Арам украдкой поглядывал на Сэма — Варужан рассказывал, что он занимается с отцом торговлей коврами, не женат, собирается переезжать в Нью-Йорк. Сэм был чем-то озабочен, смотрел направо-налево, время от времени следил за чемоданом на колесиках.
Наконец одолели зал ожидания. Машина и в самом деле стояла прямо около вокзала. Кое-как разместили чемоданы. Только один — на колесиках — упорно отказывался помещаться.
— Осторожно, там есть кое-что бьющееся... Твое авто?
— Дедушка подарил, когда мне исполнилось восемнадцать.
— Значит, машине уже лет восемь. Она в прекрасном состоянии. Сколько у вас стоит машина?
— Смотря какая.
— Эта.
— Кажется, шесть тысяч.
— Недорого. Нуник тоже водит авто?
— Хочет, но я ей не разрешаю. Пусть правит своим будущим мужем.
— А что, здесь женщины не водят авто?..
Сюзи обратила внимание на памятник Давиду Сасунскому.
— Сэм, взгляни, какая прекрасная лошадь!
— Да и всадник неплохой,— звонко рассмеялась Нуник.
— Это полководец Андраник?
— Нет.
— Маршал Баграмян?..
— Давид Сасунский.
— А, правда, правда, у нас в Байресе есть цветная открытка. Можно поближе подъехать? Сюзи, застегнись, простудишься... Папа очень любит этот памятник.
Машина мягко тронулась с места и, описав полукруг по площади, подъехала к памятнику с другой стороны. Вышли. Чаша терпения была полна воды, бассейн был полон воды, а Давид, словно только что заметив подошедших, смотрел теперь на них.
— Здравствуй, Давид.
— Ты знакомого увидала? — оглянулась Сюзи.
— Она с памятником поздоровалась,— объяснил Арам.— Ищет себе такого парня, как Давид.
— Ого! — хитро улыбнулась Сюзи.— Хвалю твой вкус.— А потом пристально, серьезно вгляделась в медные глаза памятника — почудилось, конь вот-вот пролетит-просвистит над ее головой, и всадник словно ожил: заиграли мышцы лица, рук.— Здравствуй, Армения,— прошептала Сюзи.— Надеюсь, у тебя все в порядке?..
— И что — эта чаша наполняет целый бассейн?..
— Да, Сэм, эта чаша терпения. Когда она переполняется, переворачивается. Ты ведь знаешь, мы брались за меч только тогда, когда чаша терпения переполнялась.— И посмотрел на часы: — А теперь переполнилась чаша бабушкиного терпения, поехали.
Опять сели в машину — впереди Сюзи, сзади Сэм и Нуник. Несколько минут ехали молча — следовало осмыслить первые впечатления. Арам размышлял о сюрпризах судьбы — вот они, дети его дяди; двадцать семь лет жил, не зная их, мог бы так жить и дальше, однако встретились, и теперь уж до конца они ему будут братом и сестрой.
— Это Октябрьский проспект,— сказал Арам.— Ведет прямиком к нашей главной площади. С нее мы свернем налево, проедем по мосту Победы, а там уже минут семь до дому.
— Арам, брат, могу я тебя об одном попросить...
— Конечно, Сэм.
— Сначала поедем в Цицернакаберд.
— Бабушка беспокоиться будет, Сэм. Знаешь, как она ждет?..
— Она поймет. Мы обет дали: как только прибудем в Ереван, первым делом отправляемся в Цицернакаберд. Я прошу тебя...
Арам повернулся, посмотрел на незнакомого парня, сидящего возле сестры, который оказался его и ее братом. Перехватил взгляд Нуник, который говорил: не отказывай ему.
— Ну ладно, хотя... Нуник быстро сказала:
— Остановись у ближайшей телефонной будки, я позвоню, скажу, что приехали.
- Хорошо.
Тротуары улицы Баграмяна были покрыты длинной и пестрой ковровой дорожкой из осенних листьев, оголенные ветви деревьев подрагивали от ветра, стоял холодный предзимний вечер, но люди шагали неспешно, и воздух звенел от их голосов.
— Какая красивая осень,— сказала Сюзи.— А это все армяне?.. Арам и Нуник рассмеялись.
— Остановлю машину, спроси. Сюзи обиделась:
— Ты надо мной смеешься?
— Арарат! — вдруг закричал Сэм Ширак.— Сюзи, Арарат!.. Арарат, словно прятавшийся от них раньше, теперь вынырнул
из-за многоэтажных домов, а за ним, казалось, полыхал пожар, и гора бежала от огня к Еревану. Потрясающий закат — синяя гора на оранжевом фоне.
— Здравствуй, Арарат,— прошептала Сюзи.
— Из поезда мы его не видели,— сказал Сэм.— С утра был туман. Когда он успел рассеяться? Мы уже всем в купе надоели: где Арарат? Один пассажир даже уколол нас: Арарат всегда на своем месте, это вы из страны в страну кочуете. Честно говоря, я очень обиделся, но... Сюзи, какое чудо!..
