Он вернулся к столу, написал на листке бумаги несколько
строк, вызвал дежурного и велел ему отвести Швейка к профосу и
передать последнему записку.
Швейка провели по двору, и поручик с нескрываемой радостью
увидел, как отпирается дверь с черно-желтой дощечкой и надписью
"Regimentsarrest"/ Полковая гауптвахта (нем.)/, как Швейк
исчезает за этой дверью и как профос через минуту выходит
оттуда один.
-- Слава богу,-- подумал поручик вслух.-- Наконец то он
там!
В темной тюрьме Мариинских казарм Швейка сердечно встретил
валявшийся на соломенном матраце толстый вольноопределяющийся.
Он сидел там уже второй день и ужасно скучал. На вопрос Швейка,
за что он сидит, вольноопределяющийся ответил, что за сущую
ерунду. Ночью на площади под галереей он в пьяном виде случайно
съездил по шее одному артиллерийскому поручику, собственно
говоря, даже не съездил, а только сбил у него с головы фуражку.
Вышло это так: артиллерийский поручик стоял ночью под галереей
и, по всей видимости, охотился за проституткой.
Вольноопределяющийся, к которому поручик стоял спиной, принял
его за своего знакомого, вольноопределяющегося Франтишека
Матерну.
-- Точь-в-точь такой же заморыш,-- рассказывал он
Швейку.-- Ну, я это потихоньку подкрался сзади, сшиб с него
фуражку и говорю: "Здорово, Франта!" А этот идиотина как начал
свистеть! Ну, патруль и отвел меня. Возможно,-- предположил
вольноопределяющийся,-- ему при этом раза два и попало по шее,
но, по-моему, это дела не меняет, потому что тут ошибка явная.
Он сам признает, что я сказал: "Здорово, Франта!" -- а его
зовут Антоном. Дело ясное, но мне может повредить то, что я
сбежал из госпиталя, а если вскроется дело с "книгой
больных"...
-- Когда меня призывали,-- продолжал он,-- я заранее снял
комнату здесь, в Будейовицах, и старался обзавестись
ревматизмом. Три раза подряд напивался, а потом шел за город,
ложился в канаву под дождем и снимал сапоги. Но ничего не
помогало. Потом я целую неделю зимой по ночам ходил купаться в
Мальше, но добился совсем другого: так, брат, закалился, что
потом целую ночь спал у себя во дворе на снегу и, когда меня
утром будили домашние, ноги у меня были теплые, словно я .лежал
в теплых туфлях. Хоть бы ангину схватить! Нет, ни черта не
получалось! Да что там: ерундовый триппер и то не мог поймать!
Каждый божий день я ходил в "Порт-Артур", кое-кто из моих
коллег уже успел подцепить там воспаление семенных желез, их
оперировали, а у меня иммунитет. Чертовски, брат, не везет!
Наконец познакомился я "У розы" с одним инвалидом из Глубокой,
и он мне сказал, чтобы я заглянул к нему в воскресенье в гости
на квартиру, и ручался, что на следующий же день ноги у меня
будут, что твои ведра. У него были дома шприц и игла для
подкожного впрыскивания. И действительно, я из Глубокого
еле-еле домой дошел. Не подвел, золотая душа! Наконец-то я
добился мышечного ревматизма. Моментально в госпиталь -- и дело
было в шляпе! Потом счастье еще раз улыбнулось мне: в
Будейовицы, в госпиталь, был переведен мой родственник, доктор
Масак из Жижкова. Только ему я обязан, что так долго
продержался в госпитале. Я, пожалуй, дотянул бы там и до
освобождения от службы, да сам испортил себе всю музыку этим
несчастным "Krankenbuch`ом"/Больничная книга/. Штуку я придумал
знаменитую: раздобыл себе большую конторскую книгу, налепил на
нее наклейку и вывел: "Krankenbuch des 91, Reg.", рубрики и все
прочее, как полагается. В эту книгу я заносил вымышленные
имена, род болезни, температуру. Каждый день после обхода врача
я нахально выходил с книгой под мышкой в город. У ворот
госпиталя всегда дежурили ополченцы, так что и в этом отношении
я был застрахован: покажу им книгу, а они мне под козырек.
Обыкновенно я шел к одному знакомому чиновнику из податного
управления, переодевался у него в штатское и отправлялся в
пивную. Там, в своей компании, мы вели различные предательские
разговорчики. Скоро я так обнаглел, что и переодеваться в
штатское не стал, а ходил по городу и по трактирам в полной
форме. В госпиталь, на свою койку, я возвращался только под
утро, а если меня останавливал ночью патруль, я, бывало, покажу
только "Krankenbuch" Девяносто первого полка, больше меня ни о
чем не спрашивают. У ворот госпиталя опять, ни слова не говоря,
показывал книгу и всегда благополучно добирался до своей
койки... Обнаглел, брат, я так, что мне казалось, никто ничего
мне сделать не может, пока не произошла роковая ошибка ночью,
на площади, под арками. Эта ошибка ясно мне доказала, что не
все деревья, товарищ, растут до неба. Гордость предшествует
падению. Что слава? Дым. Даже Икар обжег себе крылья.
Человек-то хочет быть гигантом, а на самом деле он дерьмо.
Так-то, брат! В другой раз будет мне наукой, чтобы не верил
случайности, а бил самого себя по морде два раза в день, утром
и вечером, приговаривая: осторожность никогда не бывает
излишней, а излишество вредит. После вакханалий и оргий всегда
приходит моральное похмелье. Это, брат, закон природы. Подумать
только, что я все дело себе испортил! Глядишь, я бы уже был
feiddienstungfahig /Негоден к несению строевой службы (нем.)/.
Такая протекция! Околачивался бы где-нибудь в канцелярии штаба
по пополнению воинских частей... Но моя собственная
неосторожность подставила мне ножку.
Свою исповедь вольноопределяющийся закончил торжественно:
-- И Карфаген пал, от Ниневии остались одни развалины,
дорогой друг, но все же -- выше голову! Пусть не думают, что
если меня пошлют на фронт, то я сделаю хоть один выстрел.
Regimentsraport! / Полковой рапорт! (нем.)/ Исключение из
школы! Да здравствует его императорского и королевского
величества кретинизм! Буду я еще корпеть в школе и сдавать
экзамены! Кадет, юнкер, подпоручик, поручик... Начхать мне на
них! Offiziersschule! Behandlung jener Schuler derselben,
welche einen Jahrgang repetiren mussen! /Военное училище!
Занятия с воспитанниками, оставшимися на второй год! (нем.)/
Вся армия разбита параличом! На каком плече носят винтовку: на
левом или на правом? Сколько звездочек у капрала?
Evidenzhaltung Militarreservemanner! Himmelherrgott /Учет
состава чинов запаса! Черт побери (нем.)/, курить нечего,
братец! Хотите, я научу вас плевать в потолок? Посмотрите, вот
как это делается. Задумайте перед этим что-нибудь, и ваше
желание исполнится. Пиво любите? Могу рекомендовать вам
отличную воду, вон там, в кувшине. Если хотите вкусно поесть,
рекомендую пойти в "Мещанскую беседу". Кроме того, со скуки
рекомендую вам заняться сочинением стихов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212