Принцип ритмико-симметрической гармонии
стихийного бытия целиком перенесен на внутренний мир человека, и принцип
этот дан не в отвлеченном и чистом, только формальном и только смысловом
виде. В этом случае получилось бы любование чистыми формами бытия, а не та
целокупная просветленность души со всеми ее страстями и жизненными
трагедиями, о чем говорил Демокрит. Принцип симметрии дан тут именно во всем
своем бытийном осуществлении, натуралистически.
Учение Демокрита об эвфимии вполне соответствует именно той
философско-эстетической ступени, которую представляет собою Демокрит, ибо
атомизм есть принцип индивидуальной множественности; а принцип
множественности, примененный к субъекту, ведет к множественности субъектов,
т.е. к индивидуальному самоопределению, к самодовлению личности на фоне
зрелого общественного развития, к гораздо более яркому выдвиганию на первый
план внутренней симметрии, именно каждого отдельного субъекта. Отсюда и
получается эта эвфимия, с ее тенденциями внутреннего самоопределения, с ее
склонностью к уединенным созерцаниям, с ее "безмолвием" и "невозмутимостью".
Такой человек (В 174) "и наяву и во сне бывает радостен, здоров и
беззаботен". Он довлеет себе, и ему открыт весь мир: "Мудрому человеку
открыта вся земля, ибо родиной для благой души является весь мир" (В 247).
б)
Во-вторых, если теория эвфимии у Демокрита может показаться слишком общей
для учения об эстетическом субъекте (думать так было бы неправильно, потому
что античность в значительной мере вообще не дифференцирует такого
просветленного душевного состояния), то у Демокрита есть соответствующие
высказывания и более специфические для эстетики. Перечислим их.
Мышление и телесная гармония. "О мышлении же он сказал лишь то, что оно
бывает при гармоническом состоянии души относительно составляющей ее смеси.
Если же кто-либо станет слишком теплым или слишком холодным, то
[гармоническое состояние души] нарушается, говорит он. Поэтому древние
прекрасно обозначали это состояние души выражением "терять ум". Таким
образом ясно, что мышление он ставит в зависимость от смеси, образующей
тело, что, может быть, и последовательно для него, делающего душу телом" (68
А 135, Маков. 106). "Такие легкие исследования сообщают душам стройное и
полезное движение, речей же спорщиков и мастеров на софизмы следует
избегать" (68 В 150).
Суждения более общего характера. "Прекрасное есть во всем равное
[равномерное]; избыток и недостаток мне не нравится"; "Красота тела
звероподобна, если под ней нет ума" (В 105); "Бывают образы (eidzla)
[людей], отменные для созерцания своей одеждой и украшением, но лишенные
сердца" (В 195).
O чистоте эстетического чувства. "Великие наслаждения получаются от
созерцания прекрасных произведений" (В 104); "Имеет право на существование
та любовь, которая стремится к красоте бескорыстно (anybristos)" (В 73);
"Постоянно размышлять о чем-нибудь прекрасном свойственно божественному уму"
(В 112).
Эстетика и этика. "Нужно выбирать не всякое удовольствие, но удовольствие
от прекрасного" (В 207). "Мало говорить - украшение для женщины, ибо
прекрасное есть простота в украшении" (В 274). "Сила и красота (eymorphia)
благо юности, [благо же] старости - цвет мудрости" (szphrosynCs) (В 294);
"Прекрасно восхвалять прекрасные поступки, ибо [восхвалять] дурные поступки,
это - дело шулеров и обманщиков" (В 63); "Прекрасно помешать преступнику, а
если не помешать, то не совершать преступления с ним вместе" (В 33); "Ни
благородная речь не может прикрыть дурного поступка, ни хороший поступок не
пачкается руганью" (В 177); "Левкипп [Левкипп?] считал целью жизни
наслаждение прекрасным" (67 А 37).
Красота, природа и воспитание. "Узнают прекрасное и стремятся к нему
только те, кто от природы способен к нему" (В 56); "Ни искусство, ни
мудрость не достижимы, если [им] не учиться" (В 59); "Прекрасные предметы
учеба прорабатывает при помощи труда; постыдные же предметы без всякого
труда плодятся сами собой" (В 182).
Из этих фрагментов видно, что, как ни старались многие исследователи
стричь и брить Демокрита под европейский лад, все же он был и остается
подлинно античным мыслителем и притом классического периода. Знатоки и
любители античного классического стиля без труда узнают в этих фрагментах
исконные и постоянные мысли греков о красоте и искусстве.
