Я отдам приказ об уничтожении всех деревень. Хотел бы я знать, где после этакой меры проклятые геррильерос будут доставать продовольствие и новое пополнение. У меня имеется еще
одна не менее блестящая идея! Послушайте, сеньор Чичаро! — воскликнул полковник радостно.— Я создам ложные партизанские группы, которые проникнут в лагерь к партизанам и разгромят их.
Сеньор Чичаро встал и протянул полковнику руку:
— Вы гений, любезный полковник. Так прекрасно разбираться в обстановке! Сразу видно: обучаясь у нас, в Германии, вы не теряли времени даром. Мысль великолепная! Однако учтите: необходимо соблюдать строжайшую тайну.
Полковник Морсильо сел за письменный стол и принялся писать приказ. Окончив писать, встал, звякнув шпорами, и позвал адъютанта, который явился тут же, боязливо просунув голову в дверь.
— Приготовь завтрак! Да вино не забудь. Принеси лучшее из лучших, самое старое, какое только есть в гранадских подвалах! Твои начальники должны спрыснуть такой цветок, какой едва ли когда-либо рождала человеческая фантазия. Понял, дурья башка?
— Понял, господин полковник. Разрешите идти?
— Иди!
Весь день дул южный ветер. Горячее дыхание Сахары, перелетев через Гибралтарский пролив, сжигало все на своем пути. Низкорослая горная поросль ощетинила сухие колючки и жалила ноги людей сквозь веревочные подошвы обуви. Продвижение вперед было сопряжено с невероятными усилиями воли. Сделав на берегу ручья короткий привал и утолив жажду, партизаны снова двинулись дальше. Вот уже три дня и три ночи, как они позабыли, что такое сон и отдых. Нужно пройти через ущелья и перешейки, миновать центральную долину Сьерра-Невады, чтобы выйти из окружения. Позади непрестанно грохотала канонада, раздавался короткий сухой треск пулеметов. От разрывов снарядов рушились и осыпались вдали скалы Пико дель Муласен. Казалось, долины стонали от грохота. На пустынных горных склонах вспыхивало пламя и возникали округлые серые дымки, потоки горячего воздуха подымали их вверх, и они причудливо вились между выступами скал. Солдаты полковника Морсильо выполняли приказ своего начальника.
В вечерних сумерках в долине вспыхивало пламя; его красные языки лизали кровли крестьянских лачуг,
пожирая крошечные деревеньки вместе со всеми их обитателями, не успевшими скрыться от врага.
Крестьяне уходили в горы — женщины, мужчины, дети и старики. Они карабкались с одного холма на другой, собирались кучками и угрюмо глядели на опустошительный огонь там, внизу.
У некоторых еще с гражданской войны были припрятаны винтовки, и, хотя патронов было мало, люди все-таки доставали оружие из тайников: оно внушало владельцам одновременно и смелость, и чувство ответственности. Те, у кого было оружие, брали на себя роль руководителей, отдавали распоряжения, организовывали людей, да и сами отправлялись туда, где было всего трудней и опасней. Никогда еще Сьерра-Невада не скрывала столько гонимых и преследуемых. А на преследователей и гонителей с гор обрушивались лавины камней, и немало фалангистов нашло смерть от метко пущенной партизанской пули.
Быстро рос партизанский отряд, руководимый Але-хандро Ортэгой и Макарио Родригесом. Прежде чем принять в отряд новых бойцов, их тщательно проверяли, испытывали, чтобы не затесался среди них чужой. Для новичков приходилось раздобывать оружие. Многие не раз спускались в долину, обыскивали все углы и закоулки, извлекая оттуда спрятанные винтовки. В большинстве же случаев оружие было припрятано здесь же, в расселинах скал.
К вечеру партизанский отряд нашел в горах труднодоступную площадку, откуда можно было обозревать окрестности. Вокруг лагеря выставили часовых, все горные тропы охранял партизанский патруль.
Алехандро и Макарио расположились в прохладной пещере, разожгли костер и принялись обдумывать план дальнейших операций.
Вскоре послышались торопливые шаги. Кто-то приближался к пещере; в сумраке он спотыкался о камни, тропа была узкая, и, задетые ногой, осколки гранита ссыпались по отвесной скале вниз, в долину. Алехандро и Макарио оторвались от карты и переглянулись.
— Кто идет? — раздался у входа в пещеру строгий голос часового.
— Командир патруля Мигуэль Морено. Мне нужно поговорить с командиром отряда. Срочно. Нельзя ли его разбудить?
— Он не спит. Подождите, я доложу.
У входа в пещеру, прикрытого, чтобы не был заметен огонь, плащ-палаткой, показался часовой.
— Товарищ Ортэга, с вами хочет поговорить командир патруля Мигуэль Морено.
