Криминалистика -- это искусство быть хитрым и вместе с тем
ласковым. Видали, как я его утопил в потоке вопросов? И кто бы
мог подумать! На вид дурак дураком. С такими-то типами и нужна
тонкая работа. Пусть посидит пока что, а я пойду составлю
протокол.
И с приятной усмешкой на устах жандармский вахмистр до
самого вечера строчил протокол, в каждой фразе которого
красовалось словечко "spionageverdachtig"/ Подозревается в
шпионаже (нем.)/.
Чем дальше жандармский вахмистр Фландерка писал протокол,
тем яснее становилась для него ситуация. Кончив протокол,
написанный на странном канцелярском немецком языке, словами:
"So melde ich gehorsarn wird den feindlichen Offizier heutigen
Tages, nach Bezirksgendarmeriekommando Pisek, uberliefert" /
Доношу покорно, что неприятельский офицер сегодня же будет
отправлен в окружное жандармское управление в город
Писек.(нем.)./ -- он улыбнулся своему произведению и вызвал
жандарма-ефрейтора. --
Вы дали этому неприятельскому офицеру поесть?
-- Согласно вашему приказанию, господин вахмистр, питанием
мы обеспечиваем только тех, кто был приведен и допрошен до
двенадцати часов дня.
-- Но в данном случае мы имеем дело с редким
исключением,-- веско сказал вахмистр.-- Это старший офицер,
вероятно, штабной. Сами понимаете, что русские не пошлют сюда
для шпионажа какого-то ефрейтора. Отправьте кого-нибудь в
трактир "У кота" за обедом для него. А если обедов уже нет,
пусть что-нибудь сварят. Потом пусть приготовят чай с ромом и
все пошлют сюда. И не говорить, для кого. Вообще никому не
заикаться, кого мы задержали. Это военная тайна. А что он
теперь делает?
-- Просил табаку, сидит в дежурной. Притворяется
совершенно спокойным, словно дома. У вас, говорит, очень тепло.
А печка у вас не дымит? Мне, говорит, здесь у вас очень
нравится. Если печка будет дымить, то вы, говорит, позовите
трубочиста прочистить трубу. Но пусть, говорит, он прочистит ее
под вечер,-- упаси бог, если солнышко стоит над трубой.
-- Тонкая штучка! -- в полном восторге воскликнул
вахмистр.-- Делает вид, будто его это и не касается. А ведь
знает, что его расстреляют. Такого человека нужно уважать, хоть
он и враг. Ведь человек идет на верную смерть. Не знаю, смог бы
кто-нибудь из нас держаться так же? Небось каждый на его месте
дрогнул бы и поддался слабости. А он сидит себе спокойно: "У
вас тут тепло, и печка не дымит..." Вот это, господин ефрейтор,
характер! Такой человек должен обладать стальными нервами, быть
полным энтузиазма, самоотверженности и твердости. Если бы у нас
в Австрии все были такими энтузиастами!.. Но не будем об этом
говорить. И у нас есть энтузиасты. Вы читали в "Национальной
политике" о поручике артиллерии Бергере, который влез на
высокую ель и устроил там наблюдательный пункт? Наши отступили,
и он уже не мог слезть, потому что иначе попал бы в плен, вот и
стал ждать, когда наши опять отгонят неприятеля, и ждал целых
две недели, пока не дождался. Целых две недели сидел на дереве
и, чтобы не умереть с голоду, питался ветками и хвоей, всю
верхушку у ели обглодал. Когда пришли наши, он был так слаб,
что не мог удержаться на дереве, упал и разбился насмерть.
Посмертно награжден золотой медалью "За храбрость".-- И
вахмистр с серьезным видом прибавил: -- Да, это я понимаю! Вот
это, господин ефрейтор, самопожертвование, вот это геройство!
Ну, заговорились мы тут с вами, бегите закажите ему обед, а его
самого пока пошлите ко мне.
Ефрейтор привел Швейка, и вахмистр, по-приятельски кивнув
ему на стул, начал с вопроса, есть ли у него родители.
-- Нету.
"Тем лучше,-- подумал вахмистр,-- по крайней мере некому
будет беднягу оплакивать". Он посмотрел на добродушную
швейковскую физиономию и вдруг под наплывом теплых чувств
похлопал его по плечу, наклонился поближе и спросил отеческим
тоном:
-- Ну, а как вам нравится у нас в Чехии?
-- Мне в Чехии всюду нравится,-- ответил Швейк,-- мне
всюду попадались славные люди.
Вахмистр кивал головой в знак согласия.
-- Народ у нас хороший, симпатичный. Какая-нибудь там
драка или воровство в счет не идут. Я здесь уже пятнадцать лет,
и по моему расчету тут приходится по три четверти убийства на
год.
-- Что же, не совсем убивают? Не приканчивают? -- спросил
Швейк.
-- Нет, не то. За пятнадцать лет мы расследовали всего
одиннадцать убийств: пять с целью грабежа, а остальные шесть
просто так... ерунда.
Вахмистр помолчал, а затем опять перешел к своей системе
допроса.
-- А что вы намерены были делать в Будейовицах?
-- Приступить к исполнению своих обязанностей в Девяносто
первом полку.
Вахмистр отослал Швейка назад в дежурную, а сам, чтобы не
забыть, приписал к своему рапорту в Писецкое окружное
жандармское управление: "Владеет чешским языком в совершенстве.
Намеревался в Будейовицах проникнуть в Девяносто первый
пехотный полк".
Он радостно потер руки. Вахмистр был доволен этим богатым
материалом и вообще результатами, какие давал его метод ведения
следствия. Он вспомнил своего предшественника, вахмистра
Бюргера, который даже не разговаривал с задержанным, ни о чем
его не спрашивал, а немедленно отправлял в окружной суд с
кратким рапортом: "Согласно донесению жандармского
унтер-офицера, такой-то арестован за бродяжничество и
нищенство". И это называется допрос?
Вахмистр самодовольно улыбнулся, глядя на исписанные
страницы своего рапорта, вынул из письменного стола секретный
циркуляр Главного пражского жандармского управления с обычной
надписью "совершенно секретно" и перечел его еще раз:
"Строжайше предписывается всем жандармским отделениям с
особой бдительностью следить за проходящими через их районы
лицами. Перегруппировка наших войск в Восточной Галиции дала
возможность некоторым русским воинским частям, перевалив через
Карпаты, занять позиции в австрийских землях, следствием чего
было изменение линии фронта, передвинувшегося далеко на запад
от государственной границы. Эта новая ситуация позволила
русским разведчикам проникнуть глубоко в тыл страны, особенно в
Силезию и Моравию, откуда, согласно секретным данным, большое
количество русских разведчиков проникло в Чехию. Установлено,
что среди них есть много русских чехов, воспитанников русской
академии Генерального штаба, которые, в совершенстве владея
чешским языком, являются наиболее опасными разведчиками, ибо
могут и, несомненно, будут вести изменническую пропаганду и
среди чешского населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212