Я несколько раз повторила его вслух - может, его звучание
пробудит что-нибудь в моей памяти:
- Хиларион.
Нет, это ничего не означало, и я не разу не слышала этого слова от
Утты. Но она ведь очень мало говорила о своем прошлом, она была
сосредоточена на том, чему учила меня. Расстроенная, я снова свернула
свитки и уложила их в трубки.
Не вставая с места, я прижала руки к кристаллу в слабой надежде, что
почувствую под ладонями тепло и зеркало покажет мне то, что я хочу
знать. Но этого не произошло, и я убрала шар в сундук вместе с жезлом,
который чужим лучше не трогать, потому что такой жезл Власти отвечает
только тому, кто приспособил его для своей службы.
На пятый день в мою палатку пришли две женщины. Они смело вошли, не
ожидая моего разрешения. Они несли тяжелый кувшин с горячей водой и таз
для купанья. За ними вошла третья женщина с перекинутой через руку
одеждой. Она же несла поднос с несколькими горшочками и коробочками.
Первые женщины были простыми членами клана, а третья, принесшая
поднос с косметикой - молодая жена Айфинга, Айлия.
Она была еще очень молода, совсем девочка, но держалась надменно,
выставляя вперед маленькие груди, покрытые толстым слоем краски. Рисунок
на них изображал ярко-красные цветы, а соски в центре цветка блестели,
как будто в краску были добавлены крошечные чешуйки драгоценного камня.
Это была вызывающая картина, еще более варварская, чем у других.
Ее взгляд был резким, еще более недружелюбным, чем я встречала до сих
пор, как Утта взяла меня в ученицы и компаньонки.
Губы Айлии вытянулись вперед, когда она глядела на меня долгим,
оценивающим и явно враждебным взглядом.
- Пора.
Она первая прервала молчание, и я подумала, что ей очень не хочется
делать то, что она должна была сделать, хотя я не спрашивала, что
именно.
- Мы несем старую в назначенный ей дом. Мы оказываем ей почтение...
Поскольку я не знала их обычаев, то сочла за благо идти, куда ведут.
Я позволила им вымыть меня горячей водой с пригоршней мха, который
растягивался от влаги и использовался вместо губки.
От него исходил слабый запах, странный, но не противный.
В первый раз я не получила кожаных меховых брюк, какие носили все.
Мне дали одежду, которую принесла Айлия - длинную и широкую юбку из
очень старой, как мне показалось, ткани, сохранившейся благодаря
металлическим нитям, в вытканном узоре кружевных листьев. Нити поблекли,
так что узор был едва заметен, да и то при очень тщательном
рассмотрении. Юбка была темно-синего цвета, по низу шла кайма шириной в
ладонь из таких же металлических нитей.
По приказу Айлии женщины разрисовали мне груди, но не цветами, а
лучами блестящего пигмента. Они не добавили к моему наряду ни одного
ожерелья, какие носили сами, а покрыли меня с головой вуалью, сплетенной
из потускневшей металлической нити. Когда я была одета, Айлия махнула
рукой к выходу и заняла свое место позади меня.
Все племя шло процессией за санями.
Сани несли на плечах, а четырех собак, которые служили Утте, члены
племени вели на поводках. В санях лежало тело пророчицы, покрытое
отборными мехами.
Непосредственно за людьми, несшими сани, было свободное пространство,
и Айфинг жестом приказал мне идти туда. Я повиновалась. Висма и Аторфи
встали рядом со мной справа и слева. Обе были одеты в новое и
раскрашены, но когда я поглядела на них, собираясь сказать что-то - не
слова утешения, потому что кто может утешить их в этой потере, а просто
что-нибудь дружеское - они не ответили на мой взгляд, поскольку не
спускали глаз с саней. Каждая прижимала к груди обеими руками каменную
чашу, каких я еще не видела. В чашах плескалась и пузырилась темная
жидкость, как бы подогреваемая адским пламенем.
За нами шли Айфинг и самые главные охотники и воины, затем женщины и
дети, так что мы шли к могиле всем племенем, вытянутые в линию. Здесь,
вдали от горячих источников, было холодно, и под ногами лежал снег. Я
дрожала в своей древней мантии, а те, кто шел рядом со мной, полуголые
как в своей палатке, не показывали никаких признаков неудобства.
Наконец мы пришли к могиле. Люди, несшие сани, спустились по
земляному скату в стоявшую в яме палатку и вышли оттуда с пустыми
руками. Тут же Висма и Аторфи подняли свои чаши и жадно выпили всю
жидкость.