— Пусть войдет.
Вошел невысокий человек. Когда он присел к костру и откинул складки просторного шерстяного плаща, стало видно, что это щуплый подросток. От быстрой ходьбы Мигуэль запыхался и, положив винтовку на колени, вытер ладонью мокрый от пота лоб.
— Товарищи командиры, в нескольких километрах от нашего лагеря мы повстречали в горах большой партизанский отряд, выразивший желание присоединиться к нам.
— Почему же ты не привел этих людей сюда, Мигуэль?
— Потому что их много, человек шестьдесят. Все они на мулах и хорошо вооружены.
— Прекрасно, именно такие люди нам нужны.
— Они ни о чем не пожелали говорить, только одно твердят: отведи нас в свой штаб.
— Где ты их оставил?
— Возле нашего патруля, дальше мы их не пустили. Они ждут вас для переговоров.
— Что скажешь, Макарио? — спросил Алехандро у своего заместителя.
Макарио, глядевший на огонь костра, немного подумав, ответил:
— Шестьдесят хорошо вооруженных бойцов... Да, это было бы серьезным пополнением. Смелые, наверное, видавшие виды люди. Понятно их нежелание довериться патрулю... Алехандро, я пойду все улажу.
— Но ведь они заявили, что хотят говорить с самим командиром,— вмешался Мигуэль.
— Ладно уж, пойду сам,— сказал Алехандро Ортэга. Он накинул на плечи плащ, повесил на шею автомат, надел берет.— Посмотрим, что за птицы. Окажутся хорошими парнями, Макарио, возьмем к себе.
— Конечно, товарищ Ортэга. Мне такое решение по душе.
Алехандро и Мигуэль довольно долго спускались по склону под прикрытием темноты. Была глухая ночь, не слышно ни звука. Только где-то внизу, в долине, алели груды горящих углей — все, что осталось от сожженных деревень. В воздухе носился отвратительный запах гари.
Несколько раз им пришлось подняться чуть ли не до самой вершины горы, а затем снова спусться вниз. Но вот за темной еловой порослью замаячила отвесная скала.
— Товарищ Ортэга, мы уже почти у места. Может, мне пойти одному, и пусть их командир сам к вам выйдет.
— Иди, действуй! Так, правда, будет верней. Я подожду у того сломанного дерева, что у края тропы.
Мигуэль скрылся в темноте, Алехандро Ортэга присел на поваленное дерево, отломил веточку и стал ощипывать с нее иголки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
одна не менее блестящая идея! Послушайте, сеньор Чичаро! — воскликнул полковник радостно.— Я создам ложные партизанские группы, которые проникнут в лагерь к партизанам и разгромят их.
Сеньор Чичаро встал и протянул полковнику руку:
— Вы гений, любезный полковник. Так прекрасно разбираться в обстановке! Сразу видно: обучаясь у нас, в Германии, вы не теряли времени даром. Мысль великолепная! Однако учтите: необходимо соблюдать строжайшую тайну.
Полковник Морсильо сел за письменный стол и принялся писать приказ. Окончив писать, встал, звякнув шпорами, и позвал адъютанта, который явился тут же, боязливо просунув голову в дверь.
— Приготовь завтрак! Да вино не забудь. Принеси лучшее из лучших, самое старое, какое только есть в гранадских подвалах! Твои начальники должны спрыснуть такой цветок, какой едва ли когда-либо рождала человеческая фантазия. Понял, дурья башка?
— Понял, господин полковник. Разрешите идти?
— Иди!
Весь день дул южный ветер. Горячее дыхание Сахары, перелетев через Гибралтарский пролив, сжигало все на своем пути. Низкорослая горная поросль ощетинила сухие колючки и жалила ноги людей сквозь веревочные подошвы обуви. Продвижение вперед было сопряжено с невероятными усилиями воли. Сделав на берегу ручья короткий привал и утолив жажду, партизаны снова двинулись дальше. Вот уже три дня и три ночи, как они позабыли, что такое сон и отдых. Нужно пройти через ущелья и перешейки, миновать центральную долину Сьерра-Невады, чтобы выйти из окружения. Позади непрестанно грохотала канонада, раздавался короткий сухой треск пулеметов. От разрывов снарядов рушились и осыпались вдали скалы Пико дель Муласен. Казалось, долины стонали от грохота. На пустынных горных склонах вспыхивало пламя и возникали округлые серые дымки, потоки горячего воздуха подымали их вверх, и они причудливо вились между выступами скал. Солдаты полковника Морсильо выполняли приказ своего начальника.
В вечерних сумерках в долине вспыхивало пламя; его красные языки лизали кровли крестьянских лачуг,
пожирая крошечные деревеньки вместе со всеми их обитателями, не успевшими скрыться от врага.
