Сам же с одним офицером медленно пошел вслед за Швейком и,
разговаривая на ходу, яростно размахивал руками. В каждой фразе
он поминал чешских псов. Второй офицер чувствовал, как безмерно
счастлив майор, благодаря проницательности которого удалось
поймать одну из этих птичек. Уже в течение многих месяцев
командирам воинских частей рассылались секретные инструкции
относительно предательской деятельности за границей некоторых
перебежчиков из чешских полков. Было установлено, что эти
перебежчики, забывая о присяге, вступают в ряды русской армии и
служат неприятелю, оказывая ему наиболее ценные услуги в
шпионаже.
В вопросе о местонахождении какой-либо боевой организации
перебежчиков австрийское министерство внутренних дел пока что
действовало вслепую. Оно еще не знало ничего определенного о
революционных организациях за границей, и только в августе,
находясь на линии Сокаль -- Милятин -- Бубново, командиры
батальонов получили секретные циркуляры о том, что бывший
австрийский профессор Масарик бежал за границу, где ведет
пропаганду против Австрии. Какой-то идиот в дивизии дополнил
циркуляр следующим приказом: "В случае поимки немедленно
доставить в штаб дивизии".
Майор Вольф в то время еще и понятия не имел, что именно
готовят Австрии перебежчики, которые позднее, встречаясь в
Киеве и других местах, на вопрос: "Чем ты здесь занимаешься?"
-- весело отвечали: "Я предал государя императора".
Из этих циркуляров он знал только о перебежчиках-шпионах,
из которых один, а именно тот, которого ведут на гауптвахту,
так легко попался в его ловушку. Майор Вольф был несколько
тщеславен и легко представил себе, как он получит благодарность
от высшего начальства, награду за бдительность, осторожность и
способности.
Прежде чем они дошли до гауптвахты, он уже уверил себя,
что вопрос: "Кто говорит по-немецки?" -- он задал умышленно,
так как при первом же взгляде на пленных этот тип показался ему
подозрительным.
Сопровождающий майора офицер кивал головой и высказал
мысль, что об аресте необходимо сообщить командованию гарнизона
для дальнейшего расследования дела и предания подсудимого
военному суду высшей инстанции. Поступить так, как предлагает
господин майор, а именно: допросить преступника на гауптвахте и
немедленно повесить за гауптвахтой,-- решительно нельзя. Он
будет повешен, но законным путем, согласно военному судебному
уставу. Подробный допрос перед повешением позволит раскрыть его
связи с другими подобными преступниками. Кто знает, что еще при
этом вскроется?
Майора Вольфа внезапно охватило упрямство, его обуяла
скрытая до сих пор в тайниках души звериная жестокость. Он
заявил, что повесит перебежчика-шпиона немедленно после
допроса, на свой собственный страх и риск. Он может себе это
позволить, так как у него есть знакомства в высших сферах и ему
все нипочем. Здесь как на фронте. Если бы шпиона поймали и
разоблачили в непосредственной близости от поля сражения, он
был бы немедленно допрошен и повешен, с ним бы не разводили
церемоний. Впрочем, господину капитану известно, что в
прифронтовой полосе каждый командир от капитана и выше имеет
право вешать всех подозрительных людей. Однако в вопросе
полномочий военных чинов на повешение майор Вольф немного
напутал.
В Восточной Галиции по мере приближения к фронту эти
правомочия переходили от высших к низшим чинам, и бывали
случаи, когда, например, капрал, начальник патруля, приказывал
повесить двенадцатилетнего мальчика, показавшегося ему
подозрительным лишь потому, что в покинутой и разграбленной
деревне в развалившейся хате варил себе картофельную шелуху.
Спор между капитаном и майором обострялся.
-- Вы не имеете на это никакого права! -- раздраженно
кричал капитан.-- Он будет повешен на основании приговора
военного суда.
-- Будет повешен без приговора! -- шипел майор Вольф.
Швейк, которого вели несколько поодаль, слышал этот
увлекательный разговор с начала до конца и только заметил
сопровождавшим его конвойным:
-- Что в лоб, что по лбу. В одном трактире в Либени мы не
могли решить, как поступить со шляпником Вашаком, который
постоянно хулиганил на танцульках: выкинуть сразу, как только
он появится в дверях, после того как он закажет пиво, заплатит
и выпьет, или же снять с него ботинки, когда он протанцует
первый тур. Трактирщик предложил выбросить его не в начале
танцульки, а после того, как он напьет и наест: пусть за все
заплатит и сразу же вылетает. А знаете, что устроил этот
негодяй? Не пришел. Ну, что вы на это скажете?
Оба солдата, которые были откуда-то из Тироля, в один
голос ответили:
-- Nix bohmisch / Не знаем по-чешски (нем.)/.
-- Verstehen sie deutsch? -- спокойно спросил Швейк / Вы
понимаете по-немецки? (нем.)/.
-- Jawohl! / Да! ( нем.)/-- ответили оба, на что Швейк
заметил:
-- Это хорошо,-- по крайней мере, среди своих не
пропадете.
Коротая время в дружеской беседе, они дошли до гауптвахты,
где майор Вольф с капитаном продолжал дебаты о судьбе Швейка, а
Швейк скромно уселся позади на лавке.
Майор Вольф в конце концов склонился к мнению капитана,
что этого человека должно повесить только после продолжительной
процедуры, мило именуемой "законный путь".
Если бы они спросили Швейка, что он сам думает на этот
счет, он бы ответил: "Мне очень жаль, господин майор, но, хотя
вы по чину выше господина капитана, однако прав господин
капитан. Всякая поспешность вредна. Однажды сошел с ума судья
одного из пражских районных судов. Долгое время за ним ничего
не замечали, но во время разбирательства дела об оскорблении
личности это выяснилось. Некий Знаменачек, повстречав на улице
капеллана Гортика, который на уроке закона божьего надавал
пощечин его сынишке, сказал: "Ах ты, осел, ах ты, черная
уродина, религиозный идиот, черная свинья, поповский козел,
осквернитель Христова учения, лицемер и шарлатан в рясе!"
Сумасшедший судья был очень набожный человек. Три его сестры
служили у ксендзов кухарками, а он был крестным их детей. Он
так разволновался, что вдруг лишился рассудка и заорал на
подсудимого: "Именем его величества императора и короля
присуждаю вас к смертной казни через повешение! Приговор суда
обжалованию не подлежит. Пан Горачек,-- обратился он к
судебному надзирателю,-- возьмите вот этого господина и
повесьте его там, ну, знаете, там, где выбивают ковры, а потом
зайдите сюда, получите на пиво!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212