Вернее, только начало
грызть, потому что сам камень поддавался перед оружием, пока я продолжал
произносить имя и слова; камень расступался, как грязь в болоте. Я
вырвался из тюрьмы, в которую поместил меня Динзил, и снова стоял в
подземном помещении, из которого лестница ведет в Темную башню.
Я снова поднялся по лестнице и оказался в первой комнате. Но теперь
мебель обрела материальность, перестала быть призрачной. Протянув лапу,
чтобы коснуться ее, я едва не выронил меч. Что я протянул - лапу или
человеческую руку? Я вижу пальцы! Но вот они скрылись под плотью
чудовища, снова появились, скрылись...
Я был потрясен. Тварь, которую показал мне Динзил; он сказал, что
такова Каттея в этом мире - женские голова и руки и чудовищное тело. Она
пользовалась руками и головой, чтобы овладеть силами, которые здесь
действуют. Он сказал: когда она внешне снова станет человеком, то будет
готова для его целей. Я вытянул другую руку и посмотрел на нее. Да, и
здесь тоже переход от руки к лапе. Но лапа все же материальней, а рука -
всего лишь призрак.
Неужели использование здесь волшебства привязало меня к этому миру и
вызвало изменение? Но ничего иного я не мог сделать. Поднялся по
лестнице в следующую комнату - столовую. И снова линии отчетливей, я уже
различаю цвета. Неужели Каттея останется для меня невидимой, а я
останусь чудовищем, вызывающим в ней лишь страх?
Последний пролет. На вершине люк, на этот раз открытый. Если Динзил
по-прежнему ждет там, на его стороне преимущество; надо уменьшить риск.
Я поднял над собой лезвие. В этом мире руны еще ни разу не вспыхнули,
однако я надеялся на них, как командующий армией - на испытанных и
верных разведчиков.
Ничто на меня не обрушилось. Я с трудом поднялся. Вот стол с
зеркалом. Я почти ожидал увидеть движущийся гребень. Но по первому
впечатлению в комнате, кроме меня, никого нет.
- Каттея! - громко позвал я. Крылатое слово устремилось на другую
половину темной комнаты, туда, где висит гобелен. И из темноты появилась
тварь, которую показал мне Динзил, только теперь белые отчетливые кисти
рук торчат на разбухших запястьях, а голова стала туманной, как у той
плакальщицы на равнине.
Походка у нее такая же неуклюжая, как у меня, и на лице застыло
выражение ужаса - как у человека, понимающего, что ночной кошмар стал
реальностью.
- Нет! - она произнесла это резко, почти закричала. Даже если
предстоит потерять ее, придется сделать этот шаг.
- Я Кемок - таким показывает меня этот мир!
- Но Динзил сказал... Ты не принадлежишь злу, ты не можешь быть таким
отвратительным. Я знаю тебя, знаю твои мысли, знаю, что в тебе...
Я вспомнил высокомерные слова Динзила о том, что этот мир
выворачивает человека наизнанку, показывает, что в нем заключено, его
душу. Но я не принял это. И если он то же самое говорил ей, нужно
подорвать эту ее веру, и поскорее, пока мы оба не погибли.
- Думай сама. Не принимай мысли Динзила за свои!
Неужели я зашел слишком далеко и она снова решит, что я говорю так из
ревности?
Я протянул вперед лапу, которая время от времени становится рукой.
Видел, как ее взгляд остановился на ней, глаза изумленно распахнулись.
Мне удалось привлечь ее внимание.
Я попытался коснуться ее. Она увернулась, но я схватил ее, повернул и
заставил остановиться перед зеркалом. Не знаю, видит ли она то же, что и
я, но продолжал держать другую руку на мече и заставлял ее смотреть.
- Нет! Нет! - Она вырвалась и закрылась руками, чтобы не видеть
зеркало. - Погибла... я погибла... - Повернула голову: то бесформенный
овал, то женская голова - и посмотрела на меня. - Ты... твое
вмешательство привело к этому. Динзил предупреждал. Я погибла! - Она
стиснула руки, и никогда в жизни не видел я сестру такой потерянной и
несчастной. - Динзил! - Она огляделась и мысленно страстно призвала:
- Динзил, спаси меня! Прости меня - и спаси!
Я испытывал боль от ее страданий. Каттея из прошлого тоже могла
страдать, но она сражалась бы до конца и просила бы помощи только у
товарищей по оружию.
- Каттея... - Я снова протянул к ней лапу, но она пятилась все дальше
и дальше, с диким взглядом, отмахиваясь руками. - Каттея, подумай! -
Удастся ли снова достучаться до нее? И хотя мне страшно не хотелось,
чтобы живущее здесь зло укрепилось во мне еще больше, я должен это
сделать - или потеряю ее навсегда.
