Отсюда делается понятным, почему
действительно сущие атомы для действительно сложных тел оказывались только
возможным бытием (Маков. 59).
Итак, историко-философский анализ обнаруживает, что физико-геометрическое
тождество у атомистов есть результат логического продумывания до конца той
разнокачественной материальной действительности, которая находится у них в
вечном движении. Отсюда становится ясным и то, насколько сложно у античных
атомистов понятие малости. Атом является здесь малым не потому, что это есть
какое-то наименьшее количество вещества (ведь все наименьшее может стать еще
меньше). Атом не есть здесь и некое очень маленькое, но остающиеся
постоянным количество вещества в процессе изменения этого последнего. О
разных пониманиях малости и о возможности атомов всяких размеров, включая
атом, равный целому миру (см. 68 А 43.47). Если воспользоваться
арифметической аналогией, то не является ни дробью с тем или иным
количеством десятичных знаков, ни постоянным количеством, взятым в
каком-либо неподвижном, изолированном и абсолютном смысле. есть предел для
бесконечной и притом совершенно определенной переменной величины (1; 1,4;
1,41; 1,414...) Античный атом поэтому скорее не величина (он может быть
любой величины), а закон получения или становления величин. Таким образом,
античный атом при всем своем постоянстве и вечной неизменности не так уж
неизменен и неподвижен. В нем всегда кроется бесконечное количество
приближенных величин, для возникновения которых он является принципом.
6. Движение атома
То, что атомы находятся в постоянном движении, это не может никого
удивлять, потому что и вся греческая натурфилософия учит о непрерывном
движении материи. А так как атом не только геометричен, но и физичен, то
движение его можно считать естественным. Но в том движении, о котором
говорили атомисты, было нечто новое. Дело в том, что они и здесь старались
продумывать натурфилософские идеи до конца и тем самым приходили к
предельным обобщениям.
Обыватель представляет себе движение либо как движение живого существа,
либо как результат механического толчка. Но представлять атомы как живые
существа - значит впадать в мифологию, которую отвергали не только Левкипп и
Демокрит, но и все другие греческие натурфилософы. Выводить же движение
одного тела из толчка, произведенного на него другим телом, значит впадать в
дурную бесконечность. Ведь если причиной движения одного тела был толчок со
стороны другого тела, то надо было бы объяснить толчок этого другого тела
толчком третьего тела и т.д. В таком рассуждении нужно либо отказаться
совсем от всякого объяснения движения данного тела, либо признать, что,
перебрав все тела, мы все же придем к такому телу, которое движет уже само
себя без всякого толчка извне. Атомисты и решили, что все тела движутся сами
по себе, не будучи, однако, живыми существами. Движение атомов в результате
столкновений и толчков является у них вторичным в сравнении с самодвижением
(67 А 6. 16 ср. 68 А 47). Согласно их представлениям, материя совершенно
неотделима от движения, а движение - от материи. Движение здесь не просто
один из признаков тела; оно входит в определение самой его сущности. Материя
движется самопроизвольно - вот тот вывод, который напрашивается сам собою
почти у всех греческих натурфилософов, но который с полной отчетливостью был
осознан только атомистами.
Но отсюда вытекает и другой колоссальной важности вывод. Ведь если тело
движет само себя, то, очевидно, и детали этого движения тоже принадлежат ему
самому. Другими словами, если это движение принадлежит самой природе атома,
то и произвольное отклонение атома от однажды намеченного пути тоже
принадлежит ему же. Следовательно, атомы движутся не просто в силу взаимных
толчков и не в силу взаимного тяготения (которого атомисты не знали), а в
силу их собственной природы. Не масса или вес, не объем или плотность
определяют движение атомов, а только их собственная природа, от которой они
неотделимы. Традиция, правда, находит самопроизвольное отклонение атомов
только у Эпикура, а не Демокрита (Маков. 37. 78). Однако, самопроизвольное
отклонение прямо вытекает из принципов Демокрита, да и сами источники тоже
говорят о существовании зависимости Эпикура от Демокрита. Что в этом
самопроизвольном отклонении демокритовских атомов нет ничего удивительного
даже с точки зрения современной науки, показал акад. С.И.Вавилов, весьма
остроумно сопоставивший античный атомизм с принятым в квантовой механике
принципом "соотношения неопределенности"97.