Но мало того. Все эти суждения с большой выразительностью проводят мысль
о чистоте эстетического субъекта. Везде тут выдвигается "ум", "созерцание",
"бескорыстие", "любовь". Везде тут красота понимается внутренне, душевно,
духовно, "мудро". Эти демокритовы "созерцания мудрости" почти ничем не
отличаются от платоновых идей. Но это - только следствие демокритова
атомизма, ибо последний есть не что иное, как учение о своего рода "идеях",
о невидимых статуях (или статуэтках), лежащих в основе бытия и ухватываемых
только чистым мышлением свободного ума. Демокрит договаривается даже до
платоновского реализма общностей и высказывает суждение, необычное для V в.:
"Благо и истина - для всех людей одно и то же; приятное же у каждого свое"
(В 69); "Прекрасное по природе одно, по закону же - другое" (Plat. Legg. Х.
889 de). Тут мы уже на пороге платоновского "Филеба".
Весь указанный выше материал из Левкиппа и Демокрита свидетельствует как
о полном слиянии у них эстетики с этикой, так и об их раздельности.
Совершенно ясно, что тут перед нами один из лучших образцов античной
эстетики вообще, которая основана на вполне онтологическом, вполне этическом
и вообще практическом понимании жизни и всей действительности; а с другой
стороны, все практическое, все утилитарное и все производственное
проповедуется здесь в том совершенном виде, который превращает всю эту
практическую и Вообще жизненную заинтересованность в бескорыстную
эстетическую самоудовлетворенность. Это совпадение пользы и красоты в
эстетическом субъекте необходимо всегда иметь в виду, чтобы понять эстетику
Демокрита. Наиболее выразительные фрагменты из этой области собраны у
Маковельского (326 - 483). Точно так же - это видно из приведенных уже выше
материалов - самое понятие искусства неотделимо у Демокрита от практической
и производственной деятельности, от портняжного или ткацкого ремесла, от
врачевания и даже от политики. Политика, которую древние понимали в широком
общественно-государственном смысле, считается у Демокрита даже высшим из
искусств (Маков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
стихийного бытия целиком перенесен на внутренний мир человека, и принцип
этот дан не в отвлеченном и чистом, только формальном и только смысловом
виде. В этом случае получилось бы любование чистыми формами бытия, а не та
целокупная просветленность души со всеми ее страстями и жизненными
трагедиями, о чем говорил Демокрит. Принцип симметрии дан тут именно во всем
своем бытийном осуществлении, натуралистически.
Учение Демокрита об эвфимии вполне соответствует именно той
философско-эстетической ступени, которую представляет собою Демокрит, ибо
атомизм есть принцип индивидуальной множественности; а принцип
множественности, примененный к субъекту, ведет к множественности субъектов,
т.е. к индивидуальному самоопределению, к самодовлению личности на фоне
зрелого общественного развития, к гораздо более яркому выдвиганию на первый
план внутренней симметрии, именно каждого отдельного субъекта. Отсюда и
получается эта эвфимия, с ее тенденциями внутреннего самоопределения, с ее
склонностью к уединенным созерцаниям, с ее "безмолвием" и "невозмутимостью".
Такой человек (В 174) "и наяву и во сне бывает радостен, здоров и
беззаботен". Он довлеет себе, и ему открыт весь мир: "Мудрому человеку
открыта вся земля, ибо родиной для благой души является весь мир" (В 247).
б)
Во-вторых, если теория эвфимии у Демокрита может показаться слишком общей
для учения об эстетическом субъекте (думать так было бы неправильно, потому
что античность в значительной мере вообще не дифференцирует такого
просветленного душевного состояния), то у Демокрита есть соответствующие
высказывания и более специфические для эстетики. Перечислим их.
Мышление и телесная гармония. "О мышлении же он сказал лишь то, что оно
бывает при гармоническом состоянии души относительно составляющей ее смеси.
Если же кто-либо станет слишком теплым или слишком холодным, то
[гармоническое состояние души] нарушается, говорит он. Поэтому древние
прекрасно обозначали это состояние души выражением "терять ум". Таким
образом ясно, что мышление он ставит в зависимость от смеси, образующей
тело, что, может быть, и последовательно для него, делающего душу телом" (68
А 135, Маков. 106). "Такие легкие исследования сообщают душам стройное и
полезное движение, речей же спорщиков и мастеров на софизмы следует
избегать" (68 В 150).
