Возьмите,
например, подливки. Человек интеллигентный, приготовляя
подливку из лука, возьмет сначала всякой зелени понемногу,
потушит ее в масле, затем прибавит кореньев, перцу, английского
перцу, немного мускату, имбирю. Заурядный же, простой повар
разварит луковицу, а потом бухнет туда муки, поджаренной на
говяжьем сале,-- и готово. Я хотел бы видеть вас в офицерской
кухне. Человек некультурный терпим в быту, в любом обыкновенном
роде занятий, но в поваренном деле без интеллигентности --
пропадешь. Вчера вечером в Будейовицах, в Офицерском собрании,
подали нам, между прочим, почки в мадере. Тот, кто смог их так
приготовить,-- да отпустит ему за это господь бог все
прегрешения!-- был интеллигент в полном смысле этого слова.
Кстати, в тамошней офицерской кухне действительно служит
какой-то учитель из Скутчи. А те же почки в мадере ел я однажды
в офицерской столовой Шестьдесят четвертого запасного полка.
Навалили туда тмину,-- ну, словом, так, как готовят почки с
перцем в простом трактире. А кто готовил? Кем, спрашивается,
был ихний повар до войны? Скотником в имении!
Фельдкурат выдержал паузу и перешел к разбору поваренной
проблемы в Ветхом и Новом Завете, упомянув, что в те времена
особое внимание обращали на приготовление вкусных яств после
богослужений и церковных празднеств. Затем он предложил
что-нибудь спеть, и Швейк с охотой, но, как всегда, не к месту
затянул:
Идет Марина
Из Годонина.
За ней вприпрыжку
С вином под мышкой
Несется поп --
Чугунный лоб.
Но обер-фельдкурат нисколько не рассердился.
-- Если бы было под рукой хоть немножко рому, то и вина не
нужно,-- сказал он, дружелюбно улыбаясь,-- а что касается
Марины, то и без нее обойдемся. С ними только грех один.
Капрал полез в карман шинели и осторожно вытащил плоскую
фляжку с ромом.
-- Осмелюсь предложить, господин обер-фельдкурат,-- по
голосу было ясно, как тяжела ему эта жертва,-- не сочтите за
обиду-с...
-- Не сочту, голубчик,-- ответил тот, и в голосе его
зазвучали радостные нотки.-- Пью за наше благополучное
путешествие.
-- Иисус Мария! -- вздохнул капрал, видя, как после
солидного глотка обер-фельдкурата исчезла половина содержимого
фляжки.
-- Ах вы, такой-сякой,-- пригрозил ему обер-фельдкурат,
улыбаясь и многозначительно подмигивая вольноопределяющемуся.--
Ко всему прочему вы еще упоминаете имя божье всуе! За это он
вас должен покарать. -- Патер снова хватил из фляжки и,
передавая ее Швейку, скомандовал:-- Прикончить!
-- Приказ есть приказ, -- добродушно сказал Швейк капралу,
возвращая ему пустую фляжку. В глазах унтера появился тот
особый блеск, который можно наблюдать только у душевнобольных.
-- А теперь я чуточку вздремну до Вены,-- объявил
обер-фельдкурат.-- Разбудите меня, как только приедем в Вену. А
вы,-- обратился он к Швейку,-- сходите на кухню офицерской
столовой, возьмите прибор и принесите мне обед. Скажите там,
что для господина обер-фельдкурата Лацины. Попытайтесь получить
двойную порцию. Если будут кнедлики, не берите с горбушки --
невыгодно. Потом принесите мне бутылку вина и не забудьте взять
с собой котелок: пусть нальют рому.
Патер Лацина стал шарить по карманам.
-- Послушайте,-- сказал он капралу,-- у меня нет мелочи,
дайте-ка мне взаймы золотой... Так, вот вам. Как фамилия?
-- Швейк.
-- Вот вам, Швейк, на дорогу. Капрал, одолжите мне еще
один золотой. Вот, Швейк, этот второй золотой вы получите, если
исполните все как следует. Кроме того, достаньте мне сигарет и
сигар. Если будут выдавать шоколад, то стрельните двойную
порцию, а если консервы, то следите, чтобы вам дали копченый
язык или гусиную печенку. Если будут давать швейцарский сыр, то
смотрите -- не берите с краю, а если венгерскую колбасу, не
берите кончик, лучше из середки, кусок посочнее.
Обер-фельдкурат растянулся на лавке и через минуту уснул.
-- Надеюсь, вы вполне довольны нашим найденышем, -- сказал
вольноопределяющийся унтеру под храп патера.-- Малыш хоть куда.
-- Отлученный от груди, как говорится,-- вставил Швейк,--
уже из бутылочки сосет, господин капрал...
Капрал с минуту боролся сам с собой и, вдруг забыв всякое
подобострастие, сухо сказал:
-- Мягко стелет...