Диалектика свободы и необходимости вообще пронизывает собою весь атомизм.
О необходимости - 68 1 (Diog. L. IХ 45). 67.В 2, 68 А 66, ср. Маков.
70.71.240. 0 случайности - 67 А 11; Маков. 54.66 - 69. О диалектике случая и
ума - особенно 68 В 119 (Маков. 72 ср. Маков. 523), куда необходимо отнести
также и слова Левкиппа (В 2) о синтезе Логоса и Необходимости. Поэтому
управление мира "неразумной природой" (67 А 22. 24, ср. 68 А 15, Маков. 63)
есть только одна сторона дела. И вообще причинная необходимость, равно как и
случайность, настолько для атомистов очевидны, что они даже не находили
нужным разъяснять эти понятия (Маков. 64). Впрочем, один тип взаимного
тяготения атомисты, как и многие натурфилософы, признавали. Это - взаимное
тяготение веществ, одинаковых по своей природе: теплого к теплому, холодного
- к холодному и т.д. (68 А 38, В 164, Маков. 138, ср. Маков. 146, 199, 200,
203, 263 ср. 267). Но такого рода "тяготение" только подчеркивает свое
полное несходство с тем всемирным тяготением и основными законами движения,
о которых учит ньютоновская механика. Наконец, метод пределов сказался у
атомистов и здесь. Ведь если все тела подвижны сами по себе, а материя
движется сама по себе, то должно же быть в этом всеобщем движении нечто
всеобще-неподвижное, которое было бы пределом для всех движений, т.е.
законом движения всех этих частичных пределов. Такое всеобщее атомисты
признавали и называли его космосом. По своей структуре этот космос, конечно,
отличался от космосов других греческих натурфилософов. Но дело сейчас не в
этой структуре; дело в том, что все существующие атомы охватывались у
атомистов одним бесконечным вместилищем, входили в одно бесконечное целое,
имели одну общую бесконечную историю и потому были подчинены общим
космическим законом. Это хорошо выразили те античные излагатели атомистов,
которые понимали атом как мельчайший элемент, возникший из расчленения
единого непрерывного и бескачественного, лишенного всех различий, того, что
элеаты называли Единым, или бытием (67 А 7).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
действительно сущие атомы для действительно сложных тел оказывались только
возможным бытием (Маков. 59).
Итак, историко-философский анализ обнаруживает, что физико-геометрическое
тождество у атомистов есть результат логического продумывания до конца той
разнокачественной материальной действительности, которая находится у них в
вечном движении. Отсюда становится ясным и то, насколько сложно у античных
атомистов понятие малости. Атом является здесь малым не потому, что это есть
какое-то наименьшее количество вещества (ведь все наименьшее может стать еще
меньше). Атом не есть здесь и некое очень маленькое, но остающиеся
постоянным количество вещества в процессе изменения этого последнего. О
разных пониманиях малости и о возможности атомов всяких размеров, включая
атом, равный целому миру (см. 68 А 43.47). Если воспользоваться
арифметической аналогией, то не является ни дробью с тем или иным
количеством десятичных знаков, ни постоянным количеством, взятым в
каком-либо неподвижном, изолированном и абсолютном смысле. есть предел для
бесконечной и притом совершенно определенной переменной величины (1; 1,4;
1,41; 1,414...) Античный атом поэтому скорее не величина (он может быть
любой величины), а закон получения или становления величин. Таким образом,
античный атом при всем своем постоянстве и вечной неизменности не так уж
неизменен и неподвижен. В нем всегда кроется бесконечное количество
приближенных величин, для возникновения которых он является принципом.