Крестьяне уходили в горы — женщины, мужчины, дети и старики. Они карабкались с одного холма на другой, собирались кучками и угрюмо глядели на опустошительный огонь там, внизу.
У некоторых еще с гражданской войны были припрятаны винтовки, и, хотя патронов было мало, люди все-таки доставали оружие из тайников: оно внушало владельцам одновременно и смелость, и чувство ответственности. Те, у кого было оружие, брали на себя роль руководителей, отдавали распоряжения, организовывали людей, да и сами отправлялись туда, где было всего трудней и опасней. Никогда еще Сьерра-Невада не скрывала столько гонимых и преследуемых. А на преследователей и гонителей с гор обрушивались лавины камней, и немало фалангистов нашло смерть от метко пущенной партизанской пули.
Быстро рос партизанский отряд, руководимый Але-хандро Ортэгой и Макарио Родригесом. Прежде чем принять в отряд новых бойцов, их тщательно проверяли, испытывали, чтобы не затесался среди них чужой. Для новичков приходилось раздобывать оружие. Многие не раз спускались в долину, обыскивали все углы и закоулки, извлекая оттуда спрятанные винтовки. В большинстве же случаев оружие было припрятано здесь же, в расселинах скал.
К вечеру партизанский отряд нашел в горах труднодоступную площадку, откуда можно было обозревать окрестности. Вокруг лагеря выставили часовых, все горные тропы охранял партизанский патруль.
Алехандро и Макарио расположились в прохладной пещере, разожгли костер и принялись обдумывать план дальнейших операций.
Вскоре послышались торопливые шаги. Кто-то приближался к пещере; в сумраке он спотыкался о камни, тропа была узкая, и, задетые ногой, осколки гранита ссыпались по отвесной скале вниз, в долину. Алехандро и Макарио оторвались от карты и переглянулись.
— Кто идет? — раздался у входа в пещеру строгий голос часового.
— Командир патруля Мигуэль Морено. Мне нужно поговорить с командиром отряда. Срочно. Нельзя ли его разбудить?
— Он не спит. Подождите, я доложу.
У входа в пещеру, прикрытого, чтобы не был заметен огонь, плащ-палаткой, показался часовой.
— Товарищ Ортэга, с вами хочет поговорить командир патруля Мигуэль Морено.
— Пусть войдет.
Вошел невысокий человек. Когда он присел к костру и откинул складки просторного шерстяного плаща, стало видно, что это щуплый подросток. От быстрой ходьбы Мигуэль запыхался и, положив винтовку на колени, вытер ладонью мокрый от пота лоб.
— Товарищи командиры, в нескольких километрах от нашего лагеря мы повстречали в горах большой партизанский отряд, выразивший желание присоединиться к нам.
— Почему же ты не привел этих людей сюда, Мигуэль?
— Потому что их много, человек шестьдесят. Все они на мулах и хорошо вооружены.
— Прекрасно, именно такие люди нам нужны.
— Они ни о чем не пожелали говорить, только одно твердят: отведи нас в свой штаб.
— Где ты их оставил?
— Возле нашего патруля, дальше мы их не пустили. Они ждут вас для переговоров.
— Что скажешь, Макарио? — спросил Алехандро у своего заместителя.
Макарио, глядевший на огонь костра, немного подумав, ответил:
— Шестьдесят хорошо вооруженных бойцов... Да, это было бы серьезным пополнением. Смелые, наверное, видавшие виды люди. Понятно их нежелание довериться патрулю... Алехандро, я пойду все улажу.
— Но ведь они заявили, что хотят говорить с самим командиром,— вмешался Мигуэль.
— Ладно уж, пойду сам,— сказал Алехандро Ортэга. Он накинул на плечи плащ, повесил на шею автомат, надел берет.— Посмотрим, что за птицы. Окажутся хорошими парнями, Макарио, возьмем к себе.
— Конечно, товарищ Ортэга. Мне такое решение по душе.
Алехандро и Мигуэль довольно долго спускались по склону под прикрытием темноты. Была глухая ночь, не слышно ни звука. Только где-то внизу, в долине, алели груды горящих углей — все, что осталось от сожженных деревень. В воздухе носился отвратительный запах гари.
Несколько раз им пришлось подняться чуть ли не до самой вершины горы, а затем снова спусться вниз. Но вот за темной еловой порослью замаячила отвесная скала.
— Товарищ Ортэга, мы уже почти у места. Может, мне пойти одному, и пусть их командир сам к вам выйдет.
— Иди, действуй! Так, правда, будет верней. Я подожду у того сломанного дерева, что у края тропы.
Мигуэль скрылся в темноте, Алехандро Ортэга присел на поваленное дерево, отломил веточку и стал ощипывать с нее иголки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187