-- Мелочи, дескать, у него нет,-- проронил Швейк.-- Это
мне напоминает одного каменщика из Дейвиц по фамилии Мличко. У
того никогда не было мелочи, пока он не влип в историю и не
попал в тюрьму за мошенничество. Крупные-то пропил, а мелочи у
него не было.
-- В Семьдесят пятом полку,-- ввязался в разговор один из
конвойных,-- капитан еще до войны пропил всю полковую казну, за
что его и выперли с военной службы. Нынче он опять капитан.
Один фельдфебель украл казенное сукно на петлицы, больше
двадцати штук, а теперь подпрапорщик. А вот одного простого
солдата недавно в Сербии расстреляли за то, что он съел в один
присест целую банку консервов, которую ему выдали на три дня.
-- Это к делу не относится,-- заявил капрал.-- Но что
правда, то правда: взять в долг у бедного капрала два золотых,
чтобы дать на чай,-- это уж...
-- Вот вам ваш золотой,-- сказал Швейк.-- Я не хочу
наживаться за ваш счет. А если получу от обер-фельдкурата
второй, тоже верну вам, чтобы вы не плакали. Вам бы должно
льстить, что начальство берет у вас в долг на расходы. Очень уж
вы большой эгоист.. Дело идет всего-навсего о каких-то
несчастных двух золотых. Посмотрел бы я, как бы вы запели, если
б вам пришлось пожертвовать жизнью за своего начальника.
Скажем, если б он лежал раненый на неприятельской линии, а вам
нужно было бы спасти его и вынести на руках из огня под
шрапнелью и пулями...
-- Вы-то уж, наверно, наделали бы в штаны,-- защищался
капрал.-- Лодырь несчастный!
-- Во время боя не один в штаны наложит,-- заметил кто-то
из конвоя.-- Недавно в Будейовицах нам один раненый
рассказывал, что он сам во время наступления наделал в штаны
три раза подряд. В первый раз, когда вылезли из укрытия на
площадку перед проволочными заграждениями, во второй раз, когда
начали резать проволоку, и в третий раз, когда русские ударили
по ним в штыки и заорали "ура". Тут они прыгнули назад в
укрытие, и во всей роте не было ни одного, кто бы не наложил в
штаны. А один убитый остался лежать на бруствере, ногами вниз;
при наступлении ему снесло полчерепа, словно ножом отрезало.
Этот в последний момент так обделался, что у него текло из
штанов по башмакам и вместе с кровью стекало в траншею, аккурат
на его же собственную половинку черепа с мозгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
например, подливки. Человек интеллигентный, приготовляя
подливку из лука, возьмет сначала всякой зелени понемногу,
потушит ее в масле, затем прибавит кореньев, перцу, английского
перцу, немного мускату, имбирю. Заурядный же, простой повар
разварит луковицу, а потом бухнет туда муки, поджаренной на
говяжьем сале,-- и готово. Я хотел бы видеть вас в офицерской
кухне. Человек некультурный терпим в быту, в любом обыкновенном
роде занятий, но в поваренном деле без интеллигентности --
пропадешь. Вчера вечером в Будейовицах, в Офицерском собрании,
подали нам, между прочим, почки в мадере. Тот, кто смог их так
приготовить,-- да отпустит ему за это господь бог все
прегрешения!-- был интеллигент в полном смысле этого слова.
Кстати, в тамошней офицерской кухне действительно служит
какой-то учитель из Скутчи. А те же почки в мадере ел я однажды
в офицерской столовой Шестьдесят четвертого запасного полка.
Навалили туда тмину,-- ну, словом, так, как готовят почки с
перцем в простом трактире. А кто готовил? Кем, спрашивается,
был ихний повар до войны? Скотником в имении!
Фельдкурат выдержал паузу и перешел к разбору поваренной
проблемы в Ветхом и Новом Завете, упомянув, что в те времена
особое внимание обращали на приготовление вкусных яств после
богослужений и церковных празднеств. Затем он предложил
что-нибудь спеть, и Швейк с охотой, но, как всегда, не к месту
затянул:
Идет Марина
Из Годонина.
За ней вприпрыжку
С вином под мышкой
Несется поп --
Чугунный лоб.
Но обер-фельдкурат нисколько не рассердился.
-- Если бы было под рукой хоть немножко рому, то и вина не
нужно,-- сказал он, дружелюбно улыбаясь,-- а что касается
Марины, то и без нее обойдемся. С ними только грех один.
Капрал полез в карман шинели и осторожно вытащил плоскую
фляжку с ромом.
-- Осмелюсь предложить, господин обер-фельдкурат,-- по
голосу было ясно, как тяжела ему эта жертва,-- не сочтите за
обиду-с...
-- Не сочту, голубчик,-- ответил тот, и в голосе его
зазвучали радостные нотки.-- Пью за наше благополучное
путешествие.
-- Иисус Мария! -- вздохнул капрал, видя, как после
солидного глотка обер-фельдкурата исчезла половина содержимого
фляжки.
