Мы обменялись с ней
взглядами у конторки портье. Тот, вручая ей ключ, назвал номер, находившийся рядом с моим. Соседка была одета в оранжевый, плотно прилегающий костюм. Держалась она мило, непринужденно. Худощавое лицо было очень красиво. А из-за иссиня-черных завитков выглядывали два точеных ушка с яркими сережками. Уходя, она улыбнулась мне своими темными, блестящими глазами.
«Хороша у тебя соседка! — сказал я себе.— Очень хороша!»
Распаковав чемодан, я осмотрел свою комнату. Не скажу, чтобы она была роскошная, но оставляла приятное впечатление. За большим окном-витриной, которое можно было открывать как дверь, находился просторный балкон, общий с соседним номером. Стояли там два плетеных кресла, а это означало, что здесь возможна встреча с соседкой, хотя я и не был настроен на это. Признаться, я люблю разъезжать в одиночестве. Людям книжно-кабинетного склада, к которому я отношу и себя, одиночество приносит куда больше пользы, чем путешествие в шумной компании. Быстрее схватываешь, острее чувствуешь все, что попадает в поле зрения.
Вечером, вернувшись с прогулки, я открыл балконную дверь и вышел полюбоваться старым портом, мерцавшим тысячью огней, ярко освещенными улицами, громадой холма со сверкающим в лучах прожекторов храмом Нотр Дам де ля Гард. В лицо дул пронзительный холодный мистраль, и все же я не покинул балкона. Я, видимо, родился романтиком, и не только картины природы, но даже городской пейзаж с крышами, маслянистой водой у причалов, уличной толчеей,— все это волнует меня до глубины души.
Так было и в тот вечер. Позабыв о своей соседке, я расхаживал взад и вперед по балкону, перегибался через перила, разглядывая нескончаемый поток автомобилей, потом опять возвращался на свою половину, смотрел на звезды, на море, где из тьмы проступала громада замка , в котором когда-то томился граф Монте-Кристо.
Вдруг мне показалось, что скрипнула дверь и в комнату кто-то вошел. Свет не горел, и, не видя, кто это, я поспешил навстречу. В тот же миг мистраль с размаху двинул на меня огромную раму. Зазвенело стекло, и окно разлетелось вдребезги. Звон был ужасный. Будто взорвалась мина. Может быть, потому я некоторое время стоял как вкопанный. Я был уверен, что ко мне сбежится
весь отель. Но прибежала только соседка. Испуганно смотрела она то на разодранные брюки, то на осколки, то на мое кровоточащее колено.
— Мосье, что с вами? — спрашивала она, но ко мне еще не вернулся дар речи.— Может, вызвать врача! Чем я могу вам помочь? Боже, где же взять бинт?
Я добрался до своей кровати. Соседка помогла мне снять брюки, потом оторвала от простыни лоскут и перевязала мне колено.
— Смотрите, как дует мистраль. Тут вам нельзя оставаться. Я сейчас позову горничную, велю собрать осколки. А пока идемте ко мне. Не стесняйтесь, мосье, идемте!
Я не заставил себя долго упрашивать и перебрался в соседний номер. Хозяйка позвонила администратору, и вскоре в моей комнате со звоном посыпались в урну осколки.
— Считайте, вы легко отделались,— сказала соседка, выслушав мой рассказ.— Хорошо, что так.
— Даже очень хорошо,— согласился я.— Если бы не это несчастье, я бы не сидел сейчас с вами.
— Словом, вы хотите сказать, что нет худа без добра.
— Вот именно! Меня худо нередко приводило к добру.
— Как интересно! И вы полагаете, счастье вам и на сей раз не изменит?
— Во всяком случае, несчастье мое, кажется, ограничится тем, что придется раскошелиться на несколько сот франков,— отшутился я.— Такое стекло стоит недешево.
— О, как-нибудь уладим,— заверила меня соседка и, сняв трубку, заказала в номер ужин на двоих.
В застольных разговорах время пролетело незаметно. Об этом я вспомнил, когда хозяйка сказала:
— Час поздний, пора ложиться. Но я ни за что не отпущу вас в холодный номер. Осенние ночи в Марселе прохладны. За окном мистраль. К тому же у вас серьезная рана. Вдруг вам понадобится помощь. И потому прошу вас, останьтесь.
Она была права. Рана была серьезная, и ночью мне действительно могла понадобиться помощь. И все же... Но после недолгих колебаний я решил не отвергать столь любезное предложение. Ночью, правда, страшного ничего со мной не случилось. А утром меня разбудил тук горничной, которая принесла завтрак. На всякий случай я спрятался под одеялом.
— Доброе утро! — сказала горничная.— Слышали, какую штуку выкинул вчера ваш сосед?
— Понятия не имею,— отвечала моя хозяйка.
— Из окна выбросился. Стекло разнес вдребезги. Вещи в номере оставил. Самоубийца какой-то.
