Я уже создал здесь
целую эпопею:
Профос дома? Крепко спит,
Пока враг не налетит.
Тут он встанег ото сна,
Мысль его, как день, ясна;
Против вражьей канонады
Он воздвигнет баррикады,
Пустит в ход скамейку, нару
И затянет, полон жару,
В честь австрийского двора:
"Мы врагу готовим кару,
Императору ура!"
-- Видите, товарищ,-- продолжал толстяк
вольноопределяющийся,-- а вы говорите, что в народе уже нет
прежнего уважения к нашей обожаемой монархии. Арестант,
которому и покурить-то нечего и которого ожидает полковой
рапорт, являет нам прекраснейший пример приверженности к трону
и сочиняет оды единой и неделимой родине, которую лупят и в
хвост и в гриву. Его лишили свободы, но с уст его льются слова
безграничной преданности императору. "Morituri te salutant,
caesar! -- Идущие на смерть, тебя приветствуют, цезарь. А
профос -- дрянь. Нечего сказать, хорош у нас слуга! Позавчера я
ему дал пять крон, чтобы он сбегал за сигаретами, а он, сукин
сын, сегодня утром мне заявляет, что здесь курить нельзя, ему,
мол, из-за этого будут неприятности. А эти пять крон, говорит,
вернет мне, когда будет получка. Да, дружок, нынче никому
нельзя верить. Лучшие принципы морали извращены. Обворовать
арестанта, а? И этот тип еще распевает себе целый день: "Wo man
singt, da leg'dich sicher nieder, bose Leute haben keine
Lider!" / Где поют -- ложись и спи спокойно: кто поет, тот
человек достойный! (нем.)/ Вот негодяй, хулиган, подлец,
предатель!
После этого вольноопределяющийся расспросил Швейка, в чем
тот провинился.
-- Искал свой полк? -- посочувствовал
вольноопределяющийся.-- Недурное турне. Табор -- Милевско --
Кветов -- Враж -- Мальчин -- Чижова -- Седлец -- Гораждевице --
Радомышль -- Путим -- Штекно -- Страконице -- Волынь -- Дуб --
Водняны -- Противин -- Путим -- Писек -- Будейовицы...
Тернистый путь! И вы завтра на рапорт к полковнику? О милый
брат! Мы свидимся на месте казни. Завтра наш полковник Шредер
опять получит большое удовольствие. Вы себе даже представить не
можете, как на него действуют полковые происшествия. Носится по
двору, как потерявший хозяина барбос, с высунутым, как у дохлой
кобылы, языком. А эти его речи, предупреждения! И плюется при
этом, словно слюнявый верблюд. И речь его бесконечна, и вам
кажется, что раньше, чем он кончит, рухнут стены Мариинских
казарм. Я-то его хорошо знаю, был у него с рапортом. Я пришел
на призыв в высоких сапогах и с цилиндром на голове, а из-за
того, что портной не успел мне сшить военной формы, я и на
учебный плац явился в таком же виде. Встал на левый фланг и
маршировал вместе со всеми. Полковник Шредер подъехал на лошади
ко мне, чуть меня не сшиб. "Was machen Sie hier, Sie
Zivilist?!" /Что вы тут делаете, эй вы, шляпа? (нем.)/ --
заорал он на меня так, что, должно быть, на Шумаве было слышно.
Я ему вполне корректно отвечаю, что я вольноопределяющийся и
пришел на учение. Посмотрели бы вы на него! Ораторствовал целых
полчаса и потом только заметил, что я отдаю ему честь в
цилиндре. Тут он завопил, что завтра я должен явиться к нему на
полковой рапорт, и поскакал бог знает куда, словно дикий
всадник, а потом прискакал галопом обратно, снова начал орать,
бесноваться и бить себя в грудь: меня велел немедленно убрать с
плаца и посадить на гауптвахту. На полковом рапорте он лишил
меня отпуска на четырнадцать дней, велел нарядить в какие-то
немыслимые тряпки из цейхгауза и грозил, что спорет мне
нашивки.
"Вольноопределяющийся -- это нечто возвышенное, эмбрион
славы, воинской чести, герой! -- орал этот идиот полковник.--
Вольноопределяющийся Вольтат, произведенный после экзамена в
капралы, добровольно отправился на фронт и взял в плен
пятнадцать человек. В тот момент, когда он их привел, его
разорвало гранатой. И что же? Через пять минут вышел приказ
произвести Вольтата в младшие офицеры! Вас также ожидала
блестящая будущность: повышения и отличия. Ваше имя было бы
записано в золотую книгу нашего полка!" -- Вольноопределяющийся
сплюнул.-- Вот, брат, какие ослы родятся под луной. Плевать мне
на ихние нашивки и привилегии, вроде той, что ко мне каждый
день обращаются: вольноопределяющийся, вы-- скотина. Заметьте,
как красиво звучит "вы -- скотина", вместо грубого "ты--
скотина", а после смерти вас украсят Signum laudis или большой
серебряной медалью. Его императорского и королевского
величества поставщики человеческих трупов со звездочками и без
звездочек! Любой бык счастливее нас с вами. Его убьют на бойне
сразу и не таскают перед этим на полевое ученье и на
стрельбище.