Колоннада высотных домов вновь скрыла гору, Сюзи и Сэм разочарованно переглянулись. Нашли наконец Арарат и тут же его потеряли. Арам засмеялся:
— Арарат всегда на своем месте. Из Цицернакаберда он будет лучше всего виден. Если свернуть направо, там улица Комитаса, квартал Нового Арабкира. Не квартал, а целый город!
Киевская улица была вся запружена машинами и напоминала реку в половодье, несшую машины на своих волнах.
— Поосторожнее веди, Арам...
— Слушаюсь и повинуюсь, сестренка. Скоро в нашем городе машины вытеснят людей.
— Сколько авто! Как в Америке! Да, Сэм? Подъехали к Цицернакаберду. Арам велел:
— Сидите. Я сейчас.
Подошел к дежурному милиционеру, поздоровался и завел с ним разговор. Милиционер отдал честь, стал его внимательно слушать, потом что-то возразил, придирчиво осмотрел машину. Тогда Арам достал из кармана какую-то бумагу, протянул милиционеру.
— Что он говорит полицейскому? — спросил Сэм.
— Не знаю.
— Полицейский тоже армянин? — спросила Сюзи. Нуник опять громко рассмеялась.
— Может быть, он совершил нарушение? — не мог успокоиться Сэм.— Я выйду, объясню, что мы гости из Америки, он уважит...
— Он сам все объяснит, Сэм.
Арам в конце концов вернулся, сел за руль.
— Поехали.
— За сколько рублей ты от него избавился? — поинтересовался Сэм.
Арам сначала удивился, потом до него дошло, о чем речь, и он засмеялся:
—Я просто попросил, чтобы он позволил подъехать к памятнику на машине. Пешком далеко, полчаса уйдет, бабушку жалко. А здесь положено пешком подниматься — видите, люди идут?.. Мы подъедем с другой стороны.
— И полицейский разрешил подъехать на авто?
— Я сказал, что в машине мои брат и сестра из спюрка.
— Видишь, Сэм,— повернулась к брату Сюзи,— в Армении даже полицейские уважают спюрк, а господин Тучян говорит...
— Оставь в покое господина Тучяна... Говорят, одного ереванца спросили, может ли он показать на карте спюрк, он ответил: это рядом с Египтом.
— Что ж, есть тут и такие. А в спюрке... Варужан в одном училище просил назвать армянские столицы от древности до наших дней, так там даже Еревана не вспомнили...
— Ты полицейскому должен был сказать, что мы из Америки.
— Я сказал, что бабушка с нетерпением ждет своих пропавших внуков.
Сэм минутку помолчал, потом спросил с ухмылкой подозрения:
— Что ты ему дал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Наконец одолели зал ожидания. Машина и в самом деле стояла прямо около вокзала. Кое-как разместили чемоданы. Только один — на колесиках — упорно отказывался помещаться.
— Осторожно, там есть кое-что бьющееся... Твое авто?
— Дедушка подарил, когда мне исполнилось восемнадцать.
— Значит, машине уже лет восемь. Она в прекрасном состоянии. Сколько у вас стоит машина?
— Смотря какая.
— Эта.
— Кажется, шесть тысяч.
— Недорого. Нуник тоже водит авто?
— Хочет, но я ей не разрешаю. Пусть правит своим будущим мужем.
— А что, здесь женщины не водят авто?..
Сюзи обратила внимание на памятник Давиду Сасунскому.
— Сэм, взгляни, какая прекрасная лошадь!
— Да и всадник неплохой,— звонко рассмеялась Нуник.
— Это полководец Андраник?
— Нет.
— Маршал Баграмян?..
— Давид Сасунский.
— А, правда, правда, у нас в Байресе есть цветная открытка. Можно поближе подъехать? Сюзи, застегнись, простудишься... Папа очень любит этот памятник.
Машина мягко тронулась с места и, описав полукруг по площади, подъехала к памятнику с другой стороны. Вышли. Чаша терпения была полна воды, бассейн был полон воды, а Давид, словно только что заметив подошедших, смотрел теперь на них.
— Здравствуй, Давид.
— Ты знакомого увидала? — оглянулась Сюзи.
— Она с памятником поздоровалась,— объяснил Арам.— Ищет себе такого парня, как Давид.
— Ого! — хитро улыбнулась Сюзи.— Хвалю твой вкус.— А потом пристально, серьезно вгляделась в медные глаза памятника — почудилось, конь вот-вот пролетит-просвистит над ее головой, и всадник словно ожил: заиграли мышцы лица, рук.— Здравствуй, Армения,— прошептала Сюзи.— Надеюсь, у тебя все в порядке?..
— И что — эта чаша наполняет целый бассейн?..
— Да, Сэм, эта чаша терпения. Когда она переполняется, переворачивается. Ты ведь знаешь, мы брались за меч только тогда, когда чаша терпения переполнялась.— И посмотрел на часы: — А теперь переполнилась чаша бабушкиного терпения, поехали.
