"Партия окончена!" - подумал он и захихикал, подобно скрежету
стекла. Прошлой ночью он сошел с автобуса из Филадельфии, и прогуливаясь
по Сорок Второй улице, увидел, что показывают этот фильм. Он
воспользовался этой возможностью получить наслаждение от просмотра "Лиц
смерти, часть 4", как всегда, где ему удавалось. Позади зрелища, конечно,
как всегда была небольшая толпа, но он всегда мог узнать среди нее себя.
Там было много от него, стоящего над кучей трупов после взрыва на
футбольном стадионе в Италии, выглядевшего прилично напуганным, в другом
случае он промелькнул, уже с другим лицом, в массовой резне в аэропорте
Парижа.
Потом он путешествовал, меняя автобусы, от города к городу,
разглядывая Америку. В Европе было так много террористических групп и
вооруженных банд, что его влияния не требовалось, хотя ему и доставило
удовольствие подготовить эту мощную бомбочку в Бейруте. Он побыл немного в
Вашингтоне, но там нигде, ни в одном кинотеатре не показывали "Лики
смерти, часть 4". Но все же в Вашингтоне было так много возможностей, и
если потолкаться среди пентагоновских мальчиков и членов Кабинета
Министров на какой-нибудь из вечеринок, то невозможно предсказать, что
может из этого выйти возбуждающего.
Теперь все закручивалось вокруг него. Он ощущал нервные пальцы,
зависшие над красными кнопками по всему миру. Летчики реактивных самолетов
готовы сражаться, командиры подлодок вслушиваться в подводные шумы, старые
львы готовы кусаться. И что самое изумительное, так это то, что они делали
это сами по себе. Он чувствовал свою почти полную ненужность для этого, но
его звездный час быстро приближался.
Единственное, что его беспокоило, чтобы это быстро не кончилось, даже
при всем том, что молния готова сверкнуть. Нужно, чтобы оставались еще
островки людей, чтобы маленькие городки боролись за выживание, как крысы у
взорванного фундамента. Он очень хорошо понимал, что огненные смерчи,
ураганы радиации и черные дожди уничтожат большинство их, а те, кто
останутся, тысячу раз пожалеют, что не погибли.
А в конце всего он станцует "ватуси" и на их могилах.
Уже время! Тик-так, тик-так, думал он. Ничто не остановит время.
Он - терпеливое создание, но ждать пришлось слишком долго. Еще
несколько часов только разожгут его аппетит, а он очень, очень голоден. А
пока он наслаждался, разглядывая себя в этом фильме.
Занавес поднимается! - думал он, и рот в середине его лба
ухмыльнулся, прежде чем исчезнуть в плоти, подобно червю в мокрой земле.
Время зрелищ!
7. СУДНЫЙ ДЕНЬ
10 часов 16 минут (восточное время). Нью-Йорк
На крыше машины вращался голубой фонарь. Лил холодный дождь, и
молодой человек в желтом дождевике протягивал руки.
- Дайте ее мне, леди, - говорил он, и голос его звучал так глухо, как
будто он говорил со дна колодца. - Пойдемте отсюда. Дайте ее мне.
- Нет, - закричала Сестра Ужас, и лицо мужчины распалось на кусочки,
как разбитое зеркало. Он простерла руки, чтобы оттолкнуть ее, и затем
оказалась сидящей, а кошмар таял по кусочкам, как серебряные льдинки. Звук
ее крика эхом бьется между стенами из шершавых серых кирпичей, а она
сидит, ничего не видя, пока постепенно успокаивающиеся нервы сотрясают ее
тело.
О, думает она, когда в голове проясняется, это плохо. Она прикасается
к своему липкому лбу, и пальцы становятся влажными. Оно было рядом, думает
она. Юный демон в желтом дождевике опять был тут, совсем рядом, и он чуть
не забрал мое...
Она хмурится. Забрал мое что? Мысль теперь ушла, какая она ни была,
она пропала во мраке ее памяти. Она часто грезила о демоне в желтом
дождевике, и он всегда хотел, чтобы она что-то дала ему. В кошмаре всегда
был голубой свет, слепивший до боли ее глаза, и в лицо ей хлестал дождь.
Иногда окружение казалось ужасно знакомым, и иногда она почти - п_о_ч_т_и
- знала, чего он хотел, но она знала, что это демон или даже сам Дьявол,
пытающийся оторвать ее от Иисуса, потому что после таких кошмаров сердце
ее страшно колотилось.
Она не знала, сколько было времени или был это день или ночь, но
желудок ее крутило от голода. Она попыталась уснуть на скамейке метро, но
шум от орущих где-то детей мешал ей, и она поплелась, держа сумку на
руках, в поисках более спокойного места. Оно нашлось под лестницей,
спускавшейся в полутемную часть туннелей метро. Через тридцать футов под
главным туннелем была сточная труба, достаточно большая, если скорчиться.
