— Сколько раз я ходил вокруг твоего паровоза, дожидаясь удобного момента. Да все стражники мешали... А пришел я по важному делу. Мы узнали, что в горы направляются крупные силы карателей. Грозятся нас уничтожить. Говорят, прибудут поездом из Мадрида. Ты ничего не слышал?
— Нет,— ответил отец.— Вчера меня вызвал начальник, велел приготовиться к секретному рейсу. А когда, куда — этого не сказал. Больше я ничего не знаю.
— Это не так уж мало,— заметил Педро.— Может, сегодня удастся узнать поподробнее?
— Хорошо, зайду и спрошу, когда мне выезжать.
— Только так, чтобы не вызвать у них подозрений! — сказал Педро.— Если карателей повезут через Черное ущелье, мы взорвем старый мост. Но ты не должен вести эшелон! Заболей, отпросись, останься дома! Пусть пошлют кого-нибудь из своих. Понимаешь?
— Понимаю,— невесело отозвался отец.
— Сегодня тебя навестит наш связной. Пароль — «Черное ущелье». Человек он надежный, можешь все ему передать. Только матери ни слова!
Поблизости показался станционный охранник. Разговор оборвался. Педро сел на осла и крикнул:
— Да сдвинешься ты, наконец, с места, проклятый, или будешь стоять до утра?
Осел затрусил по пыльной дороге к предгорью. Проводив сына взглядом, Антонио вернулся к своему паровозу.
Вечером Антонио зашел к начальнику станции.
Вид у старого машиниста был унылый. Начальник пытливо поглядел на него- и спросил:
— Ну как дела, Антонио? Что ты словно в воду опущенный? Или дома неладно? *
— Нет, ничего, сеньор,— покачав головой, ответил
Антонио.— Вы говорили, на днях ожидается ответственный рейс?
— Да, завтра утром, в пять,— сказал начальник.— Отправишься за ценным грузом, а послезавтра в восемнадцать тридцать проследуешь в обратном направлении. Ступай отдыхай, набирайся сил. Но учти — рейс совершенно секретный. Никому ни слова! Выполнишь задание — тебе это зачтется.
— Я бы рад, сеньор, только я пришел к вам...— неуверенно начал Антонио,— отпроситься... Заболел я. Лихорадка, что ли...
— Заболел? — удивился начальник и приставил ему ко лбу ладонь.— Жара у тебя вроде нет. Ступай хорошенько выспись, а поутру чтобы был на месте! Видишь ли,— добавил он мягче, будто разговаривал не с подчиненным, а с приятелем,— раз уж я раскрыл тебе карты, ты и должен выполнять задание. И смотри не проспи!
Совсем удрученным вышел от начальника Антонио. Городок укрывали сумерки. В окнах загорался свет. На улице пахло пылью, оливковым маслом, молодым забродившим вином. В небе сверкали звезды — далекие, холодные как льдинки. Антонио открыл дверь своего дома, прошел на кухню. Перед остывающим очагом сидела Мария.
— Проголодался, наверное? — спросила она озабоченно и поднялась, чтобы накрыть на стол.
Антонио не ответил. Тяжело опустился на стул, беспокойно пригладил седые усы.
— Завтра у Педро день рождения,— со вздохом сказала Мария.— А где он сейчас? Может, давно в сырой земле лежит, и никто не укажет, где его могила...
Она подсела к столу и заплакала.
— Жена, что толку от слез? Глаза только портишь. Как знать, может, Педро жив-здоров. Всякое ведь бывает...
В дверь постучали. Антонио поднялся, пошел отворить. В тусклом свете очага разглядел на пороге незнакомого мужчину. Тот спросил Антонио Пенья.
— Мария, оставь нас на минутку,— сказал Антонио. Жена подозрительно оглядела незнакомца и, утирая
слезы, ушла в комнату.
— «Черное ущелье»! — пришедший назвал пароль.
— Поезд прибывает послезавтра в восемнадцать тридцать.
незнакомец тотчас ушел.
— Большое спасибо! И, попрощавшись, Когда на улице затихли его шаги, Антонио позвал"1
жену. Та вопросительно глянула на побледневшего мужа.
— Антонио, кто это был?
— Не знаю. Спрашивал, когда отходит поезд. Наверное, железнодорожник.
Жена не стала больше допытываться, хотя по глазам было видно, что не поверила.
Антонио поужинал, лег спать, но заснуть не мог. Прислушивался к тиканью старых стенных часов, к мерному дыханию жены, лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и думал о завтрашнем дне.
Немного погодя Мария приподнялась, склонилась над ним. Антонио почувствовал, как на щеку ему капнула слеза.
Он обнял жену за плечи, уложил обратно.
— Не плачь, жена! Слезами горю не поможешь...
— Антонио, я же вижу, ты страдаешь, что-то таишь от меня. Ну скажи, что тебя угнетает! Откройся мне! — молила она.— Ты же никогда ничего от меня не скрывал...
— Просто задумался о Педро. У него ведь завтра день рождения. Да и чувствую себя скверно, а поутру дальний рейс. И потому давай-ка спать.
Мария поцеловала мужа и, немного успокоившись, заснула. Антонио уснуть не мог. Часы пробили час, и два, и три пробили, а он все лежал с открытыми глазами. Во дворе пропел петух, за окном светало.
В четыре Антонио встал, оделся. От волнения у него дрожали руки.
— Ну, будь здорова, Мария! — тихонько сказал он, глядя на заплаканное лицо жены.— До свиданья. Может, вернусь не скоро, но ты жди меня...
Он поцеловал в лоб спавшую жену, сунул в карман приготовленный завтрак, подошел к двери. Обернулся на пороге, окинул комнату прощальным взглядом...
В депо его уже ждали. Паровоз стоял под парами, отдуваясь в нетерпении. Антонио вывел его на пути, прицепил к составу, подогнал к перрону и отправился к начальнику станции.
— Сеньор, поезд к отправлению готов. Жду ваших указаний.
— Вот тебе путевой лист. Запомни, о чем говори-
ли вчера: рейс секретный. Никому ни слова! Охрану получишь на первой станции назначения. Попутного ветра!
— Секретный рейс. Никому ни слова! — повторил Антонио.
Начальник станции велел дежурному дать отправление. Порожний состав легко тронулся с места, извиваясь пополз в горы.
На другой день под вечер со стороны Мадрида к Черному ущелью под усиленной охраной приближался эшелон, битком набитый жандармами. В тендере стоял пулемет, рядом с ним лежали конвоиры. Антонио, высунувшись из кабины, вглядывался в бегущее навстречу полотно. В дымке открылись горы. Проглянула черная пасть туннеля. Проскочить его — и тогда... Черное ущелье, мосты...
Антониа прибавил пару. Поезд мчался во весь опор. Так быстро Антонио никогда еще не ездил. Казалось, он торопится наверстать упущенное время.
От свистка заложило уши, поезд ворвался в туннель. Жандармы-конвоиры, в страхе зажмурив глаза, приникли к куче угля.
Блеснул дневной свет. Антонио еще прибавил ход. Он стоял у раскрытой двери, высокий, бледный, с развевающимися седыми волосами. Туннель позади, вот и мост через ущелье...
— Проклятье убийцам! — крикнул Антонио, прыгая с паровоза.
Он падал, как раненая птица с простреленным крылом. В последний момент краем глаза глянул на мост, куда на всех парах выскочил оставшийся без машиниста паровоз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187