной рассохся и скрипел под ногами, несмотря на мои старания идти как можно тише. Так, наверное, крадутся воры, забравшись ночью в чужую квартиру, промелькнуло у меня в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187