Толстый вольноопределяющийся перевалился на другой тюфяк и
продолжал:
-- Факт, что когда-нибудь все это лопнет. Такое не может
вечно продолжаться. Попробуйте надуть славой поросенка --
обязательно лопнет. Если поеду на фронт, я на нашей теплушке
напишу:
Три тонны удобренья для вражеских полей;
Сорок человечков иль восемь лошадей.
Дверь отворилась, и появился профос, принесший четверть
пайка солдатского хлеба на обоих и свежей воды.
Даже не приподнявшись с соломенного тюфяка,
вольноопределяющийся приветствовал профоса следующими словами:
-- Как это возвышенно, как великодушно с твоей стороны
посещать заточенных, о святая Агнесса Девяносто первого полка!
Добро пожаловать, ангел добродетели, чье сердце исполнено
сострадания! Ты отягощен корзинами яств и напитков, которые
должны утешить нас в нашем несчастье. Никогда не забудем мы
твоего великодушия. Ты -- луч солнца, упавший к нам в темницу!
-- На рапорте у полковника у вас пропадет охота шутить,--
заворчал профос.
-- Ишь как ощетинился, хомяк,-- ответил с нар
вольноопределяющийся.-- Скажи-ка лучше, как бы ты поступил,
если б тебе нужно было запереть десять вольноперов? Да не
смотри, как балбес, ключарь Мариинских казарм! Запер бы
двадцать, а десять бы выпустил, суслик ты этакий! Если бы я был
военным министром, я бы тебе показал, что значит военная
служба! Известно ли тебе, что угол падения равен углу
отражения? Об одном тебя только прошу: дай мне точку опоры, и я
подниму весь земной шар вместе с тобою! Фанфарон ты этакий!
Профос вытаращил глаза, затрясся от злобы и вышел, хлопнув
дверью.
-- Общество взаимопомощи по удалению профосов, -- сказал
вольноопределяющийся, справедливо деля хлеб на две половины.--
Согласно параграфу шестнадцатому дисциплинарного устава,
арестованные до вынесения приговора должны довольствоваться
солдатским пайком, но здесь, как видно, владычествует закон
прерий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
целую эпопею:
Профос дома? Крепко спит,
Пока враг не налетит.
Тут он встанег ото сна,
Мысль его, как день, ясна;
Против вражьей канонады
Он воздвигнет баррикады,
Пустит в ход скамейку, нару
И затянет, полон жару,
В честь австрийского двора:
"Мы врагу готовим кару,
Императору ура!"
-- Видите, товарищ,-- продолжал толстяк
вольноопределяющийся,-- а вы говорите, что в народе уже нет
прежнего уважения к нашей обожаемой монархии. Арестант,
которому и покурить-то нечего и которого ожидает полковой
рапорт, являет нам прекраснейший пример приверженности к трону
и сочиняет оды единой и неделимой родине, которую лупят и в
хвост и в гриву. Его лишили свободы, но с уст его льются слова
безграничной преданности императору. "Morituri te salutant,
caesar! -- Идущие на смерть, тебя приветствуют, цезарь. А
профос -- дрянь. Нечего сказать, хорош у нас слуга! Позавчера я
ему дал пять крон, чтобы он сбегал за сигаретами, а он, сукин
сын, сегодня утром мне заявляет, что здесь курить нельзя, ему,
мол, из-за этого будут неприятности. А эти пять крон, говорит,
вернет мне, когда будет получка. Да, дружок, нынче никому
нельзя верить. Лучшие принципы морали извращены. Обворовать
арестанта, а? И этот тип еще распевает себе целый день: "Wo man
singt, da leg'dich sicher nieder, bose Leute haben keine
Lider!" / Где поют -- ложись и спи спокойно: кто поет, тот
человек достойный! (нем.)/ Вот негодяй, хулиган, подлец,
предатель!
После этого вольноопределяющийся расспросил Швейка, в чем
тот провинился.
-- Искал свой полк? -- посочувствовал
вольноопределяющийся.-- Недурное турне. Табор -- Милевско --
Кветов -- Враж -- Мальчин -- Чижова -- Седлец -- Гораждевице --
Радомышль -- Путим -- Штекно -- Страконице -- Волынь -- Дуб --
Водняны -- Противин -- Путим -- Писек -- Будейовицы...