Грязная вода стекала мимо ее туфель, а туннель освещался синими аварийными
лампочками, которые высвечивали сеть кабелей и труб над головой. Туннель
сотрясался от грохота проходивших поездов метро, и Сестра Ужас поняла, что
над ней пролегли рельсы, но по мере того, как она продвигалась вдоль
туннеля, шум поездов снизился до слабо отдаленного рева. Скоро она увидела
свидетельства того, что здесь было любимое место членов Нации Бомжей:
старые матрасы, засунутые в норы, пара бутылок и высохшее человеческое
дерьмо. Она не поморщилась: приходилось видеть и худшее. Тут она и спала
на этих матрасах, пока кошмар с демоном в желтом дождевике не разбудил ее;
она почувствовала голод и решила выбраться назад к станции метро и
поискать в мусорных ведрах, и, если повезет, найти также газету, узнать,
не появился ли Иисус, пока она спала.
Сестра Ужас встала, закинула сумку на плечо за ремень и покинула
нору. Она двинулась назад по туннелю, освещаемому смутным синим мерцанием
аварийных ламп и надеялась, что ей повезет найти сегодня сосиску. Она
обожала сосиски, обильно приправленные острой вкусной горчицей.
Туннель внезапно затрясло.
Она услышала треск ломающегося бетона. Синие лампы погасли, стало
темно, потом они вновь вспыхнули. Послышался шум, похожий на вой ветра или
уходящего поезда метро, несущегося над головой. Синие лампы продолжали
разгораться, пока свет их не стал почти слепящим, и Сестра ужас
прищурилась от их сияния. Она сделала еще три неверных шага вперед;
аварийные лампы стали лопаться. Она подняла кверху руки, чтобы защитить
свое лицо, почувствовала, как осколки стекла бьют по ее рукам, и с
неожиданной ясностью подумала: "Кто-то мне за это ответит!"
В следующее мгновение весь туннель резко метнулся в сторону, и Сестра
Ужас свалилась в поток грязной воды. Куски бетона и каменное крошево
сыпались с потолка. Туннель метнулся в противоположную сторону с такой
силой, что Сестра Ужас подумала, не оторвались ли у нее внутренности, а
куски бетона стучали по ее голове и плечам, в то время как ноздри
оказались забиты песком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260
стекла. Прошлой ночью он сошел с автобуса из Филадельфии, и прогуливаясь
по Сорок Второй улице, увидел, что показывают этот фильм. Он
воспользовался этой возможностью получить наслаждение от просмотра "Лиц
смерти, часть 4", как всегда, где ему удавалось. Позади зрелища, конечно,
как всегда была небольшая толпа, но он всегда мог узнать среди нее себя.
Там было много от него, стоящего над кучей трупов после взрыва на
футбольном стадионе в Италии, выглядевшего прилично напуганным, в другом
случае он промелькнул, уже с другим лицом, в массовой резне в аэропорте
Парижа.
Потом он путешествовал, меняя автобусы, от города к городу,
разглядывая Америку. В Европе было так много террористических групп и
вооруженных банд, что его влияния не требовалось, хотя ему и доставило
удовольствие подготовить эту мощную бомбочку в Бейруте. Он побыл немного в
Вашингтоне, но там нигде, ни в одном кинотеатре не показывали "Лики
смерти, часть 4". Но все же в Вашингтоне было так много возможностей, и
если потолкаться среди пентагоновских мальчиков и членов Кабинета
Министров на какой-нибудь из вечеринок, то невозможно предсказать, что
может из этого выйти возбуждающего.
Теперь все закручивалось вокруг него. Он ощущал нервные пальцы,
зависшие над красными кнопками по всему миру. Летчики реактивных самолетов
готовы сражаться, командиры подлодок вслушиваться в подводные шумы, старые
львы готовы кусаться. И что самое изумительное, так это то, что они делали
это сами по себе. Он чувствовал свою почти полную ненужность для этого, но
его звездный час быстро приближался.
Единственное, что его беспокоило, чтобы это быстро не кончилось, даже
при всем том, что молния готова сверкнуть. Нужно, чтобы оставались еще
островки людей, чтобы маленькие городки боролись за выживание, как крысы у
взорванного фундамента. Он очень хорошо понимал, что огненные смерчи,
ураганы радиации и черные дожди уничтожат большинство их, а те, кто
останутся, тысячу раз пожалеют, что не погибли.
А в конце всего он станцует "ватуси" и на их могилах.
Уже время! Тик-так, тик-так, думал он. Ничто не остановит время.