Держа пустые чаши, они взялись за руки, опустились в палатку, и
больше мы их не видели.
Я осознала значение их поступка только тогда, когда увидела, что
люди, державшие собак, достали ножи и убили животных быстро и
безболезненно. Затем они, эти мохнатые слуги тоже были присоединены к
людям внизу. Я шагнула вперед - может быть, еще не поздно... Висма,
Аторфи, неужели...
Алфинг крепко взял меня за плечо и держал, пока воины укладывали
мертвых собак перед палаткой и прикрепляли их поводки к шестам, как
будто собаки просто спят, а не заливают землю своей кровью. Как мне ни
хотелось прыгнуть в яму и вывести двух женщин Утты, я понимала, что не
стоит и пытаться. Они уже последовали за своей хозяйкой за финальный
занавес, откуда не было возврата.
Я не вырывалась от Айфинга, а спокойно стояла, только время от
времени вздрагивала от холода на этом открытом месте. Я видела, как все
племя - мужчины, женщины и дети - подходили к могиле и бросали
какой-нибудь подарок. Даже грудным детям матери вкладывали что-нибудь в
руку и заставляли бросить. Мужчины бросали в яму оружие, женщины -
золото, коробочки с душистым маслом, сухие лакомства. Видимо, каждый
отдавал самое дорогое из своего личного имущества. Тогда я поняла всю
полноту их уважения к Утте.
Им, наверное, казалось, что с ней ушел жизненный путь племени, потому
что она жила при многих поколениях их и была живой легендой.
Затем мужчины с лопатами из коры и с веревками для подтаскивания
камней встали с одной стороны и принялись засыпать могилу, а женщины
собрались вокруг меня и повели обратно в лагерь. Они не оставили меня
одну в палатке - со мной пришли Айлия и несколько старших женщин, хотя
среди них не было первой жены вождя Аусу. Когда я села на подушку,
обтянутую кожей и набитую мягкой шерстью, Айлия дерзко взяла себе такую
же. Я видела, что некоторые женщины недовольно хмурились. Я не знала,
что меня ожидает, но подумала, что надо самой защищать свои права. Утта
назвала меня ясновидящей перед Айфингом, хотя я и не намеревалась
связывать свое будущее с вупсалами, как сделала она. Как только я
разобью связывающие меня руны, я уйду отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
пробудит что-нибудь в моей памяти:
- Хиларион.
Нет, это ничего не означало, и я не разу не слышала этого слова от
Утты. Но она ведь очень мало говорила о своем прошлом, она была
сосредоточена на том, чему учила меня. Расстроенная, я снова свернула
свитки и уложила их в трубки.
Не вставая с места, я прижала руки к кристаллу в слабой надежде, что
почувствую под ладонями тепло и зеркало покажет мне то, что я хочу
знать. Но этого не произошло, и я убрала шар в сундук вместе с жезлом,
который чужим лучше не трогать, потому что такой жезл Власти отвечает
только тому, кто приспособил его для своей службы.
На пятый день в мою палатку пришли две женщины. Они смело вошли, не
ожидая моего разрешения. Они несли тяжелый кувшин с горячей водой и таз
для купанья. За ними вошла третья женщина с перекинутой через руку
одеждой. Она же несла поднос с несколькими горшочками и коробочками.
Первые женщины были простыми членами клана, а третья, принесшая
поднос с косметикой - молодая жена Айфинга, Айлия.
Она была еще очень молода, совсем девочка, но держалась надменно,
выставляя вперед маленькие груди, покрытые толстым слоем краски. Рисунок
на них изображал ярко-красные цветы, а соски в центре цветка блестели,
как будто в краску были добавлены крошечные чешуйки драгоценного камня.
Это была вызывающая картина, еще более варварская, чем у других.
Ее взгляд был резким, еще более недружелюбным, чем я встречала до сих
пор, как Утта взяла меня в ученицы и компаньонки.
Губы Айлии вытянулись вперед, когда она глядела на меня долгим,
оценивающим и явно враждебным взглядом.
- Пора.
Она первая прервала молчание, и я подумала, что ей очень не хочется
делать то, что она должна была сделать, хотя я не спрашивала, что
именно.
- Мы несем старую в назначенный ей дом. Мы оказываем ей почтение...
Поскольку я не знала их обычаев, то сочла за благо идти, куда ведут.
Я позволила им вымыть меня горячей водой с пригоршней мха, который
растягивался от влаги и использовался вместо губки.
От него исходил слабый запах, странный, но не противный.
В первый раз я не получила кожаных меховых брюк, какие носили все.