Опять сели в машину — впереди Сюзи, сзади Сэм и Нуник. Несколько минут ехали молча — следовало осмыслить первые впечатления. Арам размышлял о сюрпризах судьбы — вот они, дети его дяди; двадцать семь лет жил, не зная их, мог бы так жить и дальше, однако встретились, и теперь уж до конца они ему будут братом и сестрой.
— Это Октябрьский проспект,— сказал Арам.— Ведет прямиком к нашей главной площади. С нее мы свернем налево, проедем по мосту Победы, а там уже минут семь до дому.
— Арам, брат, могу я тебя об одном попросить...
— Конечно, Сэм.
— Сначала поедем в Цицернакаберд.
— Бабушка беспокоиться будет, Сэм. Знаешь, как она ждет?..
— Она поймет. Мы обет дали: как только прибудем в Ереван, первым делом отправляемся в Цицернакаберд. Я прошу тебя...
Арам повернулся, посмотрел на незнакомого парня, сидящего возле сестры, который оказался его и ее братом. Перехватил взгляд Нуник, который говорил: не отказывай ему.
— Ну ладно, хотя... Нуник быстро сказала:
— Остановись у ближайшей телефонной будки, я позвоню, скажу, что приехали.
- Хорошо.
Тротуары улицы Баграмяна были покрыты длинной и пестрой ковровой дорожкой из осенних листьев, оголенные ветви деревьев подрагивали от ветра, стоял холодный предзимний вечер, но люди шагали неспешно, и воздух звенел от их голосов.
— Какая красивая осень,— сказала Сюзи.— А это все армяне?.. Арам и Нуник рассмеялись.
— Остановлю машину, спроси. Сюзи обиделась:
— Ты надо мной смеешься?
— Арарат! — вдруг закричал Сэм Ширак.— Сюзи, Арарат!.. Арарат, словно прятавшийся от них раньше, теперь вынырнул
из-за многоэтажных домов, а за ним, казалось, полыхал пожар, и гора бежала от огня к Еревану. Потрясающий закат — синяя гора на оранжевом фоне.
— Здравствуй, Арарат,— прошептала Сюзи.
— Из поезда мы его не видели,— сказал Сэм.— С утра был туман. Когда он успел рассеяться? Мы уже всем в купе надоели: где Арарат? Один пассажир даже уколол нас: Арарат всегда на своем месте, это вы из страны в страну кочуете. Честно говоря, я очень обиделся, но... Сюзи, какое чудо!..
Колоннада высотных домов вновь скрыла гору, Сюзи и Сэм разочарованно переглянулись. Нашли наконец Арарат и тут же его потеряли. Арам засмеялся:
— Арарат всегда на своем месте. Из Цицернакаберда он будет лучше всего виден. Если свернуть направо, там улица Комитаса, квартал Нового Арабкира. Не квартал, а целый город!
Киевская улица была вся запружена машинами и напоминала реку в половодье, несшую машины на своих волнах.
— Поосторожнее веди, Арам...
— Слушаюсь и повинуюсь, сестренка. Скоро в нашем городе машины вытеснят людей.
— Сколько авто! Как в Америке! Да, Сэм? Подъехали к Цицернакаберду. Арам велел:
— Сидите. Я сейчас.
Подошел к дежурному милиционеру, поздоровался и завел с ним разговор. Милиционер отдал честь, стал его внимательно слушать, потом что-то возразил, придирчиво осмотрел машину. Тогда Арам достал из кармана какую-то бумагу, протянул милиционеру.
— Что он говорит полицейскому? — спросил Сэм.
— Не знаю.
— Полицейский тоже армянин? — спросила Сюзи. Нуник опять громко рассмеялась.
— Может быть, он совершил нарушение? — не мог успокоиться Сэм.— Я выйду, объясню, что мы гости из Америки, он уважит...
— Он сам все объяснит, Сэм.
Арам в конце концов вернулся, сел за руль.
— Поехали.
— За сколько рублей ты от него избавился? — поинтересовался Сэм.
Арам сначала удивился, потом до него дошло, о чем речь, и он засмеялся:
—Я просто попросил, чтобы он позволил подъехать к памятнику на машине. Пешком далеко, полчаса уйдет, бабушку жалко. А здесь положено пешком подниматься — видите, люди идут?.. Мы подъедем с другой стороны.
— И полицейский разрешил подъехать на авто?
— Я сказал, что в машине мои брат и сестра из спюрка.
— Видишь, Сэм,— повернулась к брату Сюзи,— в Армении даже полицейские уважают спюрк, а господин Тучян говорит...
— Оставь в покое господина Тучяна... Говорят, одного ереванца спросили, может ли он показать на карте спюрк, он ответил: это рядом с Египтом.
— Что ж, есть тут и такие. А в спюрке... Варужан в одном училище просил назвать армянские столицы от древности до наших дней, так там даже Еревана не вспомнили...
— Ты полицейскому должен был сказать, что мы из Америки.
— Я сказал, что бабушка с нетерпением ждет своих пропавших внуков.
Сэм минутку помолчал, потом спросил с ухмылкой подозрения:
— Что ты ему дал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149