— Раз!.. Два!.. Три!
Грянули выстрелы, поэту показалось, будто над ним раскалывается и рушится небосвод, осыпая его фиолетовыми обломками. Но сам он все еще стоял. Плодородная земля Андалусии, живительный воздух Невады и солнце держали его на ногах. Снова выстрелы... Поэт покачнулся, но устоял. И тогда Пахареро с искаженным от злобы лицом вырвал из кобуры пистолет, подбежал к поэту, прицелился в голову, выстрелил. Федерико упал.
Фиолетовый небосвод окончательно раскололся, рассыпался вдребезги. Звонко осыпались обломки, своей тяжестью прижимая его к земле. Словно моля о помощи красную, бурьяном поросшую землю, поэт выбросил вперед руки, сжал тонкие пальцы. Но земля была тверда, холодна. Вместо горсти земли в ладони оказался острый, ребристый камень, а потом весь мир провалился в темноту.
Пахареро вытащил из чехла подвешенный к поясу охотничий нож, подбежал к еще теплому телу, встал на колени и своими негнущимися пальцами пытался нащупать застрявшую в затылке пулю. Эту пулю ему захотелось взять в качестве сувенира. Лезвием ножа он осторожно выковырнул ее, положил в карман пиджака, вытер окровавленные пальцы о полосатую пижаму Лорки, потом подмигнул могильщику.
— Ну вот, опять задали тебе работы.
— Как их зарывать? В одной яме?
— Конечно,— отозвался Трескастро.
— А в каком порядке? Кого последним?
— Не все ли равно? — ответил Пахареро.— Все мерзавцы, один другого стоит.
— Этого последнего я положу сверху. Крепкий оказался. На шее платок повязан, такие художники носят. Сдается мне, я где-то его видел. Может, станут еще разыскивдть,— пробормотал могильщик.
Трескастро усмехнулся:
— Кто их станет разыскивать! Никому они теперь не нужны.
Но могильщику показалось, что этим утром источник шумел сильнее, чем раньше, хотя в горах давно не выпадало дождя.
Озабоченный состоянием , сгорая от нетерпения поскорей увидать наследника, сеньор Фулано при появлении Трескастро и Пахареро поспешил распахнуть дверцы машины и, едва они сели, помчался обратно в Гранаду.
— Так кто кому должен бутылку? — со смехом спросил Пахареро и сам же ответил: — Вы мне, сеньор Трескастро. Без моего пистолета вам бы не справиться. И кто это сказал, что прикончить человека совсем нетрудно?
— Это был не человек,— проворчал Трескастро.— Это был сукин сын.
Вернувшись в Гранаду, доложили маойру Вальдесу, что приказ его выполнен, и, выслушав похвалу начальника, Трескастро с Пахареро отпустили домой обеспокоенного сеньора Фулано, а сами, довольные собой, отправились посидеть в «Пассаж». Войдя в бар, Трескастро громко крикнул, что они только что спровадили на тот свет сукина сына Федерико Гарсиа Лорку, и с важным видом заказал вино.
Когда официант принес полные бокалы, Пахареро вынул из кармана пулю и бросил ее в бокал с вином. В тот момент он не догадывался, что тем самым положит начало отвратительному ритуалу, который позднее станет популярным среди фашистских громил в Испании.
ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
Высоко над волнами развевая пенистую косматую гриву, море ревело и бушевало, точно вырвавшийся из клетки лев. Упругий ветер гнул в дугу медно-красные стволы сосен. Налетая порывами, он сдувал с дюн легкий песок и уносил его белой поземкой, метался по улицам рыбацкого поселка, завивая жгутами прошлогоднюю солому, ломился в двери, хлопал ставнями. Третьи сутки чайки не вылетали в море, отсиживаясь под прикрытием дюн вблизи поселка на рыжеватом лугу, где в ложбинках местами еще белел последний снег. И рыбаки третий день не выходили в море, отдыхая у семейного очага, или, собравшись в кругу друзей в местном трактире, обсуждали свои дела. Чем
же еще мог заняться человек, поневоле оторванный от работы!
В этот неуютный апрельский вечер недалеко от поселка, на дороге, соединяющей пустынное побережье с остальным миром, показались двое парней, одетых по-городскому, в беретах и с заплечными мешками. Борясь с порывами ветра, они энергично шагали вперед. Возле одной из лачуг парни остановились и изо всех сил принялись стучать в дверь, словно боясь, что из-за рева моря и шума ветра их не услышат. Дверь отворилась, в ней показалась средних лет женщина с ребенком на руках и сердито спросила:
— Чего барабаните?
— Господин Мартын Кадикис дома? — спросил тот, что постарше.
— Господ здесь нет, только рыбаки,— резко ответила женщина и уже приветливо добавила: — Входите! Разве в такую погоду рыбак выходит в море?
Впустив людей в темные сени, она с силой захлопнула дверь.
— Проходите дальше. Он сидит там, в большой комнате.
«Большая комната» оказалась узким, темным помещением с закопченными стенами и потолком. За столом сидел седоватый мужчина в поношенной рабочей куртке, с обветренным, загоревшим на весеннем солнце лицом. Взглянув с недоумением на входивших, он вдруг поспешно встал и кинулся на шею старшему.
— Ян Олинын! — радостно воскликнул он.— Каким ветром тебя занесло?
— Весенним ветром,— ответил тот, целуя заросшую щетиной щеку Мартына. Освободившись от объятий друга, Ян Олинын повернулся к своему спутнику, который стоял рядом, комкая в руках синий берет.— Мартын, познакомься с моим другом! Эдгар Слейнис, студент университета, журналист.
—г Никогда еще столь высокие гости не посещали мою лачугу,— засмеялся Мартын, подавая Эдгару Слей-нису жесткую руку.— Ну что? Бросьте куда-нибудь свои рюкзаки, снимайте пальто и будьте как дома! Истинные друзья бедности не стыдятся. Салака для голодного желудка найдется, спать уложу на пол. Садитесь за стол, дорогие гости!
Молодые люди сбросили рюкзаки, сняли пальто и сели за стол. Мартын Кадикис тем временем принес
бутылку горькой и несколько десятков нанизанной на водоросли копченой салаки. Паулина положила на стол каравай хлеба и отрезала каждому по душистому ломтю. Кадикис наполнил стаканы и стукнул кулаком по столу.
— Черт побери, вот это событие: такие гости! А помнишь, как несколько лет назад мы с тобой стояли у рижской биржи труда в очереди безработных? Помнишь?
— Как же можно об этом забыть! — воскликнул Олинып,
— А помнишь, как мне здорово попало от полицейских, когда была демонстрация безработных?
— Но им тоже от тебя досталось,— смеясь, добавил Ян.
— Еще бы! — гордо сказал Мартын.— Уж если кого ударю, так почуэствует.
— Он и теперь все такой же сумасшедший,— заметила жена, ставя на стол масленку и усаживаясь с малышом на руках.— Знала бы, не вышла за него замуж.
— Теперь уж не то...— покачал он головой и поднял стакан, чтобы чокнуться.— Если бы не ты, Паулина, и наш маленький Петерит, меня бы давно здесь не было.
— Куда ты опять надумал бежать?! — возмутилась жена.— Будто бес в нем сидит и не дает покоя.
— И не будет покоя,— решительно сказал Мартын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187