Они выскочили через отверстие, где раньше была дверь сарая, в
холодной ночной воздух, с искрами, летящими от горящего пальто Джоша, с
очажками огня в гриве и хвосте у Мула.
Человек в коричневой парке стоял, глядя на забинтованные руки.
- Что же случилось, пока я не следил за ними? - спросил он с тягучим
южным акцентом. На мгновение печатный пресс был забыт. Зеркало, которое не
отражало, единственное зернышко кукурузы, забинтованные руки... все это
беспокоило его, так же как и стеклянное кольцо, потому что он их не
понимал. И было еще что-то, что-то связанное с этой фигуркой на полу. Что
это было? Это ничто, подумал он, меньше чем нуль. Кусок дерьма, который
проходит по канализационной трубе Мериз Рест.
Но почему он чувствовал что-то еще при виде этой фигурки? Что-то...
угрожающее.
Он поднял правую руку. Тепло пульсировало в пальцах, на одном из них
загорелся огонь, и этот огонь распространился по всей ладони. Через
несколько секунд его рука была как в перчатке из огня.
Решение относительно всех тех вещей, которых он не понимал, было
простым. Уничтожить.
Он потянулся к голове, на которой была корка из наростов.
- Нет.
Шепот был слабым. Но рука, которая схватила его запястье, еще
сохраняла какую-то силу.
Человек в коричневой парке недобро посмотрел на него, и при свете от
горящей руки Расти увидел его лицо, обветренное, с грубыми рубцами,
плотной седой бородой, и глаза его были такие голубые, что даже почти
белые.
От прикосновения к этому человеку по костям Расти пошли волны холода,
и больше всего на земле он хотел сейчас отдернуть руку, но холод поразил
его нервы и удержал от этого. Расти сказал:
- Нет. Не трогай Свон, сволочь.
Он увидел, что мужчина слабо улыбнулся, это была улыбка сожаления, но
потом сожаление прошло.
Мужчина протянул руку и схватил своей горящей рукой Расти за горло. И
шея Расти оказалась в петле из огня. Когда Расти вскрикнул, мужчина
приподнял его с пола и поддал ногой, его рука жгла огнем как напалмом,
опаляя Расти волосы и брови. Его одежда занялась, и внутри, в холодной
сердцевине боли и паники, он понял, что превращается в живой факел - и ему
осталось жить несколько секунд.
А потом, после него, настанет очередь Свон.
Тело Расти дергалось и боролось, но он знал, что с ним все кончено.
Запах своего же горящего тела заставлял его думать о жирном мясе
по-французски на ярмарке в штате Оклахома, когда он был еще юнцом. Пламя
уже дошло вглубь до костей, и нервы его уже местами отключали восприятие
боли, как будто он уже прошел точку, откуда нет возврата.
Мама что-то говорила, подумал Расти. Говорила... Говорила...
Мама говорила, борись против огня огнем.
Горящими поленьями своих рук Расти обнял мужчину, сплетя пальцы у
него за спиной. Пальцы держались как цепи, а свое горящее лицо Расти ткнул
в бороду этому человеку.
Борода загорелась. Лицо покрылось пузырями, стало плавиться и потекло
как пластиковая маска, обнажая более глубокий слой цвета модельной глины.
Расти и мужчина закружились по комнате как участники какого-то
причудливого балета.
- Господи Боже! - вскричал один из мужчин, заглянув внутрь,
привлеченный открытой дверью, по дороге к горящему сараю. - Боже
милостивый! - воскликнул другой, отскочил и упал задом в грязь. Подбегали
другие люди посмотреть, что случилось, а человек в горящих лохмотьях
коричневой парки не мог сбросить с себя полыхающего мертвеца, и его новая
личина была разрушена, и они вот-вот могли увидеть его истинное лицо.
Он издал искаженный рев, от которого чуть не рассыпались стены хижины
и через дверной проем выбежал прямо в толпу. Он взревел и бросился прочь
по улице, сбросив с себя обгоревшего ковбоя.
Глория помогла Джошу выбраться из горящего пальто. Его лыжная маска
тоже дымилась, и прежде чем он успел подумать об этом, она дотянулась до
нее и сдернула ее.
Темно-серые наросты, некоторые величиной с кулак Аарона, почти
полностью покрывали голову и лицо Джоша. Усики смыкались вокруг его рта, а
единственной чистой поверхностью кроме губ был круг в этой коросте, через
который его левый глаз, теперь налитый кровью от попавшего в него дыма,
смотрел на Глорию. Его состояние не было таким плохим, как Свон, но все же
при виде его Глория задохнулась и отступила назад.
У него не было времени извиняться за то, что он некрасив. Он бежал за
Мулом, который дико брыкался, в то время как остальные зрители
разбежались, и, схватив полную пригоршню снега, он ухватил Мула за шею и
стал руками гасить огоньки в его гриве. Тогда Глория взяла полную
пригоршню снега и стала растирать им хвост, и Аарон тоже, и многие другие
мужчины и женщины зачерпывали снег и терли им бока Мула. Худой мужчина с
темными волосами с голубым шрамом тер шею Мула напротив Джоша, и через
минуту такой борьбы им удалось успокоить лошадь, и она перестала
брыкаться.
- Спасибо, - сказал Джош мужчине. А затем послышался шум, донеслась
волна пожара, и рухнула крыша.
- Эй, - выкрикнула женщина, стоящая ближе к дороге. - Там позади
какая-то суматоха! - Она указала на лачуги, и оба - и Глория, и Джош -
увидели на улице народ. До них донеслись крики и призывы о помощи.
С_в_о_н_! - подумал Джош. О, Боже - я оставил Свон и Расти одних. Он
было побежал, но ноги подвели его, и он упал. Его легкие хватали воздух,
черные точки кружились перед глазами. Кто-то взял его за руку, помогая
подняться. Другой поддержал его за другое плечо, и вместе они поставили
Джоша на ноги.
Джош понял, что рядом с ним стоит Глория, а с другой стороны старик,
лицо у которого было как потрескавшаяся кожа.
- Со мной все в порядке, - сказал он им, но вынужден был опереться
тяжело на Глорию. Она стояла твердо и повела его по дороге.
Примерно в тридцати футах от хижины Глории на земле валялось одеяло.
Из-под него вился дымок. Вокруг стояло несколько человек, двигаясь и
разговаривая. Другие столпились вокруг передней двери Глории. Джош
почувствовал запах горелого мяса, в животе у него сжалось.
- Оставайся здесь, - сказал он Аарону. Мальчик остановился, зажав в
руке Плаксу.
Глория вместе с Джошем вошла в хижину. Рукой она зажала рот и нос.
Между стенами еще бродили горячие токи, а потолок был выжжен дочерна.
Он встал над Свон, дрожа как ребенок. Она подтянула колени к груди и
лежала без движения. Он наклонился рядом с ней, взял запястье, чтобы
проверить пульс. Рука была холодной.
Но пульс был - слабый, но постоянный, как ритм метронома, который не
затихает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260