— Не видел,— подтвердил Витум.
— Гражданин Витум, зачем вы лжете? У меня есть доказательства, подтверждающие, что вы знаете этого человека.
— Не может быть! — воскликнул Витум.— Это ложь.
— Именно так оно и есть,— подтвердил Айвар.— Не приходится ли он вам родственником?
— Ни в коем случае. В тот вечер я увидел его впервые.
— Впервые?
Витум нервно поежился и процедил сквозь зубы:
— Впервые...
Айвар показал Витуму фотографию самоубийцы.
— Хорошенько посмотрите и вспомните! Может быть, вы все-таки знаете его?
Витум долго изучал фотографию.
— Нет, этого человека я вижу в первый раз. Айвар подал ему другую фотографию.
— А этого вы знаете?
— Этого? — У старика дрогнул голос и затряслись руки.— Это мой сын Аугуст. Мир праху его! Откуда у вас эта карточка?
— Это не важно,— сказал Айвар, забирая фотографии и передавая их мне.
Я стал рассматривать снимки. На одной был самоубийца, обнаруженный на колокольне, со второго смотрел молодой человек с властным и холодным взглядом, в форме гитлеровца, с пистолетом на боку. Когда я взглянул на старого Витума и увидел его глаза, мне вспомнилась старинная народная поговорка: «Яблоко от яблони недалеко падает». Несмотря на большую разницу в летах, у отца с сыном сохранилось удивительное сходство.
— Значит, вы признаете, что это ваш сын? — спросил Айвар Лицис.
— Да, я это признаю,— подтвердил Витум.— Это мой Аугуст. Мы с Эмилией привезли из лесу его бренные
останки и похоронили на кладбище у церкви. Свидетель бог!
— Почему вы призываете свидетелей? Я вас об этом не просил.
— Мы похоронили его на кладбище. Священник отпевал его.
— Но ваш сын не похоронен там,— с легкой иронией сказал Айвар, и старый Витум застыл в напряженном внимании.— Ваш сын мертв, но похоронен не там. Зачем вы лжете? Вы напрасно выдумываете и извращаете факты. У нас столько материала и свидетелей, что вам не удастся ввести нас в заблуждение.
— Мы его похоронили там! — злобно настаивал Витум.— Свидетель бог!
— Мы вашего бога не звали в свидетели. Расскажите все откровенно, не пытайтесь ничего скрыть. Нам все известно, все...
Антон Витум, опустив глаза, молча думал о чем-то. Потом, подняв седую голову, упрямо бросил:
— Нет, этого не может быть! Священник отпевал...
— Может быть, вы хотите, чтобы мы разрыли могилу вашего сына? Гроб пуст!
Для Витума это прозвучало громом среди ясного неба. Стиснув зубы, он некоторое время молчал, затем изо всей силы стукнул кулаком по столу.
— Гроб не пуст! И вы не посмеете вскрыть его! Не осмелитесь осквернить приходское кладбище! — грозил Витум.— Никто вам этого не простит. Гроб не пуст...
Витум задыхался, и я опасался, как бы от волнения у него не сделался сердечный приступ. Айвар подал ему стакан воды и спокойно продолжал:
— Может, конечно, случиться, что гроб и не пуст. Но в нем лежит не ваш сын.
Витум, оторвавшись от стакана, словно недоумевая, спросил:
— Что вы сказали?
— В гробу лежит не ваш сын,— повторил Айвар. Витум поднялся. У него дрожали руки и тряслась борода.
— В гробу лежит мой Аугуст, мой сын. Я сам, вот этими руками, положил его туда. Вы не смеете трогать могилу!
— А где же вы похороните своего настоящего сына? — спросил Айвар.
Витум от неожиданности сел.
— Какого сына?
— Того, которого нашли на колокольне... Я еще раз сличил обе фотографии, и мне все стало
ясно. На обоих снимках был один человек, разница длшъ в возрасте. Я взглянул на Витума. Его морщинистый лоб покрылся мелкими капельками пота.
— Это не мой сын! — еле слышно выдохнул он.— Суди меня бог, если я говорю неправду! Вырви мне язык, сделай меня немым! Это не мой сын...
— Бог не станет судить вас,— заметил Айвар.— Если найдут нужным, вас будет судить наш суд. Это ваш сын Аугуст. Он не лежал в гробу, а жил на колокольне церкви. Чтобы обмануть органы безопасности, вы зарыли гроб. Разве не правда?
— Зачем бы я стал все это делать? — спросил Витум.— Аугуст ничего плохого не сделал. Он подлежит амнистированию. Многие носили гитлеровскую форму. Ее силой заставляли надевать. Это должно быть вам известно, товарищ Лицис. Мои сыновья были хорошо воспитанными, образованными людьми. Оба студенты. Старший, Вилнис, был агрономом, Аугуст — архитектором. Им претили злодеяния гитлеровцев. Я как отец знаю об этом. Они спасли многих обреченных на смерть людей.
Айвар подал мне пачку фотографий. Я бегло просмотрел их. На них были засняты массовые убийства людей. На первом снимке группа полуобнаженных женщин и детей. Дети плачут, матери их успокаивают, вокруг них с видом победителей стоят молодые гитлеровцы в форме. На переднем плане, расставив ноги и зажав под мышкой автомат, с властной ухмылкой на губах стоит сын старого Витума Аугуст. На второй фотографии сняты люди, которых уводят на расстрел. Кто-то из малышей, запутавшись в своей рубашонке, споткнулся, и конвойный ткнул , его сапогом в голову. На третьем снимке приговоренные к смерти стоят на краю продолговатой ямы, где уже лежат десятки трупов. Некоторые женщины, закрыв лицо руками, плачут, другие целуют последним поцелуем прильнувших к груди детишек. На обреченных на смерть людей направлены грозные автоматы. Сын Витума стоит, подняв руку для команды...
Больно сжималось сердце и от негодования дрожали руки при виде этого зверского акта, увековеченного с профессиональным мастерством и удивительным хладнокровием на изящной светочувствительной фотобумаге.
Четвертый снимок изображал следующий после
страшного залпа момент. Расстрелянные лежат на откосе ямы. Сын Витума Аугуст, подойдя к женщине с ребенком, видимо еще живой, целится из пистолета ей в голову...
Нет, я больше не в состоянии смотреть на это! Передавая фотографии Айвару, я с ненавистью глянул на старика Витума.
Айвар протянул фотографии Антону Витуму:
— Гражданин Витум, ознакомьтесь!
Витум взял снимки. У него тоже, как и у меня, дрожали руки, только вызвано это было другим чувством — чувством страха. Нахмурив густые брови, он нервно перебрал снимки и положил их на стол.
— Это не доказательство,— сказал он.— Их вам дал кто-то из недоброжелателей, чтобы очернить нашу семью. Откуда у вас эти фотографии? Они поддельные!
Айвар улыбнулся.
— Зачем вы придумываете такие глупые версии? Подделка! Фильм, с которого сделаны эти снимки, ваш Аугуст сам дал проявить фотографу. К сожалению, он не успел их увидеть, потому что гитлеровцы капитулировали в курземском котле. Но фотограф сохранил их и представил как вещественное доказательство. Что вы на это скажете, гражданин Витум?
— Наш фотограф? — не веря своим ушам, спросил Витум, и Айвар еще раз подтвердил сказанное:
— Ваш фотограф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187