У Джека от волнения перехватило горло. Он отошел в сторону, оперся о фальшборт. Внизу беспокойно перекатывались волны и убегали вдаль. Оттого, что он высказался, ему легче стало на сердце, но волнение еще не улеглось.
Капитан какое-то мгновение стоял, стиснув зубы, застыв, словно соляной столб. Потом, очнувшись от шока, вызвал старшего штурмана Томсона и, кивнув на боцмана, склонившегося у фальшборта, со сдержанной злобой сказал:
— Джим, эта скотина не выполняет моего распоряжения. Что это означает? Бунт?
Старший штурман Джим Томсон улыбнулся, как он всегда это делал, разговаривая с капитаном, и спокойно заметил:
— Что вы, сэр, ну какой это бунт? Он, наверное, просто высказал вам свое возмущение. К тому же боцман привык выполнять мои приказания -*- старшего штурмана,— уклончиво ответил Джим.
— Тогда прикажите ему бросить мертвую птицу в море!
Джим мгновение колебался, потом, глядя прямо в глаза капитану, сказал:
— Я не могу этого сделать, капитан.
— Почему? — тоном сбитого с толку и глубоко задетого человека спросил Кларк.— Вы же сказали...
— Да, сэр, я сказал,— Томсон не дал капитану закончить его мысль,— но я не хочу лишаться авторитета. Подобное распоряжение никто из команды не выполнит.
— Глупые предрассудки! — воскликнул капитан.
— Нет, сэр, святая традиция.
— Кто же ее освящал? — издевательски спросил Кларк.— Римский папа?
— Столетия,— ответил штурман.— Люди каждой профессии имеют свои традиции, в том числе и моряки. Если верно то, что я узнал еще в мореходной школе, то пираты не трогали альбатросов. И работорговцы тоже. Они могли хладнокровно уничтожить сотни негров, но этой птице никогда не причиняли зла. Альбатрос, по морским поверьям, вовсе не птица, а душа погибшего моряка, счастье, сопровождающее мореходов и корабли.
— Вы тоже верите старым сказкам! — недовольно
воскликнул Кларк.— Значит, вы отказываетесь выполнить распоряжение капитана?
— Я как старший штурман не стану этого делать, и вообще подобного распоряжения, будь оно мое или ваше, никто выполнять не станет.
— Вы убеждены, что я должен сделать это сам?
— Да, сэр,— спокойно ответил Джим.— Никто другой не возьмется за это. Разве что в Эдинбурге за хорошенькую сумму какой-нибудь докер...
— Спасибо за откровенность! — внешне спокойно ответил Кларк, но это спокойствие потребовало от него огромного усилия, напряжения всех нервов.
Капитан Кларк не привык и не хотел мириться с тем, что кто-то из черни не выполняет его приказов. Чернью он мысленно называл всех — от кочегара до старшего штурмана. Ведь все они произошли из бедняков, лишь некоторым удалось, благодаря личному упорству и поддержке родственников, потихоньку пробиться наверх, дослужиться до штурманов. Но и в них дают о себе знать кровь предков, их традиции, все они по-прежнему думают мускулами, как боцман Джек. Немного успокоив себя таким образом, капитан укоризненно прогудел:
— Значит, и вы, Джим Томсон, верите старым сказкам!
— Я бы назвал это не верой, а общепринятой морской традицией. Я удивляюсь, сэр, что вы забыли о ней.
— Мне наплевать на ваши традиции! — насмешливо воскликнул капитан Кларк.— Я еще понимаю, когда так рассуждает тупоголовый шотландец, но вы, у которого в жилах течет настоящая английская кровь!
— Это не совсем так,— признался Джим Томсон.— Моя мать — ирландка, а отец произошел от шведских переселенцев.
— Значит, вы метис! — съязвил Кларк.
— Значит, метис, если вам угодно,— ответил Томсон, намеренно не замечая явной попытки унизить его. Потом все же спросил: — А что в этом плохого, капитан?
— Ничего, ничего,— иронично ответил Кларк.— Теперь я начинаю понимать вас. Видите ли, у нас, англичан, тоже издавна установились традиции, но прекрасные и нерушимые. Мы их чтим, любим и передаем из поколения в поколение. Если бы вы знали, к примеру, хоть немного историю моего рода, вы бы поняли, почему мое судно называется «Олд Ваверли». Потому что мой прадед участвовал в завоевании Америки и был
великолепным стрелком, похожим на траппера, описанного Вальтером Скоттом.
— И вы думаете, что вам передались гены знаменитого предка?
— Я верю в это, мистер Томсон, и поэтому традиции предков для меня святы.
Джим Томсон усмехнулся. Капитан заметил это и тут же спросил:
— Что вызвало вашу улыбку, мистер Томсон?
— Ваши традиции,— откровенно ответил штурман.— Мой отец всегда смеется...
— Этот шведский переселенец? — язвительно осведомился Кларк.
— Да, он самый, сэр,— с не меньшей иронией ответил Томсон.
— И над чем же он смеется?
— Над вашими традициями. Великобритания наивно опирается на них, как старый дом на сгнивший фундамент.
— Живя в нашей стране, он позволяет себе подобные издевательские суждения?
— Мы, простите, живем в Шотландии — в Эдинбурге,— ответил Джим Томсон и, приложив руку к сердцу, невинным голосом продолжал: — Я вовсе не желаю, капитан, навязывать вам взгляды моего отца. Но как профессиональный моряк я уважаю наши морские традиции, даже больше — они для меня святы. Ваше преступление ни один честный мореплаватель не оправдает. И участвовать в нем не станет. Ни за какие деньги. Можете мне поверить.
— Ну, а если...— В предвкушении возможной победы у капитана загорелись глаза.— Если верх будет мой, что тогда?
— Тогда я получу расчет и покину вас. Хотя мне кажется, что на этот раз унаследованные от предков гены вас не спасут. Но попытайтесь, сэр!
— Хорошо, пригласите сюда кока! — приказал Кларк. Джим вызвал на капитанский мостик корабельного
повара Билла.
— Билл, вы славный малый,— отеческим тоном начал капитан.— Взгляните, на что это похоже — мертвая птица под флагом Великобритании.
— Неплохо,— усмехаясь, ответил кок.
— Подите и уберите!
— Это не мое дело,— отрезал Билл.— Я прибираю
только то, что годится для камбуза, мой капитан. Мне что-то не приходилось слышать, чтобы моряки подстреливали альбатроса, ощипывали, а потом варили или жарили. Неужели вам, мой капитан, на самом деле захотелось жаркого из альбатроса? Кларк налился гневом.
— Трепло, иди выполняй приказ!
— У меня другие обязанности,— ответил Билл и, сбегая по трапу, обернулся и крикнул: — Это дело боца, скажите ему!
Джим Томсон победоносно улыбнулся, и это еще больше разозлило капитана.
— Вызовите кого-нибудь из черни! — приказал он и, как бы оправдываясь, добавил: — Этому остолопу я даже не успел объяснить свои условия.
В одних джинсах явился закопченный кочегар, потный от жары, обычной в машинном отделении.
— Какой вы национальности? — спросил капитан.
— Не все ли равно? — вопросом на вопрос недоуменно ответил кочегар.
— Я хочу предложить вам сто фунтов и попросить об одном небольшом одолжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187