В морозном воздухе
крутились снежинки, уже почти совсем засыпав трупы и разбитые машины. У
въезда на площадку горели костры, он знал, что солдаты Верности тоже несут
сторожевую службу.
Он услышал среди туч медленный раскат грома, и сквозь него пробилось
острие голубой молнии. Он окинул взглядом площадку, и его бинокль
обнаружил замерзшую руку, высунувшуюся из сугроба, груду тел, смерзшихся в
ледяной смерти, серое лицо молодого юноши, всматривающегося в темноту.
Пустынная земля, подумал Роланд. Да. Пустынная земля.
Он опустил бинокль и прислонился к бронированной машине, которая
прикрывала его от огня снайпера. Ветер до него донес звук работающих
молотков. Пустынная земля. Вот о чем была последняя Божья молитва. Он
старался припомнить, где он это раньше слышал, только тогда это была не
молитва, и ее слышал не сэр Роланд. Это было воспоминание ребенка Роланда,
но это была не молитва. Нет, не молитва. Это были _с_т_и_х_и_.
В то утро он проснулся на голом матрасе в своем черном трейлере и
вспомнил о мисс Эдне Мерритт. Она была учительницей английского, одной из
тех старых дев, которые, казалось, выглядели на шестьдесят лет даже тогда,
когда только родились. Там, во Флэгстаффе, она преподавала начальный курс
английской литературы для продвинувшихся учащихся. Когда Роланд сел на
своем матрасе, то увидел, что она стоит рядом и держит открытый экземпляр
"Нового оксфордского сборника английской поэзии".
- Я собираюсь читать стихи, - объявила мисс Эдна Мерритт таким сухим
голосом, что по сравнению с ним пыль казалась бы сырой. И скосив глаза
сначала налево, а потом на направо, чтобы убедиться, что класс внимательно
слушает, она начала читать:
Вот Беладонна, Владычица Скал,
Владычица обстоятельств.
Вот человек с тремя опорами, вот Колесо,
А вот одноглазый купец, эта карта -
Пустая - то, что купец несет за спиной,
От меня это скрыто. Но я не вижу
Повешенного. Ваша смерть от воды.
И когда она кончила читать, то объявила, что весь класс будет писать
рефераты по проблемам, затронутым в поэме Т.С.Элиота "Бесплодная Земля",
из которой она сейчас прочитала отрывок.
Он получил "отлично" за эту работу, и мисс Эдна Мерритт написала на
титульном листе красным "Отлично. Проявляет интерес и разумность". Он же
думал, что это показывает, какой он замечательный подлец.
Косточки старой мисс Эдны наверное давно уже сгнили, размышлял
Роланд, разглядывая парковочную площадку, и черви съели ее изнутри.
Его мысли занимали два обстоятельства. Во-первых, что брат Тимоти -
это безумец, который ведет Американскую Верность в Западную Вирджинию в
поисках призрачной мечты; и во-вторых, что на горе Ворвик кто-то ЕСТЬ, кто
называет себя Богом и декламирует стихи. Может у него там есть книги или
еще что-нибудь. Но Роланд припомнил нечто, озадачивающее его. Брат Гэри
еще там, в Саттоне сказал, что Бог показал ему черный ящик и серебряный
ключ и сказал ему каким будет конец света.
Черный ящик и серебряный ключ, подумал Роланд, что это значит?
Он опустил бинокль, который повис на ремешке на шее и вслушался в
перестук молотков. Затем он обернулся, чтобы взглянуть на лагерь, где при
свете костров примерно в миле в стороне сооружалось творение Альвина
Мангрима, вне поля зрения часовых Верности. Работа продолжалась три дня и
три ночи, и полковник Маклин выделял все, что требовалось Мангриму. Из-за
сильного снегопада Роланд не мог ничего увидеть, но он знал, что это. Это
была чертовски простая штука, но он бы никогда такую не придумал, а если
бы даже придумал, он бы не знал как ее сделать. Он не любил Альвина
Мангрима и не доверял, но допускал, что тот сообразителен. Если такая
штука годилась для средневековой армии, то она наверняка годилась и для
Армии Совершенных Воинов.
Роланд знал, что Спаситель сейчас, должно быть, нервничает, задаваясь
вопросом, когда будет следующая атака. Они, должно быть, сейчас там громко
распевают свои псалмы.
Обжигающая боль пронзила лицо Роланда, и он прижал ладони к повязке.
Изо рта вылетел дрожащий стон. Он подумал, что голова его сейчас
взорвется. А потом он почувствовал под пальцами, что наросты, находящиеся
под повязкой, шевелятся и набухают, как кипящая магма под коркой вулкана.
