Два седла, два набора сбруи, используемой охотниками и гонцами. И вот
Лойз снова в поле, дверь закрылась за ней.
Лошади послушно позволили оседлать себя. И когда женщины
направились верхом к дороге - единственному пути из Верлейна,
волшебница вторично спросила:
- Куда же вы направляетесь, щит без девиза? - В горы. - Лойз продумала в
подробностях лишь план бегства из Верлейна. Теперь, верхом на
лошади, вооруженная, она не могла заглядывать дальше. Свобода,
бегство из Верлейна - это казалось такой трудной, такой невозможной
задачей, что все силы были направлены на ее решение, и девушка не
задумывалась, что будет делать дальше.
- Вы говорите, Эсткарп воюет? - Она никогда всерьез не думала о поездке
через дикие земли между Верлейном и южными границами Эсткарпа, но
с волшебницей в качестве попутницы, возможно, это лучше всего.
- Да, Эсткарп воюет, щит без девиза. Но не задумывались ли вы о Карсе,
леди герцогиня? Не хотите ли тайно взглянуть на свое государство и
посмотреть, какое будущее вы так храбро отвергли?
Лойз, изумленная, дернула поводья, так что лошадь чуть не опустилась
на колени.
- Карс? - поторила она. Что-то зашевелилось в ее мозгу. Да, она не
собиралась становиться леди герцогиней Ивьяна. Но, с другой стороны,
Карс - центр южных земель, и там она сможет найти родственников, если
будет нуждаться в помощи. В таком большом городе легко затеряться. А
если Фальк вздумает отыскивать ее, он не догадается проверить Карс.
- Эсткарп может подождать, - между тем говорила волшебница. - В этой
земле что-то готовится. И я должна больше узнать об этом и о тех, кто
готовит. Карс - ключевой пункт.
Колдунья принуждала Лойз. Девушка знала это, но не испытывала гнева.
Ей показалось, что она наконец нашла давно утерянный конец нити.
Если она осмелится идти, эта нить приведет ее туда, куда она всегда
стремилась.
- Едем в Карс, - спокойно согласилась Лойз.
III. КАРСТЕН
1. СВЯЩЕННЫЙ СКЛЕП
Пять человек лежали на песчаном берегу небольшой бухточки; один из
них, с разбитой головой, был мертв. День жаркий, и солнечные лучи
обжигали обнаженные тела. Запах моря соединялся с гнилыми
испарениями разлагающихся в тропической духоте водорослей.
Саймон закашлялся, приподнялся на локтях. Тело его представляло
сплошной кровоподтек, его измучила тошнота. Он медленно отполз от
воды и изверг то, что еще оставалось в желудке. Спазмы вернули ему
полное сознание, и, справившись с головокружением, он сел.
Он мог припомнить лишь отрывки ближайшего прошлого. Бегство из
Салкаркипа началось кошмаром. Магнис Осберик взорвал генератор,
сердце города, дававшее ему энергию, свет и тепло, и тем самым не
только уничтожил город, но и добавил силы буре. И в этой буре
небольшой отряд выживших гвардейцев на спасательных лодках
оказался разбросанным без всякой надежды на соединение.
Из порта вышли три лодки, но после взрыва они не видели друг друга.
Последовал сплошной ужас, лодку бросало, переворачивало, дергало и
наконец швырнуло на береговые скалы, и невозможно было сказать,
сколько это продолжалось - часы или минуты.
Саймон потер лицо руками. Ресницы его покрылись налетом соли и
склеились, трудно стало открывать глаза. Четверо мужчин... Тут он
разглядел расколотый череп - трое живых и один, должно быть,
мертвый.
С одной стороны море, теперь сранительно спокойное; волны выносили
на берег спутанные клубки водорослей. За песчаной полоской берега
возвышался утес. Присмотревшись, Саймон решил, что по нему можно
подняться. Но у него не было ни малейшего желания делать это и
вообще двигаться. Так хорошо просто сидеть, а теплое солнце изгоняло
из тела жгучий холод бури и воды.
- Сааа... Одна из фигур на песке шевельнулась. Длинная рука отбросила
путаницу водорослей. Человек закашлялся, изо рта его полилась вода, он
поднял голову и слепо огляделся. Капитан Эсткарпа увидел Саймона,
некоторое время тупо смотрел на него, потом углы его рта изогнулись в
подобие улыбки.
Корис на четвереньках отполз на ровное место. - В Горме говорят, -
голос его звучал хрипло, - что тот, кто рожден для топора палача, не
утонет. Мне часто казалось, что моя судьба - такой топор. И снова это
подтвердилось!
Он с трудом подполз к одному из лежавших и перевернул вялое тело,
показалось бледно-серое лицо. Грудь гвардейца поднималась и
опускалась, никаких ран не было видно.
- Йивин, - назвал его Корис, - великолепный всадник. - Последнее он
добавил задумчиво, и Саймон обнаружил, что смеется, прижимая кулаки
к отчаянно болевшим мышцам живота.
- Естественно, - сказал он в перерывах между приступами истерического
хохота, - это его качество сейчас самое ценное!
Но Корис уже перешел к следующему телу. "Танстон!" Саймон смутно
обрадовался. За короткий период пребывания в Эсткарпе у него
установились дружеские отношения с этим младшим офицером.
Заставляя себя двигаться, он помог Корису оттащить двух еще не
приходивших в сознание гвардейцев от линии прибоя. Потом, держась за
скалу, встал.
- Воды!... - Радостное чувство, которое он испытал в короткое мгновение
после пробуждения, исчезло. Саймон хотел пить, все тело его
испытывало жажду. Он хотел пить и смыть жгучую соль с тела. Корис
осматривал стену. Из бухты можно выбраться двумя путями. Вернуться в
море и попробовать проплыть мимо груды скал - или подняться на утес.
Каждый нерв в Саймоне восставал против плавания, против
возвращения в воду, откуда он чудом спасся.
- Подъем не слишком труден, - сказал Корис. Он слегка нахмурился. -
Здесь и здесь есть опора для рук. - Он встал на цыпочки, прижавшись к
скале, вытянул длинные руки над головой, и пальцы его углубились в
небольшие щели в поверхности скалы. Мышцы на плечах напряглись; он
поднял ногу, цепляясь за трещину, и начал взбираться.
Бросив последний взгляд на берег и двух людей, теперь лежавших далеко
от воды, Саймон последовал за ним. Он обнаружил, что капитан прав. В
поверхности скалы были углубления, подходившие для рук и для ног,
сделанные природой или человеком. И вскоре Саймон оказался рядом с
Корисом на выступе в 10 футах над песком.
Нет сомнения в искусственном происхождении этого выступа: видны
следы инструментов, вырубавших его. Выступ вел наклонно, как рампа,
хотя и круто, к вершине утеса. Нелегкая дорога для человека, у которого
кружится голова и дрожат от слабости ноги, но бесконечно лучшая, чем
он смел надеяться.
Корис снова заговорил. "Сможешь взобраться один? Я посмотрю, нельзя
ли поднять остальных."
Саймон кивнул и тут же пожалел, что избрал такую форму согласия. Он
ухватился за стену и подождал, пока мир прекратит вращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299