— Да что вы! Неужели покончил с собой?
— Представьте себе! — подтвердила горничная.— Уже звонили в полицию. И что интересно, на улице никаких следов. Наверное, в море сиганул.
— Ну что вы! — усомнилась соседка.— Разве отсюда до моря допрыгнешь?
— А может, он был чемпионом по прыжкам в длину,— невозмутимо отвечала горничная.— Что ему эта улочка. Каких только нет чудаков на свете! В нашем отеле и не такое бывало. А жаль, мадам, как будто хороший был человек.
— Да,— отвечала моя гостеприимная хозяйка.— И мне он показался симпатичным. Жаль, очень жаль.
Горничная ушла, и я сорвал с головы одеяло.
— Что ж мне теперь делать? — спросил я.
— Сначала мы позавтракаем, потом вы спуститесь к директору и расскажете все, как было.
В вестибюле меня встретил коренастый француз приятной наружности. Это и был директор отеля. Мы поздоровались. Он высказал удовлетворение, что видит меня целым и невредимым, и я, в свою очередь, поведал ему о прискорбном происшествии. * — Вчера ночью, мосье,— начал я свои объяснения,— я вернулся в отель довольно поздно. Дверь была заперта. Портье спал. В темноте я не смог найти кнопку звонка. И откровенно говоря, мне не хотелось будить портье. Тут я заметил, что снизу к моему балкону поднимается водосточная труба. Без особого труда взобрался по ней на балкон, однако стеклянная дверь оказалась запертой. Когда же я попытался открыть ее, стекло выпало и разбилось. Я целиком и полностью беру вину на себя и готов оплатить убытки.
— Ни в коем случае,— возразил директор с улыбкой.—Это я вам приношу свои извинения.
— То есть как?..
— Во-первых, мосье, я вам признателен за то, что вы были так добры, решив лишний раз не беспокоить портье. В результате вашей доброты и было разбито это злосчастное стекло. Во-вторых, разве это стекло? Нет, мосье! Теперешние стекла мистраль сплошь и рядом вы-
шибает без всякой посторонней помощи. И потому еще раз приношу вам свои извинения за этот пренеприятный случай, который мог вам стоить жизни. Портье отведет вам другую комнату. Но у меня к вам есть одна небольшая просьба: впишите свое имя в почетную книгу гостей. Она хранится для тех, кто в нашем отеле оставил по себе самые лучшие воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
взглядами у конторки портье. Тот, вручая ей ключ, назвал номер, находившийся рядом с моим. Соседка была одета в оранжевый, плотно прилегающий костюм. Держалась она мило, непринужденно. Худощавое лицо было очень красиво. А из-за иссиня-черных завитков выглядывали два точеных ушка с яркими сережками. Уходя, она улыбнулась мне своими темными, блестящими глазами.
«Хороша у тебя соседка! — сказал я себе.— Очень хороша!»
Распаковав чемодан, я осмотрел свою комнату. Не скажу, чтобы она была роскошная, но оставляла приятное впечатление. За большим окном-витриной, которое можно было открывать как дверь, находился просторный балкон, общий с соседним номером. Стояли там два плетеных кресла, а это означало, что здесь возможна встреча с соседкой, хотя я и не был настроен на это. Признаться, я люблю разъезжать в одиночестве. Людям книжно-кабинетного склада, к которому я отношу и себя, одиночество приносит куда больше пользы, чем путешествие в шумной компании. Быстрее схватываешь, острее чувствуешь все, что попадает в поле зрения.
Вечером, вернувшись с прогулки, я открыл балконную дверь и вышел полюбоваться старым портом, мерцавшим тысячью огней, ярко освещенными улицами, громадой холма со сверкающим в лучах прожекторов храмом Нотр Дам де ля Гард. В лицо дул пронзительный холодный мистраль, и все же я не покинул балкона. Я, видимо, родился романтиком, и не только картины природы, но даже городской пейзаж с крышами, маслянистой водой у причалов, уличной толчеей,— все это волнует меня до глубины души.
Так было и в тот вечер. Позабыв о своей соседке, я расхаживал взад и вперед по балкону, перегибался через перила, разглядывая нескончаемый поток автомобилей, потом опять возвращался на свою половину, смотрел на звезды, на море, где из тьмы проступала громада замка , в котором когда-то томился граф Монте-Кристо.
Вдруг мне показалось, что скрипнула дверь и в комнату кто-то вошел. Свет не горел, и, не видя, кто это, я поспешил навстречу. В тот же миг мистраль с размаху двинул на меня огромную раму. Зазвенело стекло, и окно разлетелось вдребезги. Звон был ужасный. Будто взорвалась мина. Может быть, потому я некоторое время стоял как вкопанный. Я был уверен, что ко мне сбежится
весь отель. Но прибежала только соседка. Испуганно смотрела она то на разодранные брюки, то на осколки, то на мое кровоточащее колено.
