-- Все бы уже было ясно,-- заметил Швейк,-- не будь этого
господина вахмистра в несчастном Путиме. Он не спросил у меня
ни имени, ни номера полка, и все представлялось ему как-то
шиворот-навыворот. Ему бы нужно отправить меня в Будейовицы, а
там бы в казармах ему сказали, тот ли я Швейк, который ищет
свой полк, или же я какой-нибудь подозрительный субъект.
Сегодня я мог бы уже второй день находиться в своем полку и
исполнять воинские обязанности.
-- Почему же вы в Путиме не сказали, что произошло
недоразумение?
-- Потому как я видел, что с ним говорить напрасно.
Бывает, знаете, найдет на человека такой столбняк. Старый
Рампа-трактирщик на Виноградах говаривал, когда у него просили
взаймы, что порой человек становится глух, как чурбан.
После недолгого размышления ротмистр пришел к заключению,
что человек, стремящийся попасть в свой полк и предпринявший
для этого целое кругосветное путешествие,-- ярко выраженный
дегенерат. Соблюдая все красоты канцелярского стиля, он
продиктовал машинистке нижеследующее:
В штаб Девяносто первого его величества полка
в Чешских Будейовицах
Сим препровождается к вам в качестве приложения Швейк
Йозеф, состоящий, по его утверждению, рядовым вышеупомянутого
полка и задержанный, согласно его показаниям, жандармами в
Путиме Писецкого округа по подозрению в дезертирстве.
Вышеупомянутый Швейк Йозеф утверждает, что направлялся к
вышеозначенному полку. Препровождаемый обладает ростом ниже
среднего, черты лица обыкновенные, нос обыкновенный, глаза
голубые, особых примет нет. В приложении препровождается вам
счет за довольствование вышеназванного, который соблаговолите
перевести на счет министерства обороны, с покорнейшей просьбой
подтвердить принятие препровождаемого. В приложении С.I
посылается также список казенных вещей, бывших на задержанном в
момент его задержания, принятие коих при сем также следует
подтвердить.
Время путешествия от Писека до Будейовиц пролетело для
Швейка быстро и незаметно. Его попутчиком на сей раз оказался
молодой жандарм-новичок, который не спускал с Швейка глаз и
отчаянно боялся, как бы тот не сбежал. Страшный вопрос мучил
все время жандарма: "Что делать, если мне вдруг захочется в
уборную по большому или по малому делу?"
Вопрос был разрешен так: в случае нужды взять Швейка с
собой.
Всю дорогу от вокзала до Мариинских казарм в Будейовицах
жандарм не спускал с Швейка глаз и всякий раз, приближаясь к
углу или перекрестку, как бы между прочим заводил разговор о
количестве выдаваемых конвойному боевых патронов; в ответ на
это Швейк высказывал свое глубокое убеждение в том, что ни один
жандарм не позволит себе стрелять посреди улицы, во избежание
всевозможных несчастий.
Жандарм с ним спорил, и оба не заметили, как добрались до
казарм.
Дежурство по казармам уже второй день нес поручик Лукаш.
Ничего не подозревая, он сидел в канцелярии за столом, когда к
нему привели Швейка и вручили сопроводительные документы.
-- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я опять
тут,-- торжественно произнес Швейк, взяв под козырек.
Свидетелем всей этой сцены был прапорщик Котятко, который
потом рассказывал, что, услышав голос Швейка, поручик Лукаш
вскочил, схватился за голову и упал на руки Котятко. Когда его
привели в чувство, Швейк, стоявший все время во фронт, руку под
козырек, повторил еще раз:
-- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я опять
тут.
Бледный как мел поручик Лукаш дрожащей рукой принял
сопроводительные бумаги, подписал их, велел всем выйти и,
сказав жандарму, что все в порядке, заперся со Швейком в
канцелярии.
Так кончился будейовицкий анабасис Швейка. Нет сомнения,
что, если б Швейка не лишили свободы передвижения, он сам дошел
бы до Будейовиц. Если доставку Швейка по месту службы поставили
себе в заслугу казенные учреждения, то это просто ошибка. При
швейковской энергии и неистощимом желании воевать вмешательство
властей в этом случае было только палкой в колесах.
Швейк и поручик Лукаш смотрели друг на друга. В глазах
поручика сверкали ярость, угроза и отчаяние. Швейк же глядел на
поручика нежно и восторженно, как на потерянную и вновь
найденную возлюбленную.
В канцелярии было тихо, как в церкви. Слышно было только,
как кто-то ходит взад и вперед по коридору. Какой-то
добросовестный вольноопределяющийся, оставшийся дома из-за
насморка,-- это чувствовалось по его голосу,-- гнусавя, зубрил
"Как должно принимать членов августейшей семьи при посещении
ими крепостей". Четко доносились слова: "Sobald die hochste
Herrschaft in der Nahe der Festung aniangt, ist das Geschiitz
auf allen Bastionen und Werken abzufeuern, der Platzmajor
empfangt dieselbe mit dem Degen in der Hand zu Pferde, und
reitet sodann vor"/Как только высочайшие особы появятся в виду
крепости, на всех бастионах и укреплениях производится салют из
всех орудий. Комендант крепости верхом выезжает вперед, с
саблей наголо, чтобы принять их (нем.)./.
-- Заткнитесь вы там! -- крикнул в коридор поручик.--
Убирайтесь ко всем чертям! Если у вас бред, так лежите в
постели.
Было слышно, как усердный вольноопределяющийся удаляется и
как с конца коридора, словно эхо, раздается его гнусавый голос:
"In dem Augenblicke, als der Kommandant salutiert, ist das
Abfeuern des Geschutzes zu wiederholen, welches bei dem
Absteigen der hochsten Herrschaft zum drittenmale zu geschehen
hat" / В момент, когда комендант отдает саблею честь высочайшим
особам, производится второй салют, который повторяется в третий
раз при вступлении высочайших особ на территорию крепости
(нем.)./
А поручик и Швейк молча продолжали смотреть друг на друга,
пока наконец первый не сказал тоном, полным злой иронии:
-- Добро пожаловать в Чешские Будейовицы, Швейк! Кому
суждено быть повешенным, тот не утонет. Ордер на ваш арест уже
выписан, и завтра вы явитесь на рапорт в полк. Я из-за вас
страдать не буду. Довольно я с вами намучился. Мое терпение
лопнуло. Как только подумаю, что я мог так долго жить рядом с
таким идиотом... -- Поручик зашагал по канцелярии.-- Нет, это
просто ужасно! Теперь мне просто удивительно, почему я вас до
сих пор не застрелил. Что бы мне за это сделали? Ничего -- Меня
бы оправдали, понимаете?
-- Так точно, господин поручик, вполне понимаю.
-- Бросьте ваши идиотские шутки, а то и в самом деле
случится что-нибудь нехорошее! Вас наконец-то проучат как
следует. В своей глупости вы зашли так далеко, что вызвали
катастрофу.-- Поручик Лукаш потер руки: -- Теперь вам каюк!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212