Мне дали одежду, которую принесла Айлия - длинную и широкую юбку из
очень старой, как мне показалось, ткани, сохранившейся благодаря
металлическим нитям, в вытканном узоре кружевных листьев. Нити поблекли,
так что узор был едва заметен, да и то при очень тщательном
рассмотрении. Юбка была темно-синего цвета, по низу шла кайма шириной в
ладонь из таких же металлических нитей.
По приказу Айлии женщины разрисовали мне груди, но не цветами, а
лучами блестящего пигмента. Они не добавили к моему наряду ни одного
ожерелья, какие носили сами, а покрыли меня с головой вуалью, сплетенной
из потускневшей металлической нити. Когда я была одета, Айлия махнула
рукой к выходу и заняла свое место позади меня.
Все племя шло процессией за санями.
Сани несли на плечах, а четырех собак, которые служили Утте, члены
племени вели на поводках. В санях лежало тело пророчицы, покрытое
отборными мехами.
Непосредственно за людьми, несшими сани, было свободное пространство,
и Айфинг жестом приказал мне идти туда. Я повиновалась. Висма и Аторфи
встали рядом со мной справа и слева. Обе были одеты в новое и
раскрашены, но когда я поглядела на них, собираясь сказать что-то - не
слова утешения, потому что кто может утешить их в этой потере, а просто
что-нибудь дружеское - они не ответили на мой взгляд, поскольку не
спускали глаз с саней. Каждая прижимала к груди обеими руками каменную
чашу, каких я еще не видела. В чашах плескалась и пузырилась темная
жидкость, как бы подогреваемая адским пламенем.
За нами шли Айфинг и самые главные охотники и воины, затем женщины и
дети, так что мы шли к могиле всем племенем, вытянутые в линию. Здесь,
вдали от горячих источников, было холодно, и под ногами лежал снег. Я
дрожала в своей древней мантии, а те, кто шел рядом со мной, полуголые
как в своей палатке, не показывали никаких признаков неудобства.
Наконец мы пришли к могиле. Люди, несшие сани, спустились по
земляному скату в стоявшую в яме палатку и вышли оттуда с пустыми
руками. Тут же Висма и Аторфи подняли свои чаши и жадно выпили всю
жидкость.
Держа пустые чаши, они взялись за руки, опустились в палатку, и
больше мы их не видели.
Я осознала значение их поступка только тогда, когда увидела, что
люди, державшие собак, достали ножи и убили животных быстро и
безболезненно. Затем они, эти мохнатые слуги тоже были присоединены к
людям внизу. Я шагнула вперед - может быть, еще не поздно... Висма,
Аторфи, неужели...
Алфинг крепко взял меня за плечо и держал, пока воины укладывали
мертвых собак перед палаткой и прикрепляли их поводки к шестам, как
будто собаки просто спят, а не заливают землю своей кровью. Как мне ни
хотелось прыгнуть в яму и вывести двух женщин Утты, я понимала, что не
стоит и пытаться. Они уже последовали за своей хозяйкой за финальный
занавес, откуда не было возврата.
Я не вырывалась от Айфинга, а спокойно стояла, только время от
времени вздрагивала от холода на этом открытом месте. Я видела, как все
племя - мужчины, женщины и дети - подходили к могиле и бросали
какой-нибудь подарок. Даже грудным детям матери вкладывали что-нибудь в
руку и заставляли бросить. Мужчины бросали в яму оружие, женщины -
золото, коробочки с душистым маслом, сухие лакомства. Видимо, каждый
отдавал самое дорогое из своего личного имущества. Тогда я поняла всю
полноту их уважения к Утте.
Им, наверное, казалось, что с ней ушел жизненный путь племени, потому
что она жила при многих поколениях их и была живой легендой.
Затем мужчины с лопатами из коры и с веревками для подтаскивания
камней встали с одной стороны и принялись засыпать могилу, а женщины
собрались вокруг меня и повели обратно в лагерь. Они не оставили меня
одну в палатке - со мной пришли Айлия и несколько старших женщин, хотя
среди них не было первой жены вождя Аусу. Когда я села на подушку,
обтянутую кожей и набитую мягкой шерстью, Айлия дерзко взяла себе такую
же. Я видела, что некоторые женщины недовольно хмурились. Я не знала,
что меня ожидает, но подумала, что надо самой защищать свои права. Утта
назвала меня ясновидящей перед Айфингом, хотя я и не намеревалась
связывать свое будущее с вупсалами, как сделала она. Как только я
разобью связывающие меня руны, я уйду отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299