Суждения более общего характера. "Прекрасное есть во всем равное
[равномерное]; избыток и недостаток мне не нравится"; "Красота тела
звероподобна, если под ней нет ума" (В 105); "Бывают образы (eidzla)
[людей], отменные для созерцания своей одеждой и украшением, но лишенные
сердца" (В 195).
O чистоте эстетического чувства. "Великие наслаждения получаются от
созерцания прекрасных произведений" (В 104); "Имеет право на существование
та любовь, которая стремится к красоте бескорыстно (anybristos)" (В 73);
"Постоянно размышлять о чем-нибудь прекрасном свойственно божественному уму"
(В 112).
Эстетика и этика. "Нужно выбирать не всякое удовольствие, но удовольствие
от прекрасного" (В 207). "Мало говорить - украшение для женщины, ибо
прекрасное есть простота в украшении" (В 274). "Сила и красота (eymorphia)
благо юности, [благо же] старости - цвет мудрости" (szphrosynCs) (В 294);
"Прекрасно восхвалять прекрасные поступки, ибо [восхвалять] дурные поступки,
это - дело шулеров и обманщиков" (В 63); "Прекрасно помешать преступнику, а
если не помешать, то не совершать преступления с ним вместе" (В 33); "Ни
благородная речь не может прикрыть дурного поступка, ни хороший поступок не
пачкается руганью" (В 177); "Левкипп [Левкипп?] считал целью жизни
наслаждение прекрасным" (67 А 37).
Красота, природа и воспитание. "Узнают прекрасное и стремятся к нему
только те, кто от природы способен к нему" (В 56); "Ни искусство, ни
мудрость не достижимы, если [им] не учиться" (В 59); "Прекрасные предметы
учеба прорабатывает при помощи труда; постыдные же предметы без всякого
труда плодятся сами собой" (В 182).
Из этих фрагментов видно, что, как ни старались многие исследователи
стричь и брить Демокрита под европейский лад, все же он был и остается
подлинно античным мыслителем и притом классического периода. Знатоки и
любители античного классического стиля без труда узнают в этих фрагментах
исконные и постоянные мысли греков о красоте и искусстве.
Но мало того. Все эти суждения с большой выразительностью проводят мысль
о чистоте эстетического субъекта. Везде тут выдвигается "ум", "созерцание",
"бескорыстие", "любовь". Везде тут красота понимается внутренне, душевно,
духовно, "мудро". Эти демокритовы "созерцания мудрости" почти ничем не
отличаются от платоновых идей. Но это - только следствие демокритова
атомизма, ибо последний есть не что иное, как учение о своего рода "идеях",
о невидимых статуях (или статуэтках), лежащих в основе бытия и ухватываемых
только чистым мышлением свободного ума. Демокрит договаривается даже до
платоновского реализма общностей и высказывает суждение, необычное для V в.:
"Благо и истина - для всех людей одно и то же; приятное же у каждого свое"
(В 69); "Прекрасное по природе одно, по закону же - другое" (Plat. Legg. Х.
889 de). Тут мы уже на пороге платоновского "Филеба".
Весь указанный выше материал из Левкиппа и Демокрита свидетельствует как
о полном слиянии у них эстетики с этикой, так и об их раздельности.
Совершенно ясно, что тут перед нами один из лучших образцов античной
эстетики вообще, которая основана на вполне онтологическом, вполне этическом
и вообще практическом понимании жизни и всей действительности; а с другой
стороны, все практическое, все утилитарное и все производственное
проповедуется здесь в том совершенном виде, который превращает всю эту
практическую и Вообще жизненную заинтересованность в бескорыстную
эстетическую самоудовлетворенность. Это совпадение пользы и красоты в
эстетическом субъекте необходимо всегда иметь в виду, чтобы понять эстетику
Демокрита. Наиболее выразительные фрагменты из этой области собраны у
Маковельского (326 - 483). Точно так же - это видно из приведенных уже выше
материалов - самое понятие искусства неотделимо у Демокрита от практической
и производственной деятельности, от портняжного или ткацкого ремесла, от
врачевания и даже от политики. Политика, которую древние понимали в широком
общественно-государственном смысле, считается у Демокрита даже высшим из
искусств (Маков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210