— Ты у меня это припомнишь! — крикнул тайный агент, пускаясь вдогонку Исмету, который уже давно успел исчезнуть в лабиринте узких улочек.
Товарищи окружили Али Бабиба, всячески превознося его стойкость и ум. Самый молодой из них, недавно начавший работать, о котором Али Бабиб знал лишь, что у него очень большая семья, старался разузнать, кого именно хотел задержать жандармский шпион. Али Бабиб неопределенно ответил:
— Да так, один мерзавец. Когда-то он меня околпачил. Но что поделаешь — в трудную минуту надо человеку помочь.
Молодой человек не успокаивался:
— Как ты мог взять от такого негодяя пакет на хранение? Ведь ты даже не знаешь, что в нем. Давай посмотрим!
— Что там смотреть? Контрабанда, наверное,— противился Али Бабиб, но молодой чистильщик не отступал:
— Проверим и завернем опять по-прежнему. Впервые в жизни у Али Бабиба не хватило догадки, и
он позволил развязать сверток. В нем оказалась не контрабанда, а маленькие печатные листочки.
— Это еще что за ерунда! — воскликнул один из чистильщиков.— В чем тут дело?
— Дело в том, что этот негодяй — коммунист,— сказал молодой.— Это воззвания.
— О аллах! — испуганно вскрикнул Али Бабиб.— Только бы его не поймали!
Сунув несколько листовок в карман, молодой чистильщик остальные завернул и положил обратно.
— Али Бабиб, ты его знаешь?
— Кажется, будто встречал где-то,— хитрил старик,— только не помню где.
— Значит, он к тебе наверняка придет.
— А тебе какое дело? — забеспокоился чистильщик.— Что ты допрашиваешь, как на суде? Лучше замолчи, а то тебе не ужиться с нами.
Молодой чистильщик замолчал и вернулся к своему ящику. Али долго сидел задумавшись. Где теперь Имеет? Удалось ли ему убежать? А вдруг жандармская ищейка вернется и найдет воззвания? Уничтожить? Нет, надо отнести Исмету. Они ему, наверно, нужны. С той самой поры, как жандармский конь переломил ему ногу, Али Бабиб всей душой ненавидел жандармов. И хотя Исмет в свое время похитил у него из-под носа Лейлу, сейчас сердце подсказывало ему, что товарища надо спасти. Сложив свои щетки и банки в ящик и спрятав под ними оставленный Исметом сверток, Али Бабиб направился домой.
— Куда так рано? — окликнул его молодой чистильщик.
— Нога разболелась,— не оборачиваясь, бросил Али Бабиб.— Пойду домой, полежу.
Но Али Бабиб не пошел в свою лачугу, а свернул дому Исмета. Во дворе, окруженная выводком ребятишек, сидела Лейла и искала в голове у одного из малы шей. С годами фигура ее потучнела, и Али Бабиб вдруг подумал, что он нисколько не жалеет о том, что она стал
женой Исмета. Что бы он стал делать с такой оравой детей, как прокормил бы их? Поэтому сегодня Али Бабиб разговаривал с Лейлой не как отвергнутый жених, а как добрый сосед и друг детства.
— Слушай, Лейла,— спросил он,— где твой муж?
— Зачем он тебе понадобился? — грозно накинулась Лейла.
— Не сердись, Лейла, я должен его видеть.
— Если ты задумал что плохое, я тебе вовек не прощу.
Али Бабиб рассмеялся:
— А ты все такая же — горячая как огонь. Я же сказал тебе — не сердись. Мне необходимо передать ему кое-что.
— Оставь это мне, я передам ему. Разве ты не знаешь, как он тебя ненавидит?
Али Бабиб пожал плечами.
— Почему бы ему ненавидеть меня?
— Потому что ты его ненавидишь,— раздраженно бросила Лейла.
— Не дурачься, мне нужно с ним повидаться, Лейла,— настаивал Али Бабиб.— Где он? Я хочу помочь ему.