— Мосье, что с вами? — спрашивала она, но ко мне еще не вернулся дар речи.— Может, вызвать врача! Чем я могу вам помочь? Боже, где же взять бинт?
Я добрался до своей кровати. Соседка помогла мне снять брюки, потом оторвала от простыни лоскут и перевязала мне колено.
— Смотрите, как дует мистраль. Тут вам нельзя оставаться. Я сейчас позову горничную, велю собрать осколки. А пока идемте ко мне. Не стесняйтесь, мосье, идемте!
Я не заставил себя долго упрашивать и перебрался в соседний номер. Хозяйка позвонила администратору, и вскоре в моей комнате со звоном посыпались в урну осколки.
— Считайте, вы легко отделались,— сказала соседка, выслушав мой рассказ.— Хорошо, что так.
— Даже очень хорошо,— согласился я.— Если бы не это несчастье, я бы не сидел сейчас с вами.
— Словом, вы хотите сказать, что нет худа без добра.
— Вот именно! Меня худо нередко приводило к добру.
— Как интересно! И вы полагаете, счастье вам и на сей раз не изменит?
— Во всяком случае, несчастье мое, кажется, ограничится тем, что придется раскошелиться на несколько сот франков,— отшутился я.— Такое стекло стоит недешево.
— О, как-нибудь уладим,— заверила меня соседка и, сняв трубку, заказала в номер ужин на двоих.
В застольных разговорах время пролетело незаметно. Об этом я вспомнил, когда хозяйка сказала:
— Час поздний, пора ложиться. Но я ни за что не отпущу вас в холодный номер. Осенние ночи в Марселе прохладны. За окном мистраль. К тому же у вас серьезная рана. Вдруг вам понадобится помощь. И потому прошу вас, останьтесь.
Она была права. Рана была серьезная, и ночью мне действительно могла понадобиться помощь. И все же... Но после недолгих колебаний я решил не отвергать столь любезное предложение. Ночью, правда, страшного ничего со мной не случилось. А утром меня разбудил тук горничной, которая принесла завтрак. На всякий случай я спрятался под одеялом.
— Доброе утро! — сказала горничная.— Слышали, какую штуку выкинул вчера ваш сосед?
— Понятия не имею,— отвечала моя хозяйка.
— Из окна выбросился. Стекло разнес вдребезги. Вещи в номере оставил. Самоубийца какой-то.
— Да что вы! Неужели покончил с собой?
— Представьте себе! — подтвердила горничная.— Уже звонили в полицию. И что интересно, на улице никаких следов. Наверное, в море сиганул.
— Ну что вы! — усомнилась соседка.— Разве отсюда до моря допрыгнешь?
— А может, он был чемпионом по прыжкам в длину,— невозмутимо отвечала горничная.— Что ему эта улочка. Каких только нет чудаков на свете! В нашем отеле и не такое бывало. А жаль, мадам, как будто хороший был человек.
— Да,— отвечала моя гостеприимная хозяйка.— И мне он показался симпатичным. Жаль, очень жаль.
Горничная ушла, и я сорвал с головы одеяло.
— Что ж мне теперь делать? — спросил я.
— Сначала мы позавтракаем, потом вы спуститесь к директору и расскажете все, как было.
В вестибюле меня встретил коренастый француз приятной наружности. Это и был директор отеля. Мы поздоровались. Он высказал удовлетворение, что видит меня целым и невредимым, и я, в свою очередь, поведал ему о прискорбном происшествии. * — Вчера ночью, мосье,— начал я свои объяснения,— я вернулся в отель довольно поздно. Дверь была заперта. Портье спал. В темноте я не смог найти кнопку звонка. И откровенно говоря, мне не хотелось будить портье. Тут я заметил, что снизу к моему балкону поднимается водосточная труба. Без особого труда взобрался по ней на балкон, однако стеклянная дверь оказалась запертой. Когда же я попытался открыть ее, стекло выпало и разбилось. Я целиком и полностью беру вину на себя и готов оплатить убытки.
— Ни в коем случае,— возразил директор с улыбкой.—Это я вам приношу свои извинения.
— То есть как?..
— Во-первых, мосье, я вам признателен за то, что вы были так добры, решив лишний раз не беспокоить портье. В результате вашей доброты и было разбито это злосчастное стекло. Во-вторых, разве это стекло? Нет, мосье! Теперешние стекла мистраль сплошь и рядом вы-
шибает без всякой посторонней помощи. И потому еще раз приношу вам свои извинения за этот пренеприятный случай, который мог вам стоить жизни. Портье отведет вам другую комнату. Но у меня к вам есть одна небольшая просьба: впишите свое имя в почетную книгу гостей. Она хранится для тех, кто в нашем отеле оставил по себе самые лучшие воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187