Тернистый путь! И вы завтра на рапорт к полковнику? О милый
брат! Мы свидимся на месте казни. Завтра наш полковник Шредер
опять получит большое удовольствие. Вы себе даже представить не
можете, как на него действуют полковые происшествия. Носится по
двору, как потерявший хозяина барбос, с высунутым, как у дохлой
кобылы, языком. А эти его речи, предупреждения! И плюется при
этом, словно слюнявый верблюд. И речь его бесконечна, и вам
кажется, что раньше, чем он кончит, рухнут стены Мариинских
казарм. Я-то его хорошо знаю, был у него с рапортом. Я пришел
на призыв в высоких сапогах и с цилиндром на голове, а из-за
того, что портной не успел мне сшить военной формы, я и на
учебный плац явился в таком же виде. Встал на левый фланг и
маршировал вместе со всеми. Полковник Шредер подъехал на лошади
ко мне, чуть меня не сшиб. "Was machen Sie hier, Sie
Zivilist?!" /Что вы тут делаете, эй вы, шляпа? (нем.)/ --
заорал он на меня так, что, должно быть, на Шумаве было слышно.
Я ему вполне корректно отвечаю, что я вольноопределяющийся и
пришел на учение. Посмотрели бы вы на него! Ораторствовал целых
полчаса и потом только заметил, что я отдаю ему честь в
цилиндре. Тут он завопил, что завтра я должен явиться к нему на
полковой рапорт, и поскакал бог знает куда, словно дикий
всадник, а потом прискакал галопом обратно, снова начал орать,
бесноваться и бить себя в грудь: меня велел немедленно убрать с
плаца и посадить на гауптвахту. На полковом рапорте он лишил
меня отпуска на четырнадцать дней, велел нарядить в какие-то
немыслимые тряпки из цейхгауза и грозил, что спорет мне
нашивки.
"Вольноопределяющийся -- это нечто возвышенное, эмбрион
славы, воинской чести, герой! -- орал этот идиот полковник.--
Вольноопределяющийся Вольтат, произведенный после экзамена в
капралы, добровольно отправился на фронт и взял в плен
пятнадцать человек. В тот момент, когда он их привел, его
разорвало гранатой. И что же? Через пять минут вышел приказ
произвести Вольтата в младшие офицеры! Вас также ожидала
блестящая будущность: повышения и отличия. Ваше имя было бы
записано в золотую книгу нашего полка!" -- Вольноопределяющийся
сплюнул.-- Вот, брат, какие ослы родятся под луной. Плевать мне
на ихние нашивки и привилегии, вроде той, что ко мне каждый
день обращаются: вольноопределяющийся, вы-- скотина. Заметьте,
как красиво звучит "вы -- скотина", вместо грубого "ты--
скотина", а после смерти вас украсят Signum laudis или большой
серебряной медалью. Его императорского и королевского
величества поставщики человеческих трупов со звездочками и без
звездочек! Любой бык счастливее нас с вами. Его убьют на бойне
сразу и не таскают перед этим на полевое ученье и на
стрельбище.
Толстый вольноопределяющийся перевалился на другой тюфяк и
продолжал:
-- Факт, что когда-нибудь все это лопнет. Такое не может
вечно продолжаться. Попробуйте надуть славой поросенка --
обязательно лопнет. Если поеду на фронт, я на нашей теплушке
напишу:
Три тонны удобренья для вражеских полей;
Сорок человечков иль восемь лошадей.
Дверь отворилась, и появился профос, принесший четверть
пайка солдатского хлеба на обоих и свежей воды.
Даже не приподнявшись с соломенного тюфяка,
вольноопределяющийся приветствовал профоса следующими словами:
-- Как это возвышенно, как великодушно с твоей стороны
посещать заточенных, о святая Агнесса Девяносто первого полка!
Добро пожаловать, ангел добродетели, чье сердце исполнено
сострадания! Ты отягощен корзинами яств и напитков, которые
должны утешить нас в нашем несчастье. Никогда не забудем мы
твоего великодушия. Ты -- луч солнца, упавший к нам в темницу!
-- На рапорте у полковника у вас пропадет охота шутить,--
заворчал профос.
-- Ишь как ощетинился, хомяк,-- ответил с нар
вольноопределяющийся.-- Скажи-ка лучше, как бы ты поступил,
если б тебе нужно было запереть десять вольноперов? Да не
смотри, как балбес, ключарь Мариинских казарм! Запер бы
двадцать, а десять бы выпустил, суслик ты этакий! Если бы я был
военным министром, я бы тебе показал, что значит военная
служба! Известно ли тебе, что угол падения равен углу
отражения? Об одном тебя только прошу: дай мне точку опоры, и я
подниму весь земной шар вместе с тобою! Фанфарон ты этакий!
Профос вытаращил глаза, затрясся от злобы и вышел, хлопнув
дверью.
-- Общество взаимопомощи по удалению профосов, -- сказал
вольноопределяющийся, справедливо деля хлеб на две половины.--
Согласно параграфу шестнадцатому дисциплинарного устава,
арестованные до вынесения приговора должны довольствоваться
солдатским пайком, но здесь, как видно, владычествует закон
прерий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212