Стрелять!
Каким-то образом Саймон снова оказался в зале, затем отряд, в котором
он находился, снова сражался на другой лестнице, дорогой ценой
отдавая каждую ступеньку. По лестнице тянулся тонкий дымок -
щупальца тумана? Нет, дым зыбивался в горло, заставлял кашлять.
Саймон стрелял, снимая колчаны с тел павших гвардейцев.
Ступени остались позади. Люди хрипло закричали, дым стал еще гуще.
Саймон смахнул рукой выступившие слезы и плотнее затянул
металлический шарф. Он тяжело дышал.
Вслепую двигался он за товарищами. За ними закрывались двери
пятидюймовой толщины. Одна, две, три... четыре таких преграды. И вот
они в помещении, где находится странное устройство. Сложное и
большое, оно выше огромного человека, стоящего перед ним с
отчаянными глазами. Гвардейцы и моряки расступились, оставив в
центре помещения странную машину наедине с хозяином города.
Магнис Осберик потерял шлем, плащ его был изорван и свисал с одного
плеча. Топор лежал на крышке машины, с его лезвия на каменный пол
капала кровь. Лицо Магниса побледнело и осунулось. Широко
раскрытыми глазами смотрел он на людей, не видя их. Саймон подумал,
что Магнис в состоянии шока.
- Уходите! - Магнис схватил топор и взмахнул им. - Крылатые демоны с
воздуха! Человек не может сражаться с демонами! - Он рассмеялся,
радостно, как мужчина, обнимающий любимую. - Но у нас есть ответ и
для демонов. Салкаркип не будет служить дьявольскому отродью!
Он повернул бычью голову, рассматривая людей Эсткарпа и своих
сограждан. "Вы хорошо сражались. Но теперь ваша судьба не здесь. Я
высвобождаю энергию, питавшую город. Уходите подальше, а я заберу с
собой как можно больше этих летающих колдунов. Уходите, люди-
волшебники, и оставьте Салкаркип его судьбе!"
Его глаза и голос давили с такой физической силой, что уцелевшие
гвардейцы отшатнулись. Корис был с ними, ястреб на его шлеме потерял
одно крыло. Волшебница с печальным лицом, но спокойная. И еще
двадцать человек с Саймоном.
Как один человек, гвардейцы обнажили мечи, салютуя остающимся.
Магнис улыбнулся.
- Хорошо, хорошо, волшебники! Но сейчас не время для парадов.
Уходите! Они вышли в указанную им маленькую дверь, которую Корис
тут же закрыл. Побежали по подземному ходу. К счастью, пол был
ровный, а через большие интервалы горели шары.
Все сильнее слышался гул прибоя, и вот они оказались в пещере, где
покачивались на воде маленькие лодки.
- Вниз! - Саймон вместе с другими забрался в лодку, а Корис ударил его
ладонью по спине, заставляя лечь на качающееся дно. Захлопнулась еще
одна дверь. Свет исчез. Саймон лежал неподвижно, не зная, что
произойдет дальше.
Лодка двигалась, тела людей перекатывались, Саймон закрыл лицо
руками. Качка усилилась, и Саймон почувствовал, что его начинает
тошнить. Он никогда не был хорошим моряком. Занятый борьбой с
тошнотой, он не был подготовлен к взрыву, который, казалось,
уничтожил весь мир.
Они по-прежнему качались на волнах, но подняв голову, Саймон
вздохнул свежий воздух. Он зашевелился, не обращая внимания на
протесты соседей. Больше нет тумана - была его первая мысль. А потом -
наступил день! Небо, море вокруг, берег - все было чистым и ясным.
Но когда же взошло солнце? Саймон был оглушен взрывом, но не ослеп.
Они направлялись в море, оставляя сзади источник жара и света.
Одна... две... три маленькие лодки насчитал он. Парусов не было, но,
очевидно лодки имели какой-то двигатель. На корме их лодки сидел
человек. По ширине плеч Саймон узнал Кориса. Капитан гврадии
держал руль. Они свободны от ада, который воцарился на месчте
Салкаркипа, но куда же они направляются?
Туман исчез, а пламя на берегу давало им свет. Но волны не были
порождены морем. Должно быть, взрыв передался океану. Поднимался
ветер, и люди в лодках начали понимать, что они еще не спаслись, а
получили лишь небольшую передышку.
II. ВЕРЛЕЙН
1. Брачный договор на топоре
Море было тусклым и серым, цвета лезвия топора, которое, несмотря на
полировку, не блестит, или стального зеркала, покрытого влагой. И небо
над ним такого же цвета, так что трудноразличить, где кончается воздух
и начинается вода.