От боли и ужаса Роланд зашатался, когда вся левая сторона его лица
выпучилась, почти срывая повязку. Обезумев, он прижал руки к лицу, чтобы
удержать ее. Он подумал о треснувших кусках на подушке Короля, и о том,
что открылось под ними, и захныкал как ребенок.
Боль убывала. Движение под повязкой прекратилось. Потом все
закончилось, и Роланд почувствовал себя нормально. Лицо его не треснуло, с
ним все было в порядке. И на этот раз боль длилась не так долго, как
обычно. То, что случилось с полковником Маклином, это необычно, сказал
себе Роланд. Он был согласен носить эти повязки всю оставшуюся жизнь.
Он подождал, пока пройдет дрожь. Не нужно, чтобы кто-нибудь видел его
таким. Он же офицер. Потом он решительно пошел по лагерю по направлению к
трейлеру полковника Маклина.
Маклин сидел за рабочим столом, работая над рапортами капитана
Сэттерли о том, сколько осталось топлива и боезапасов. Запасы быстро
сокращались.
- Войдите, - сказал он, когда Роланд постучал в дверь. Роланд вошел,
и полковник сказал: - Закройте дверь.
Роланд стоял перед столом, ожидая, когда тот на него посмотрит, и
одновременно боялся этого. Лицо как у скелета, выступающие скулы,
надувшиеся вены и выступающие мышцы делали Маклина похожим на смерть.
- Что вы хотите? - спросил Маклин, занятый безжалостными цифрами.
- Все почти готово, - сказал Роланд.
- Эта машина? Да? И что же?
- Мы будем атаковать, когда она будет готова, не так ли?
Полковник отложил карандаш.
- Обязательно. Если, конечно же, у меня будет ваше РАЗРЕШЕНИЕ
атаковать, капитан.
Роланд знал, что Маклина еще уязвляло их несогласие. Сейчас наступило
время заделать трещину, возникшую в их отношениях, потому что Роланд любил
Короля - и еще потому, что он не хотел, чтобы Альвин Мангрим стал любимцем
Короля, а его самого выставили.
- Я... хочу извиниться, - сказал Роланд. - Я нарушил субординацию.
- Мы могли бы сломить их! - мстительно огрызнулся Маклин. - Все, что
нам было нужно, - это еще одна атака! Мы могли бы сломить их прямо там и
тогда!
Роланд опустил глаза в знак смирения, но он чертовски хорошо знал,
что еще одна фронтовая атака только привела бы к гибели солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260
крутились снежинки, уже почти совсем засыпав трупы и разбитые машины. У
въезда на площадку горели костры, он знал, что солдаты Верности тоже несут
сторожевую службу.
Он услышал среди туч медленный раскат грома, и сквозь него пробилось
острие голубой молнии. Он окинул взглядом площадку, и его бинокль
обнаружил замерзшую руку, высунувшуюся из сугроба, груду тел, смерзшихся в
ледяной смерти, серое лицо молодого юноши, всматривающегося в темноту.
Пустынная земля, подумал Роланд. Да. Пустынная земля.
Он опустил бинокль и прислонился к бронированной машине, которая
прикрывала его от огня снайпера. Ветер до него донес звук работающих
молотков. Пустынная земля. Вот о чем была последняя Божья молитва. Он
старался припомнить, где он это раньше слышал, только тогда это была не
молитва, и ее слышал не сэр Роланд. Это было воспоминание ребенка Роланда,
но это была не молитва. Нет, не молитва. Это были _с_т_и_х_и_.
В то утро он проснулся на голом матрасе в своем черном трейлере и
вспомнил о мисс Эдне Мерритт. Она была учительницей английского, одной из
тех старых дев, которые, казалось, выглядели на шестьдесят лет даже тогда,
когда только родились. Там, во Флэгстаффе, она преподавала начальный курс
английской литературы для продвинувшихся учащихся. Когда Роланд сел на
своем матрасе, то увидел, что она стоит рядом и держит открытый экземпляр
"Нового оксфордского сборника английской поэзии".
- Я собираюсь читать стихи, - объявила мисс Эдна Мерритт таким сухим
голосом, что по сравнению с ним пыль казалась бы сырой. И скосив глаза
сначала налево, а потом на направо, чтобы убедиться, что класс внимательно
слушает, она начала читать:
Вот Беладонна, Владычица Скал,
Владычица обстоятельств.
Вот человек с тремя опорами, вот Колесо,
А вот одноглазый купец, эта карта -
Пустая - то, что купец несет за спиной,
От меня это скрыто. Но я не вижу
Повешенного. Ваша смерть от воды.
И когда она кончила читать, то объявила, что весь класс будет писать
рефераты по проблемам, затронутым в поэме Т.С.Элиота "Бесплодная Земля",
из которой она сейчас прочитала отрывок.
