Может, на эту подушку, к которой я сейчас приник щекой, лились горячие девичьи слезы. Как ты там, Иветта? Ты все та же?
За окном шумело море, снова шел дождь, но ветер затих. Постепенно затихали и мои воспоминания, и я заснул крепким безмятежным сном, каким давно не спал.
На рассвете, перед тем как выйти в море, отец Иветты принес мне свой костюм и пальто.
— Ваш наряд -не годится для Марселя. На первом же перекрестке остановят. Побрейтесь, переоденьтесь! А вечером я вас отвезу.
Когда он ушел, я побрился, примерил костюм. Сшит он был старомодно, зато был мне впору. Я посмотрел на себя в зеркало. Совсем другое дело!
Отец вернулся расстроенный и хмурый: буря загнала в сети плавучую мину.
— Теперь ищи денег на новую сеть,— сокрушался отец.— А где их взять?
Едва стемнело, мы отправились на пристань. Сторож, повернувшись к нам спиной, делал вид, что ничего не замечает. Мы сели в лодку, запустили мотор и вдоль мола вышли в море.
Отец Иветты решил высадить меня в ближайшем заливе Энво и оттуда показать безопасную дорогу на Марсель.
— Я бы мог вас подвезти и ближе,— сказал он,—
только там повсюду береговые батареи. Уж лучше пристать в заливе Энво. Он похож на фиорд, и там есть отличная пристань.
Ничего другого я не мог придумать и потому во всем положился на отца Иветты. А Касси уже мигал позади двумя синими глазочками. За ним подцрмалась темная громада скалы, с которой отец в пылу драки сбросил своего соперника. Впереди, справа от нас, всплыл изрезанный бухтами лесистый берег. Через полчаса отец выключил мотор и сел на весла.
— В самом устье залива из воды торчит каменный клык,— сказал он.— Смотрите, как бы нам не напороться на него.
Действительно, у входа в залив над водой поднимался обломок скалы. Я схватился за руль. Обогнув камень, мы скользнули в черную пасть залива. Скалистые кручи громоздились над нами все выше и выше. У подножия их лениво плескалась вода. Кругом стояла мертвая тишина, как будто мы находились в глубоком подземелье. Луна сквозь пелену облаков цедила мелкую, едва различимую серебристую пыль. Небо постепенно прояснилось, и на фоне светлеющих туч четко выступила почти отвесная остроконечная скала. Я указал на нее отцу Иветты.
— Ее зовут Пирамидой, эту скалу,— пояснил он.— Там кончается залив и начинается суша.
Вскоре лодка пристала к узким мосткам. Пока отец привязывал ее, я спрыгнул на доски и, держась руками за каменный выступ, вышел на усеянный галькой берег. Вскоре меня нагнал отец Иветты.
— Я пойду вперед,— сказал он.— А то тут в два счета можно свернуть себе шею. Вон видите, сколько крестов на той скале.
Только теперь я заметил в просвете горизонта черные силуэты крестов.
— По берегу много всяких таинственных пещер. Они так и манят туристов. И не один из них нашел себе тут конец.
Мы продвигались с большой осторожностью. Тропинка, петляя между скал, взбиралась все выше, пока не привела нас в соснячок. Молча миновали какой-то санаторий и очутились на каменистом склоне. Под нами лежала долина. По ту сторону ее вздымались холмы, поросшие кустарником и редколесьем.
— За этими холмами — Марсель,— шепотом сказал
отец.— На пути вам попадется барак — это военный лагерь. Держитесь левее. А вон с того холма увидите город. Шагайте прямо на храм Святой богоматери-спасительницы. Вы легко его отыщете в северо-восточной части города, на возвышенном месте. А уж оттуда спускайтесь прямо в старый порт.
Он дал мне немного денег на дорогу, наказав кланяться Иветте, и распрощался со мной.
Дальнейшее путешествие оказалось куда более трудным, чем я предполагал. Хорошо еще, что ночь была не слишком темной, а луна не слишком яркой. Я часто останавливался в тени деревьев, внимательно изучая местность. Наконец я пересек долину и, взобравшись на пригорок, увидел Марсель. Было уже поздно, и я боялся, что не успею прийти в город вовремя. Мне хотелось встретить Иветту не дома, а в баре, так будет безопасней. Конечно, я допускал, что она вообще не станет со мною разговаривать. Ну что ж, тогда придется отправиться в горы. Всегда найдутся люди, которые захотят и смогут помочь. Отступать мне было некуда. Лучше умереть, чем возвращаться за колючую проволоку.
Отдохнув немного, я опять пустился в путь, придерживаясь храма Святой богоматери. Под гору шагать было легко. Вскоре я набрел на тропинку, которая привела меня на окраину города. Дальше я решил идти напропалую, не прячась и не скрываясь.