Он - терпеливое создание, но ждать пришлось слишком долго. Еще
несколько часов только разожгут его аппетит, а он очень, очень голоден. А
пока он наслаждался, разглядывая себя в этом фильме.
Занавес поднимается! - думал он, и рот в середине его лба
ухмыльнулся, прежде чем исчезнуть в плоти, подобно червю в мокрой земле.
Время зрелищ!
7. СУДНЫЙ ДЕНЬ
10 часов 16 минут (восточное время). Нью-Йорк
На крыше машины вращался голубой фонарь. Лил холодный дождь, и
молодой человек в желтом дождевике протягивал руки.
- Дайте ее мне, леди, - говорил он, и голос его звучал так глухо, как
будто он говорил со дна колодца. - Пойдемте отсюда. Дайте ее мне.
- Нет, - закричала Сестра Ужас, и лицо мужчины распалось на кусочки,
как разбитое зеркало. Он простерла руки, чтобы оттолкнуть ее, и затем
оказалась сидящей, а кошмар таял по кусочкам, как серебряные льдинки. Звук
ее крика эхом бьется между стенами из шершавых серых кирпичей, а она
сидит, ничего не видя, пока постепенно успокаивающиеся нервы сотрясают ее
тело.
О, думает она, когда в голове проясняется, это плохо. Она прикасается
к своему липкому лбу, и пальцы становятся влажными. Оно было рядом, думает
она. Юный демон в желтом дождевике опять был тут, совсем рядом, и он чуть
не забрал мое...
Она хмурится. Забрал мое что? Мысль теперь ушла, какая она ни была,
она пропала во мраке ее памяти. Она часто грезила о демоне в желтом
дождевике, и он всегда хотел, чтобы она что-то дала ему. В кошмаре всегда
был голубой свет, слепивший до боли ее глаза, и в лицо ей хлестал дождь.
Иногда окружение казалось ужасно знакомым, и иногда она почти - п_о_ч_т_и
- знала, чего он хотел, но она знала, что это демон или даже сам Дьявол,
пытающийся оторвать ее от Иисуса, потому что после таких кошмаров сердце
ее страшно колотилось.
Она не знала, сколько было времени или был это день или ночь, но
желудок ее крутило от голода. Она попыталась уснуть на скамейке метро, но
шум от орущих где-то детей мешал ей, и она поплелась, держа сумку на
руках, в поисках более спокойного места. Оно нашлось под лестницей,
спускавшейся в полутемную часть туннелей метро. Через тридцать футов под
главным туннелем была сточная труба, достаточно большая, если скорчиться.
Грязная вода стекала мимо ее туфель, а туннель освещался синими аварийными
лампочками, которые высвечивали сеть кабелей и труб над головой. Туннель
сотрясался от грохота проходивших поездов метро, и Сестра Ужас поняла, что
над ней пролегли рельсы, но по мере того, как она продвигалась вдоль
туннеля, шум поездов снизился до слабо отдаленного рева. Скоро она увидела
свидетельства того, что здесь было любимое место членов Нации Бомжей:
старые матрасы, засунутые в норы, пара бутылок и высохшее человеческое
дерьмо. Она не поморщилась: приходилось видеть и худшее. Тут она и спала
на этих матрасах, пока кошмар с демоном в желтом дождевике не разбудил ее;
она почувствовала голод и решила выбраться назад к станции метро и
поискать в мусорных ведрах, и, если повезет, найти также газету, узнать,
не появился ли Иисус, пока она спала.
Сестра Ужас встала, закинула сумку на плечо за ремень и покинула
нору. Она двинулась назад по туннелю, освещаемому смутным синим мерцанием
аварийных ламп и надеялась, что ей повезет найти сегодня сосиску. Она
обожала сосиски, обильно приправленные острой вкусной горчицей.
Туннель внезапно затрясло.
Она услышала треск ломающегося бетона. Синие лампы погасли, стало
темно, потом они вновь вспыхнули. Послышался шум, похожий на вой ветра или
уходящего поезда метро, несущегося над головой. Синие лампы продолжали
разгораться, пока свет их не стал почти слепящим, и Сестра ужас
прищурилась от их сияния. Она сделала еще три неверных шага вперед;
аварийные лампы стали лопаться. Она подняла кверху руки, чтобы защитить
свое лицо, почувствовала, как осколки стекла бьют по ее рукам, и с
неожиданной ясностью подумала: "Кто-то мне за это ответит!"
В следующее мгновение весь туннель резко метнулся в сторону, и Сестра
Ужас свалилась в поток грязной воды. Куски бетона и каменное крошево
сыпались с потолка. Туннель метнулся в противоположную сторону с такой
силой, что Сестра Ужас подумала, не оторвались ли у нее внутренности, а
куски бетона стучали по ее голове и плечам, в то время как ноздри
оказались забиты песком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260