Лойз съежилась на скамье под узким окном. Она боялась высоты, а эта
башня, выдававшаяся из стены, нависала непоредственно над острыми,
окруженными пеной скалами береговой линии. Но ее постоянно влекло к
этому месту, потому что, глядя в глубокую пустоту, лишь изредка
нарушавшуюся ныряющей птицей, она видела свободу.
Прижимая узкие ладони с длинными пальцами к камню, она заставляла
себя выглянуть, заставляла глядеть на то, чего она боялась, как ей много
раз приходилось заставлять себя делать то, от чего отшатывались ее тело
и мозг. Будучи дочерью Фалька, ей пришлось надеть броню из льда и
железа, которую не мог пробить никакой удар. И вот уже больше
половины своей короткой жизни она провела в этой внутренней
цитадели.
В Верлейне множество женщин, потому что Фальк отличался
похотливостью. С раннего детства Лойз видела, как они приходят и
уходят, смотрела на них холодным взглядом и сравнивала себя с ними.
Ни на одной из них Фальк не женился, и ни одна из них не принесла ему
потомства - к величайшему неудовольствию Фалька и к некоторому,
временному, выигрышу для Лойз. Потому что Верлейн принадлежал
Фальку не по наследству, а из-за его единственного брака с матерью
Лойз, и только пока жила Лойз, Фальк продолжал владеть Верлейном и
всеми его богатейшими возможностями для грабежа и мародерства на
море и на берегу. Если бы она умерла, в Карстене нашлось бы немало
родственников ее матери, которые тут же предъявили бы свои права на
владение Верлейном.
Но если бы хоть одна из этих женщин, что - вольно или невольно -
ложились на огромную кровать в спальне Фалька, принесла ему сына, он
мог бы спокойно претендовать на владение Верлейном не только в
течение своей жизни, но и для новой мужской линии, согласно вновь
изданным законам герцога. По старым обычаям право наследования
сохранялось за материнской линией, теперь же наследовали потомки
отца, и лишь в тех случаях, когда не было потомков мужского пола,
действовал старый закон.
Лойз цеплялась за эту единственную ниточку, дававшую ей временную
безопасность. Если Фальк погибнет в одном из грабительских рейдов,
если его убьет представитель какой-нибудь ограбленной семьи, она и
Верлейн будут свободны! Вот тогда увидят, на что способна женщина!
Поймут, что она не вытирала слезы все эти годы в укрытии.
Она оттолкнулась от стены, прошла по комнате. В ней было холодно и
тускло. Но Лойз привыкла к холоду и полумраку. Они стали частью ее
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
Каким-то образом Саймон снова оказался в зале, затем отряд, в котором
он находился, снова сражался на другой лестнице, дорогой ценой
отдавая каждую ступеньку. По лестнице тянулся тонкий дымок -
щупальца тумана? Нет, дым зыбивался в горло, заставлял кашлять.
Саймон стрелял, снимая колчаны с тел павших гвардейцев.
Ступени остались позади. Люди хрипло закричали, дым стал еще гуще.
Саймон смахнул рукой выступившие слезы и плотнее затянул
металлический шарф. Он тяжело дышал.
Вслепую двигался он за товарищами. За ними закрывались двери
пятидюймовой толщины. Одна, две, три... четыре таких преграды. И вот
они в помещении, где находится странное устройство. Сложное и
большое, оно выше огромного человека, стоящего перед ним с
отчаянными глазами. Гвардейцы и моряки расступились, оставив в
центре помещения странную машину наедине с хозяином города.
Магнис Осберик потерял шлем, плащ его был изорван и свисал с одного
плеча. Топор лежал на крышке машины, с его лезвия на каменный пол
капала кровь. Лицо Магниса побледнело и осунулось. Широко
раскрытыми глазами смотрел он на людей, не видя их. Саймон подумал,
что Магнис в состоянии шока.
- Уходите! - Магнис схватил топор и взмахнул им. - Крылатые демоны с
воздуха! Человек не может сражаться с демонами! - Он рассмеялся,
радостно, как мужчина, обнимающий любимую. - Но у нас есть ответ и
для демонов. Салкаркип не будет служить дьявольскому отродью!
Он повернул бычью голову, рассматривая людей Эсткарпа и своих
сограждан. "Вы хорошо сражались. Но теперь ваша судьба не здесь. Я
высвобождаю энергию, питавшую город. Уходите подальше, а я заберу с
собой как можно больше этих летающих колдунов. Уходите, люди-
волшебники, и оставьте Салкаркип его судьбе!"
Его глаза и голос давили с такой физической силой, что уцелевшие
гвардейцы отшатнулись. Корис был с ними, ястреб на его шлеме потерял
одно крыло. Волшебница с печальным лицом, но спокойная. И еще
двадцать человек с Саймоном.
Как один человек, гвардейцы обнажили мечи, салютуя остающимся.
Магнис улыбнулся.
- Хорошо, хорошо, волшебники! Но сейчас не время для парадов.