И вот после нудных поисков я в раздумье стоял перед баром Иветты — зайти или дожидаться ее на улице? Не успел я принять решение, как дверь отворилась, и на улицу вышло несколько подвыпивших мужчин. По одежде и походке было видно, что моряки. Дверь осталась приоткрытой, и я, подняв воротник, вошел в бар.
Это было весьма неприглядное, прокуренное помещение с пятью-шестью столиками и подковообразной стойкой. Вдоль нее стояли высокие табуреты. На одном из них сидел щеголевато одетый лысый мужчина и, ссутулившись, пил вино из сверкающего бокала. В углу за бутылкой о чем-то спорили два приятеля. Иветты не было. Я сел за свободный столик, откуда был виден весь бар. Не отрываясь, смотрел на красные портьеры, висевшие на двери за стойкой. Если Иветта в баре, она за этими портьерами. И не ошибся. Портьеры раздвинулись, вошла Иветта. Она с улыбкой что-то протянула мужчине за стойкой, потом направилась ко мне:
— Я вас слушаю, что вам угодно? Я раздумывал, что бы мне заказать.
— Может, красного вина желаете?
— Дайте вермута,— сказал я.
— К сожалению, вермута нет.
— Тогда красного вина. Иветта вернулась за стойку. Она, видно, не узнала
меня, и потому я смелее стал приглядываться к ней. Девушки из бара привыкли, что мужчины пялят на них глаза, и очень скоро перестают обращать на это внимание. Иветта утеряла что-то очень привлекательное, наверное свое девичье простодушие, зато стала красивее, во всем ее облике появилась спокойная уверенность зрелой женщины.
Она принесла вино и сказала:
— У нас есть устрицы. Вам подать?
— Принесите, пожалуйста.
Иветта отправилась за устрицами. Движения у нее были быстрые и ловкие.
Когда же мне с ней заговорить — сейчас или подождать? И кто этот тип за стойкой, который ей улыбается все время? Вот достал сигарету, прикурил, пустил пышное облако дыма.
— Чудесные сигареты, Иветта! — сказал он.
— Мне подарил их знакомый моряк,— ответила Иветта, высыпая на тарелку устрицы.
Ароматный дым сигареты рассеялся по всему бару, и мне вдруг припомнился тот вечер у взорванного моста, когда часовой угостил меня необыкновенно вкусной сигаретой. Я тогда курил, а Иветта растирала мне ноги. Если бы она только знала, что вчера я спал в ее кровати, а теперь вот сижу в ее баре и смотрю ей прямо в глаза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
За окном шумело море, снова шел дождь, но ветер затих. Постепенно затихали и мои воспоминания, и я заснул крепким безмятежным сном, каким давно не спал.
На рассвете, перед тем как выйти в море, отец Иветты принес мне свой костюм и пальто.
— Ваш наряд -не годится для Марселя. На первом же перекрестке остановят. Побрейтесь, переоденьтесь! А вечером я вас отвезу.
Когда он ушел, я побрился, примерил костюм. Сшит он был старомодно, зато был мне впору. Я посмотрел на себя в зеркало. Совсем другое дело!
Отец вернулся расстроенный и хмурый: буря загнала в сети плавучую мину.
— Теперь ищи денег на новую сеть,— сокрушался отец.— А где их взять?
Едва стемнело, мы отправились на пристань. Сторож, повернувшись к нам спиной, делал вид, что ничего не замечает. Мы сели в лодку, запустили мотор и вдоль мола вышли в море.
Отец Иветты решил высадить меня в ближайшем заливе Энво и оттуда показать безопасную дорогу на Марсель.
— Я бы мог вас подвезти и ближе,— сказал он,—
только там повсюду береговые батареи. Уж лучше пристать в заливе Энво. Он похож на фиорд, и там есть отличная пристань.
Ничего другого я не мог придумать и потому во всем положился на отца Иветты. А Касси уже мигал позади двумя синими глазочками. За ним подцрмалась темная громада скалы, с которой отец в пылу драки сбросил своего соперника. Впереди, справа от нас, всплыл изрезанный бухтами лесистый берег. Через полчаса отец выключил мотор и сел на весла.
— В самом устье залива из воды торчит каменный клык,— сказал он.— Смотрите, как бы нам не напороться на него.
Действительно, у входа в залив над водой поднимался обломок скалы. Я схватился за руль. Обогнув камень, мы скользнули в черную пасть залива. Скалистые кручи громоздились над нами все выше и выше. У подножия их лениво плескалась вода. Кругом стояла мертвая тишина, как будто мы находились в глубоком подземелье. Луна сквозь пелену облаков цедила мелкую, едва различимую серебристую пыль. Небо постепенно прояснилось, и на фоне светлеющих туч четко выступила почти отвесная остроконечная скала. Я указал на нее отцу Иветты.
— Ее зовут Пирамидой, эту скалу,— пояснил он.— Там кончается залив и начинается суша.