Он получил "отлично" за эту работу, и мисс Эдна Мерритт написала на
титульном листе красным "Отлично. Проявляет интерес и разумность". Он же
думал, что это показывает, какой он замечательный подлец.
Косточки старой мисс Эдны наверное давно уже сгнили, размышлял
Роланд, разглядывая парковочную площадку, и черви съели ее изнутри.
Его мысли занимали два обстоятельства. Во-первых, что брат Тимоти -
это безумец, который ведет Американскую Верность в Западную Вирджинию в
поисках призрачной мечты; и во-вторых, что на горе Ворвик кто-то ЕСТЬ, кто
называет себя Богом и декламирует стихи. Может у него там есть книги или
еще что-нибудь. Но Роланд припомнил нечто, озадачивающее его. Брат Гэри
еще там, в Саттоне сказал, что Бог показал ему черный ящик и серебряный
ключ и сказал ему каким будет конец света.
Черный ящик и серебряный ключ, подумал Роланд, что это значит?
Он опустил бинокль, который повис на ремешке на шее и вслушался в
перестук молотков. Затем он обернулся, чтобы взглянуть на лагерь, где при
свете костров примерно в миле в стороне сооружалось творение Альвина
Мангрима, вне поля зрения часовых Верности. Работа продолжалась три дня и
три ночи, и полковник Маклин выделял все, что требовалось Мангриму. Из-за
сильного снегопада Роланд не мог ничего увидеть, но он знал, что это. Это
была чертовски простая штука, но он бы никогда такую не придумал, а если
бы даже придумал, он бы не знал как ее сделать. Он не любил Альвина
Мангрима и не доверял, но допускал, что тот сообразителен. Если такая
штука годилась для средневековой армии, то она наверняка годилась и для
Армии Совершенных Воинов.
Роланд знал, что Спаситель сейчас, должно быть, нервничает, задаваясь
вопросом, когда будет следующая атака. Они, должно быть, сейчас там громко
распевают свои псалмы.
Обжигающая боль пронзила лицо Роланда, и он прижал ладони к повязке.
Изо рта вылетел дрожащий стон. Он подумал, что голова его сейчас
взорвется. А потом он почувствовал под пальцами, что наросты, находящиеся
под повязкой, шевелятся и набухают, как кипящая магма под коркой вулкана.
От боли и ужаса Роланд зашатался, когда вся левая сторона его лица
выпучилась, почти срывая повязку. Обезумев, он прижал руки к лицу, чтобы
удержать ее. Он подумал о треснувших кусках на подушке Короля, и о том,
что открылось под ними, и захныкал как ребенок.
Боль убывала. Движение под повязкой прекратилось. Потом все
закончилось, и Роланд почувствовал себя нормально. Лицо его не треснуло, с
ним все было в порядке. И на этот раз боль длилась не так долго, как
обычно. То, что случилось с полковником Маклином, это необычно, сказал
себе Роланд. Он был согласен носить эти повязки всю оставшуюся жизнь.
Он подождал, пока пройдет дрожь. Не нужно, чтобы кто-нибудь видел его
таким. Он же офицер. Потом он решительно пошел по лагерю по направлению к
трейлеру полковника Маклина.
Маклин сидел за рабочим столом, работая над рапортами капитана
Сэттерли о том, сколько осталось топлива и боезапасов. Запасы быстро
сокращались.
- Войдите, - сказал он, когда Роланд постучал в дверь. Роланд вошел,
и полковник сказал: - Закройте дверь.
Роланд стоял перед столом, ожидая, когда тот на него посмотрит, и
одновременно боялся этого. Лицо как у скелета, выступающие скулы,
надувшиеся вены и выступающие мышцы делали Маклина похожим на смерть.
- Что вы хотите? - спросил Маклин, занятый безжалостными цифрами.
- Все почти готово, - сказал Роланд.
- Эта машина? Да? И что же?
- Мы будем атаковать, когда она будет готова, не так ли?
Полковник отложил карандаш.
- Обязательно. Если, конечно же, у меня будет ваше РАЗРЕШЕНИЕ
атаковать, капитан.
Роланд знал, что Маклина еще уязвляло их несогласие. Сейчас наступило
время заделать трещину, возникшую в их отношениях, потому что Роланд любил
Короля - и еще потому, что он не хотел, чтобы Альвин Мангрим стал любимцем
Короля, а его самого выставили.
- Я... хочу извиниться, - сказал Роланд. - Я нарушил субординацию.
- Мы могли бы сломить их! - мстительно огрызнулся Маклин. - Все, что
нам было нужно, - это еще одна атака! Мы могли бы сломить их прямо там и
тогда!
Роланд опустил глаза в знак смирения, но он чертовски хорошо знал,
что еще одна фронтовая атака только привела бы к гибели солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260