-- Ах вы, такой-сякой,-- пригрозил ему обер-фельдкурат,
улыбаясь и многозначительно подмигивая вольноопределяющемуся.--
Ко всему прочему вы еще упоминаете имя божье всуе! За это он
вас должен покарать. -- Патер снова хватил из фляжки и,
передавая ее Швейку, скомандовал:-- Прикончить!
-- Приказ есть приказ, -- добродушно сказал Швейк капралу,
возвращая ему пустую фляжку. В глазах унтера появился тот
особый блеск, который можно наблюдать только у душевнобольных.
-- А теперь я чуточку вздремну до Вены,-- объявил
обер-фельдкурат.-- Разбудите меня, как только приедем в Вену. А
вы,-- обратился он к Швейку,-- сходите на кухню офицерской
столовой, возьмите прибор и принесите мне обед. Скажите там,
что для господина обер-фельдкурата Лацины. Попытайтесь получить
двойную порцию. Если будут кнедлики, не берите с горбушки --
невыгодно. Потом принесите мне бутылку вина и не забудьте взять
с собой котелок: пусть нальют рому.
Патер Лацина стал шарить по карманам.
-- Послушайте,-- сказал он капралу,-- у меня нет мелочи,
дайте-ка мне взаймы золотой... Так, вот вам. Как фамилия?
-- Швейк.
-- Вот вам, Швейк, на дорогу. Капрал, одолжите мне еще
один золотой. Вот, Швейк, этот второй золотой вы получите, если
исполните все как следует. Кроме того, достаньте мне сигарет и
сигар. Если будут выдавать шоколад, то стрельните двойную
порцию, а если консервы, то следите, чтобы вам дали копченый
язык или гусиную печенку. Если будут давать швейцарский сыр, то
смотрите -- не берите с краю, а если венгерскую колбасу, не
берите кончик, лучше из середки, кусок посочнее.
Обер-фельдкурат растянулся на лавке и через минуту уснул.
-- Надеюсь, вы вполне довольны нашим найденышем, -- сказал
вольноопределяющийся унтеру под храп патера.-- Малыш хоть куда.
-- Отлученный от груди, как говорится,-- вставил Швейк,--
уже из бутылочки сосет, господин капрал...
Капрал с минуту боролся сам с собой и, вдруг забыв всякое
подобострастие, сухо сказал:
-- Мягко стелет...
-- Мелочи, дескать, у него нет,-- проронил Швейк.-- Это
мне напоминает одного каменщика из Дейвиц по фамилии Мличко. У
того никогда не было мелочи, пока он не влип в историю и не
попал в тюрьму за мошенничество. Крупные-то пропил, а мелочи у
него не было.
-- В Семьдесят пятом полку,-- ввязался в разговор один из
конвойных,-- капитан еще до войны пропил всю полковую казну, за
что его и выперли с военной службы. Нынче он опять капитан.
Один фельдфебель украл казенное сукно на петлицы, больше
двадцати штук, а теперь подпрапорщик. А вот одного простого
солдата недавно в Сербии расстреляли за то, что он съел в один
присест целую банку консервов, которую ему выдали на три дня.
-- Это к делу не относится,-- заявил капрал.-- Но что
правда, то правда: взять в долг у бедного капрала два золотых,
чтобы дать на чай,-- это уж...
-- Вот вам ваш золотой,-- сказал Швейк.-- Я не хочу
наживаться за ваш счет. А если получу от обер-фельдкурата
второй, тоже верну вам, чтобы вы не плакали. Вам бы должно
льстить, что начальство берет у вас в долг на расходы. Очень уж
вы большой эгоист.. Дело идет всего-навсего о каких-то
несчастных двух золотых. Посмотрел бы я, как бы вы запели, если
б вам пришлось пожертвовать жизнью за своего начальника.
Скажем, если б он лежал раненый на неприятельской линии, а вам
нужно было бы спасти его и вынести на руках из огня под
шрапнелью и пулями...
-- Вы-то уж, наверно, наделали бы в штаны,-- защищался
капрал.-- Лодырь несчастный!
-- Во время боя не один в штаны наложит,-- заметил кто-то
из конвоя.-- Недавно в Будейовицах нам один раненый
рассказывал, что он сам во время наступления наделал в штаны
три раза подряд. В первый раз, когда вылезли из укрытия на
площадку перед проволочными заграждениями, во второй раз, когда
начали резать проволоку, и в третий раз, когда русские ударили
по ним в штыки и заорали "ура". Тут они прыгнули назад в
укрытие, и во всей роте не было ни одного, кто бы не наложил в
штаны. А один убитый остался лежать на бруствере, ногами вниз;
при наступлении ему снесло полчерепа, словно ножом отрезало.
Этот в последний момент так обделался, что у него текло из
штанов по башмакам и вместе с кровью стекало в траншею, аккурат
на его же собственную половинку черепа с мозгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212