Вскоре лодка пристала к узким мосткам. Пока отец привязывал ее, я спрыгнул на доски и, держась руками за каменный выступ, вышел на усеянный галькой берег. Вскоре меня нагнал отец Иветты.
— Я пойду вперед,— сказал он.— А то тут в два счета можно свернуть себе шею. Вон видите, сколько крестов на той скале.
Только теперь я заметил в просвете горизонта черные силуэты крестов.
— По берегу много всяких таинственных пещер. Они так и манят туристов. И не один из них нашел себе тут конец.
Мы продвигались с большой осторожностью. Тропинка, петляя между скал, взбиралась все выше, пока не привела нас в соснячок. Молча миновали какой-то санаторий и очутились на каменистом склоне. Под нами лежала долина. По ту сторону ее вздымались холмы, поросшие кустарником и редколесьем.
— За этими холмами — Марсель,— шепотом сказал
отец.— На пути вам попадется барак — это военный лагерь. Держитесь левее. А вон с того холма увидите город. Шагайте прямо на храм Святой богоматери-спасительницы. Вы легко его отыщете в северо-восточной части города, на возвышенном месте. А уж оттуда спускайтесь прямо в старый порт.
Он дал мне немного денег на дорогу, наказав кланяться Иветте, и распрощался со мной.
Дальнейшее путешествие оказалось куда более трудным, чем я предполагал. Хорошо еще, что ночь была не слишком темной, а луна не слишком яркой. Я часто останавливался в тени деревьев, внимательно изучая местность. Наконец я пересек долину и, взобравшись на пригорок, увидел Марсель. Было уже поздно, и я боялся, что не успею прийти в город вовремя. Мне хотелось встретить Иветту не дома, а в баре, так будет безопасней. Конечно, я допускал, что она вообще не станет со мною разговаривать. Ну что ж, тогда придется отправиться в горы. Всегда найдутся люди, которые захотят и смогут помочь. Отступать мне было некуда. Лучше умереть, чем возвращаться за колючую проволоку.
Отдохнув немного, я опять пустился в путь, придерживаясь храма Святой богоматери. Под гору шагать было легко. Вскоре я набрел на тропинку, которая привела меня на окраину города. Дальше я решил идти напропалую, не прячась и не скрываясь.
И вот после нудных поисков я в раздумье стоял перед баром Иветты — зайти или дожидаться ее на улице? Не успел я принять решение, как дверь отворилась, и на улицу вышло несколько подвыпивших мужчин. По одежде и походке было видно, что моряки. Дверь осталась приоткрытой, и я, подняв воротник, вошел в бар.
Это было весьма неприглядное, прокуренное помещение с пятью-шестью столиками и подковообразной стойкой. Вдоль нее стояли высокие табуреты. На одном из них сидел щеголевато одетый лысый мужчина и, ссутулившись, пил вино из сверкающего бокала. В углу за бутылкой о чем-то спорили два приятеля. Иветты не было. Я сел за свободный столик, откуда был виден весь бар. Не отрываясь, смотрел на красные портьеры, висевшие на двери за стойкой. Если Иветта в баре, она за этими портьерами. И не ошибся. Портьеры раздвинулись, вошла Иветта. Она с улыбкой что-то протянула мужчине за стойкой, потом направилась ко мне:
— Я вас слушаю, что вам угодно? Я раздумывал, что бы мне заказать.
— Может, красного вина желаете?
— Дайте вермута,— сказал я.
— К сожалению, вермута нет.
— Тогда красного вина. Иветта вернулась за стойку. Она, видно, не узнала
меня, и потому я смелее стал приглядываться к ней. Девушки из бара привыкли, что мужчины пялят на них глаза, и очень скоро перестают обращать на это внимание. Иветта утеряла что-то очень привлекательное, наверное свое девичье простодушие, зато стала красивее, во всем ее облике появилась спокойная уверенность зрелой женщины.
Она принесла вино и сказала:
— У нас есть устрицы. Вам подать?
— Принесите, пожалуйста.
Иветта отправилась за устрицами. Движения у нее были быстрые и ловкие.
Когда же мне с ней заговорить — сейчас или подождать? И кто этот тип за стойкой, который ей улыбается все время? Вот достал сигарету, прикурил, пустил пышное облако дыма.
— Чудесные сигареты, Иветта! — сказал он.
— Мне подарил их знакомый моряк,— ответила Иветта, высыпая на тарелку устрицы.
Ароматный дым сигареты рассеялся по всему бару, и мне вдруг припомнился тот вечер у взорванного моста, когда часовой угостил меня необыкновенно вкусной сигаретой. Я тогда курил, а Иветта растирала мне ноги. Если бы она только знала, что вчера я спал в ее кровати, а теперь вот сижу в ее баре и смотрю ей прямо в глаза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187