Я повернул меч таким образом, чтобы рукоять находилась между нами. И
произнес слово. Снова вспыхнул огонь, руку мне обожгло, но я продолжал
держать этот столб золотого пламени.
- Каттея, неужели в тебе укоренилось зло? Мудрые часто испытывают
свои души, обдумывают мотивы своих действий, знают все ловушки и
западни, ожидающие тех, кто владеет силой. Ты долго жила с ними и не
присоединилась к ним не потому, что не хотела, а потому, что у тебя есть
более сильная привязанность. После прихода в Эсткарп что злое ты
сделала... или думала, что сделала?
Слушает ли она меня? Держит руки перед лицом, но не прикасается к
нему, как будто боится, что у нее не человеческая плоть.
- Ты не принадлежишь злу, Каттея: я никогда не поверю в это! Но если
это так, разве то, что ты видишь, твоя внутренняя суть? Это всего лишь
иллюзия; мы среди тех, кто постоянно пользуется иллюзиями. Ты чудовище
только в этом мире, как и я.
- Но Динзил... - донеслась ее мысль.
- Для Динзила этот мир родной; он сделал себя единым с ним. Он сам
сказал мне это. Сказал, что когда ты срастешься с этим миром, не будешь
чудовищем лишь частично, то будешь прикована к нему и к его делу. Ты
этого хочешь, Каттея?
Она дрожала, дрожь сотрясала громоздкое уродливое тело. Все чаще
исчезала голова, и я видел глазные ямы и овальную голову плакальщицы.
- Я чудовище... я затерялась в этом чудовище...
- Ты в маске, навязанной тебе этим миром. Для многих сил прекрасное
отвратительно, а отвратительное прекрасно.
Мне показалось, что теперь она прислушивается ко мне. Она медленно
спросила:
- Чего ты хочешь от меня? Зачем притягиваешь своими воспоминаниями?
- Идем со мной!
- Куда?
Действительно - куда? Можно снова пересечь равнину, миновать стену из
драгоценных камней, пройти мимо того места, где стоит плакальщица. Но
что дальше? Смогу ли я найти выход, ведущий из мира Башни в Эскор? Я не
был в этом уверен, она почувствовала мою неуверенность и ухватилась за
нее.
- Ты говоришь: иди со мной! Но когда я спрашиваю, у тебя нет ответа.
И что мы с тобой будем делать, брат? Бродить в этом мире? В нем есть
опасности, каких ты и представить не можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
грызть, потому что сам камень поддавался перед оружием, пока я продолжал
произносить имя и слова; камень расступался, как грязь в болоте. Я
вырвался из тюрьмы, в которую поместил меня Динзил, и снова стоял в
подземном помещении, из которого лестница ведет в Темную башню.
Я снова поднялся по лестнице и оказался в первой комнате. Но теперь
мебель обрела материальность, перестала быть призрачной. Протянув лапу,
чтобы коснуться ее, я едва не выронил меч. Что я протянул - лапу или
человеческую руку? Я вижу пальцы! Но вот они скрылись под плотью
чудовища, снова появились, скрылись...
Я был потрясен. Тварь, которую показал мне Динзил; он сказал, что
такова Каттея в этом мире - женские голова и руки и чудовищное тело. Она
пользовалась руками и головой, чтобы овладеть силами, которые здесь
действуют. Он сказал: когда она внешне снова станет человеком, то будет
готова для его целей. Я вытянул другую руку и посмотрел на нее. Да, и
здесь тоже переход от руки к лапе. Но лапа все же материальней, а рука -
всего лишь призрак.
Неужели использование здесь волшебства привязало меня к этому миру и
вызвало изменение? Но ничего иного я не мог сделать. Поднялся по
лестнице в следующую комнату - столовую. И снова линии отчетливей, я уже
различаю цвета. Неужели Каттея останется для меня невидимой, а я
останусь чудовищем, вызывающим в ней лишь страх?
Последний пролет. На вершине люк, на этот раз открытый. Если Динзил
по-прежнему ждет там, на его стороне преимущество; надо уменьшить риск.
Я поднял над собой лезвие. В этом мире руны еще ни разу не вспыхнули,
однако я надеялся на них, как командующий армией - на испытанных и
верных разведчиков.
Ничто на меня не обрушилось. Я с трудом поднялся. Вот стол с
зеркалом. Я почти ожидал увидеть движущийся гребень. Но по первому
впечатлению в комнате, кроме меня, никого нет.
- Каттея! - громко позвал я. Крылатое слово устремилось на другую
половину темной комнаты, туда, где висит гобелен. И из темноты появилась
тварь, которую показал мне Динзил, только теперь белые отчетливые кисти
рук торчат на разбухших запястьях, а голова стала туманной, как у той
плакальщицы на равнине.