Уходите! Они вышли в указанную им маленькую дверь, которую Корис
тут же закрыл. Побежали по подземному ходу. К счастью, пол был
ровный, а через большие интервалы горели шары.
Все сильнее слышался гул прибоя, и вот они оказались в пещере, где
покачивались на воде маленькие лодки.
- Вниз! - Саймон вместе с другими забрался в лодку, а Корис ударил его
ладонью по спине, заставляя лечь на качающееся дно. Захлопнулась еще
одна дверь. Свет исчез. Саймон лежал неподвижно, не зная, что
произойдет дальше.
Лодка двигалась, тела людей перекатывались, Саймон закрыл лицо
руками. Качка усилилась, и Саймон почувствовал, что его начинает
тошнить. Он никогда не был хорошим моряком. Занятый борьбой с
тошнотой, он не был подготовлен к взрыву, который, казалось,
уничтожил весь мир.
Они по-прежнему качались на волнах, но подняв голову, Саймон
вздохнул свежий воздух. Он зашевелился, не обращая внимания на
протесты соседей. Больше нет тумана - была его первая мысль. А потом -
наступил день! Небо, море вокруг, берег - все было чистым и ясным.
Но когда же взошло солнце? Саймон был оглушен взрывом, но не ослеп.
Они направлялись в море, оставляя сзади источник жара и света.
Одна... две... три маленькие лодки насчитал он. Парусов не было, но,
очевидно лодки имели какой-то двигатель. На корме их лодки сидел
человек. По ширине плеч Саймон узнал Кориса. Капитан гврадии
держал руль. Они свободны от ада, который воцарился на месчте
Салкаркипа, но куда же они направляются?
Туман исчез, а пламя на берегу давало им свет. Но волны не были
порождены морем. Должно быть, взрыв передался океану. Поднимался
ветер, и люди в лодках начали понимать, что они еще не спаслись, а
получили лишь небольшую передышку.
II. ВЕРЛЕЙН
1. Брачный договор на топоре
Море было тусклым и серым, цвета лезвия топора, которое, несмотря на
полировку, не блестит, или стального зеркала, покрытого влагой. И небо
над ним такого же цвета, так что трудноразличить, где кончается воздух
и начинается вода.
Лойз съежилась на скамье под узким окном. Она боялась высоты, а эта
башня, выдававшаяся из стены, нависала непоредственно над острыми,
окруженными пеной скалами береговой линии. Но ее постоянно влекло к
этому месту, потому что, глядя в глубокую пустоту, лишь изредка
нарушавшуюся ныряющей птицей, она видела свободу.
Прижимая узкие ладони с длинными пальцами к камню, она заставляла
себя выглянуть, заставляла глядеть на то, чего она боялась, как ей много
раз приходилось заставлять себя делать то, от чего отшатывались ее тело
и мозг. Будучи дочерью Фалька, ей пришлось надеть броню из льда и
железа, которую не мог пробить никакой удар. И вот уже больше
половины своей короткой жизни она провела в этой внутренней
цитадели.
В Верлейне множество женщин, потому что Фальк отличался
похотливостью. С раннего детства Лойз видела, как они приходят и
уходят, смотрела на них холодным взглядом и сравнивала себя с ними.
Ни на одной из них Фальк не женился, и ни одна из них не принесла ему
потомства - к величайшему неудовольствию Фалька и к некоторому,
временному, выигрышу для Лойз. Потому что Верлейн принадлежал
Фальку не по наследству, а из-за его единственного брака с матерью
Лойз, и только пока жила Лойз, Фальк продолжал владеть Верлейном и
всеми его богатейшими возможностями для грабежа и мародерства на
море и на берегу. Если бы она умерла, в Карстене нашлось бы немало
родственников ее матери, которые тут же предъявили бы свои права на
владение Верлейном.
Но если бы хоть одна из этих женщин, что - вольно или невольно -
ложились на огромную кровать в спальне Фалька, принесла ему сына, он
мог бы спокойно претендовать на владение Верлейном не только в
течение своей жизни, но и для новой мужской линии, согласно вновь
изданным законам герцога. По старым обычаям право наследования
сохранялось за материнской линией, теперь же наследовали потомки
отца, и лишь в тех случаях, когда не было потомков мужского пола,
действовал старый закон.
Лойз цеплялась за эту единственную ниточку, дававшую ей временную
безопасность. Если Фальк погибнет в одном из грабительских рейдов,
если его убьет представитель какой-нибудь ограбленной семьи, она и
Верлейн будут свободны! Вот тогда увидят, на что способна женщина!
Поймут, что она не вытирала слезы все эти годы в укрытии.
Она оттолкнулась от стены, прошла по комнате. В ней было холодно и
тускло. Но Лойз привыкла к холоду и полумраку. Они стали частью ее
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299