— Помощник нашелся! — возмутилась было Лейла, но потом, встав, пригласила Али Бабиба следовать за ней.
Они спустились в подвал соседнего дома. Лейла поддерживала Али Бабиба под локоть, чтобы он не оступился.
— Состарился ты,— вздохнув, продолжала она.— Что делать, годы не щадят никого.
— Да и ты тоже стала старухой,— со смехом ответил Али Бабиб, хотя прикосновение руки Лейлы пробудило в его душе забытые мечты юности.
Исмет встретил Али Бабиба как лучшего друга. Тому даже неловко стало. Сняв со спины ящик, он вынул сверток и бросил Исмету:
— На, забирай! Ты, наверно, хотел меня подвести!
— Али Бабиб, не смей этого говорить! — волнуясь, воскликнул Исмет.— Я не могу жить по-вашему — пресмыкаться, гнуть спину с утра до вечера и влачить жалкое существование бродячего пса. У меня дети, Али Бабиб, мне нужно думать о будущем. Я не хочу, чтобы они, подобно мне и тебе, всю жизнь прожили в темноте и нищете. Я хочу, чтобы мы в Турции когда-нибудь почувствовали себя свободными людьми. Вот чего я добиваюсь.
Лейла начала всхлипывать:
— Но ты совершенно не считаешься с нами! Тебя поймают, осудят, а мы умрем голодной смертью.
— Мы и так голодаем! — воскликнул Исмет.— Если никто не станет бороться, как же мы победим? Благодарю тебя, Али Бабиб, за помощь, и не думай больше обо мне плохо. У нас с тобой одна жизнь, одни заботы.
— Да что там говорить! — махнул рукой Али Бабиб.— Потому я и пришел.
— Какой ты все же хороший! — сказала Лейла.— Кто бы мог подумать!
Али Бабиб не стал продолжать разговор. Его охватила неизъяснимая грусть. Простившись, он поспешил уйти, чтобы не прослезиться. Выйдя на улицу, он запел, чтобы разогнать непонятную тоску:
Я хромой
Али Бабиб,
Совсем, совсем хромой.
Пол-лиры отыщешь —
Ботинки почищу,
Я — старый Али Бабиб.
Не успел он поужинать, как в лачугу ворвались жандармы.
— Давай сюда свой ящик, старик! — крикнул жандармский офицер.
— Я кончил работать и больше не чищу сапоги,— ответил с независимым видом Али Бабиб.
— Не дурачься, показывай ящик! — настаивал офицер и, подняв крышку, тщательно обыскал все уголки ящика.— А где же сверток? Говорят, у тебя спрятаны листовки.
— Какие листовки? — удивился Али Бабиб.— Я ж совсем не умею читать. Почему вы ищете у меня ли ставки?
— Перестань молоть вздор, давай сюда! — повтор тот же голос.— Если не подчинишься, мы тебе уши об режем.
Али Бабиб вскочил, весь дрожа от негодования.
— Уйдите, негодяи, у меня нет ничего! Вот дверь убирайтесь вон!
Крепкие руки жандармов схватили его, вытащили и лачуги и втолкнули в крытую автомашину.
— Не признаешься — язык вырвем! — пригрози жандарм.
— Ты, птенчик, видно, не бывал еще в наших лапах. Всю ночь избивали Али Бабиба, но он молчал. К утру
у него началось головокружение и он стал бредить. Когда палачи зажали ему голову в железные тиски, Али Бабибу стало казаться, что он лежит у ног прекрасной, как в молодости, Лейлы и она ножом ищет у него в голове. Рядом стоит Исмет и дружески говорит ему: «Благодарю тебя, Али Бабиб, за помощь. Не думай обо мне плохо!»
Али Бабиб умер незадолго до восхода солнца. Чтобы скрыть следы крови, жандармы засунули труп в грубый джутовый мешок, положив в него же тяжелый камень. В той же крытой машине отвезли на берег Золотого Рога и бросили в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187