Походка у нее такая же неуклюжая, как у меня, и на лице застыло
выражение ужаса - как у человека, понимающего, что ночной кошмар стал
реальностью.
- Нет! - она произнесла это резко, почти закричала. Даже если
предстоит потерять ее, придется сделать этот шаг.
- Я Кемок - таким показывает меня этот мир!
- Но Динзил сказал... Ты не принадлежишь злу, ты не можешь быть таким
отвратительным. Я знаю тебя, знаю твои мысли, знаю, что в тебе...
Я вспомнил высокомерные слова Динзила о том, что этот мир
выворачивает человека наизнанку, показывает, что в нем заключено, его
душу. Но я не принял это. И если он то же самое говорил ей, нужно
подорвать эту ее веру, и поскорее, пока мы оба не погибли.
- Думай сама. Не принимай мысли Динзила за свои!
Неужели я зашел слишком далеко и она снова решит, что я говорю так из
ревности?
Я протянул вперед лапу, которая время от времени становится рукой.
Видел, как ее взгляд остановился на ней, глаза изумленно распахнулись.
Мне удалось привлечь ее внимание.
Я попытался коснуться ее. Она увернулась, но я схватил ее, повернул и
заставил остановиться перед зеркалом. Не знаю, видит ли она то же, что и
я, но продолжал держать другую руку на мече и заставлял ее смотреть.
- Нет! Нет! - Она вырвалась и закрылась руками, чтобы не видеть
зеркало. - Погибла... я погибла... - Повернула голову: то бесформенный
овал, то женская голова - и посмотрела на меня. - Ты... твое
вмешательство привело к этому. Динзил предупреждал. Я погибла! - Она
стиснула руки, и никогда в жизни не видел я сестру такой потерянной и
несчастной. - Динзил! - Она огляделась и мысленно страстно призвала:
- Динзил, спаси меня! Прости меня - и спаси!
Я испытывал боль от ее страданий. Каттея из прошлого тоже могла
страдать, но она сражалась бы до конца и просила бы помощи только у
товарищей по оружию.
- Каттея... - Я снова протянул к ней лапу, но она пятилась все дальше
и дальше, с диким взглядом, отмахиваясь руками. - Каттея, подумай! -
Удастся ли снова достучаться до нее? И хотя мне страшно не хотелось,
чтобы живущее здесь зло укрепилось во мне еще больше, я должен это
сделать - или потеряю ее навсегда.
Я повернул меч таким образом, чтобы рукоять находилась между нами. И
произнес слово. Снова вспыхнул огонь, руку мне обожгло, но я продолжал
держать этот столб золотого пламени.
- Каттея, неужели в тебе укоренилось зло? Мудрые часто испытывают
свои души, обдумывают мотивы своих действий, знают все ловушки и
западни, ожидающие тех, кто владеет силой. Ты долго жила с ними и не
присоединилась к ним не потому, что не хотела, а потому, что у тебя есть
более сильная привязанность. После прихода в Эсткарп что злое ты
сделала... или думала, что сделала?
Слушает ли она меня? Держит руки перед лицом, но не прикасается к
нему, как будто боится, что у нее не человеческая плоть.
- Ты не принадлежишь злу, Каттея: я никогда не поверю в это! Но если
это так, разве то, что ты видишь, твоя внутренняя суть? Это всего лишь
иллюзия; мы среди тех, кто постоянно пользуется иллюзиями. Ты чудовище
только в этом мире, как и я.
- Но Динзил... - донеслась ее мысль.
- Для Динзила этот мир родной; он сделал себя единым с ним. Он сам
сказал мне это. Сказал, что когда ты срастешься с этим миром, не будешь
чудовищем лишь частично, то будешь прикована к нему и к его делу. Ты
этого хочешь, Каттея?
Она дрожала, дрожь сотрясала громоздкое уродливое тело. Все чаще
исчезала голова, и я видел глазные ямы и овальную голову плакальщицы.
- Я чудовище... я затерялась в этом чудовище...
- Ты в маске, навязанной тебе этим миром. Для многих сил прекрасное
отвратительно, а отвратительное прекрасно.
Мне показалось, что теперь она прислушивается ко мне. Она медленно
спросила:
- Чего ты хочешь от меня? Зачем притягиваешь своими воспоминаниями?
- Идем со мной!
- Куда?
Действительно - куда? Можно снова пересечь равнину, миновать стену из
драгоценных камней, пройти мимо того места, где стоит плакальщица. Но
что дальше? Смогу ли я найти выход, ведущий из мира Башни в Эскор? Я не
был в этом уверен, она почувствовала мою неуверенность и ухватилась за
нее.
- Ты говоришь: иди со мной! Но когда я спрашиваю, у тебя нет ответа.
И что мы с тобой будем делать, брат? Бродить в этом мире? В нем есть
опасности, каких ты и представить не можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299