6. Движение атома
То, что атомы находятся в постоянном движении, это не может никого
удивлять, потому что и вся греческая натурфилософия учит о непрерывном
движении материи. А так как атом не только геометричен, но и физичен, то
движение его можно считать естественным. Но в том движении, о котором
говорили атомисты, было нечто новое. Дело в том, что они и здесь старались
продумывать натурфилософские идеи до конца и тем самым приходили к
предельным обобщениям.
Обыватель представляет себе движение либо как движение живого существа,
либо как результат механического толчка. Но представлять атомы как живые
существа - значит впадать в мифологию, которую отвергали не только Левкипп и
Демокрит, но и все другие греческие натурфилософы. Выводить же движение
одного тела из толчка, произведенного на него другим телом, значит впадать в
дурную бесконечность. Ведь если причиной движения одного тела был толчок со
стороны другого тела, то надо было бы объяснить толчок этого другого тела
толчком третьего тела и т.д. В таком рассуждении нужно либо отказаться
совсем от всякого объяснения движения данного тела, либо признать, что,
перебрав все тела, мы все же придем к такому телу, которое движет уже само
себя без всякого толчка извне. Атомисты и решили, что все тела движутся сами
по себе, не будучи, однако, живыми существами. Движение атомов в результате
столкновений и толчков является у них вторичным в сравнении с самодвижением
(67 А 6. 16 ср. 68 А 47). Согласно их представлениям, материя совершенно
неотделима от движения, а движение - от материи. Движение здесь не просто
один из признаков тела; оно входит в определение самой его сущности. Материя
движется самопроизвольно - вот тот вывод, который напрашивается сам собою
почти у всех греческих натурфилософов, но который с полной отчетливостью был
осознан только атомистами.
Но отсюда вытекает и другой колоссальной важности вывод. Ведь если тело
движет само себя, то, очевидно, и детали этого движения тоже принадлежат ему
самому. Другими словами, если это движение принадлежит самой природе атома,
то и произвольное отклонение атома от однажды намеченного пути тоже
принадлежит ему же. Следовательно, атомы движутся не просто в силу взаимных
толчков и не в силу взаимного тяготения (которого атомисты не знали), а в
силу их собственной природы. Не масса или вес, не объем или плотность
определяют движение атомов, а только их собственная природа, от которой они
неотделимы. Традиция, правда, находит самопроизвольное отклонение атомов
только у Эпикура, а не Демокрита (Маков. 37. 78). Однако, самопроизвольное
отклонение прямо вытекает из принципов Демокрита, да и сами источники тоже
говорят о существовании зависимости Эпикура от Демокрита. Что в этом
самопроизвольном отклонении демокритовских атомов нет ничего удивительного
даже с точки зрения современной науки, показал акад. С.И.Вавилов, весьма
остроумно сопоставивший античный атомизм с принятым в квантовой механике
принципом "соотношения неопределенности"97.
Диалектика свободы и необходимости вообще пронизывает собою весь атомизм.
О необходимости - 68 1 (Diog. L. IХ 45). 67.В 2, 68 А 66, ср. Маков.
70.71.240. 0 случайности - 67 А 11; Маков. 54.66 - 69. О диалектике случая и
ума - особенно 68 В 119 (Маков. 72 ср. Маков. 523), куда необходимо отнести
также и слова Левкиппа (В 2) о синтезе Логоса и Необходимости. Поэтому
управление мира "неразумной природой" (67 А 22. 24, ср. 68 А 15, Маков. 63)
есть только одна сторона дела. И вообще причинная необходимость, равно как и
случайность, настолько для атомистов очевидны, что они даже не находили
нужным разъяснять эти понятия (Маков. 64). Впрочем, один тип взаимного
тяготения атомисты, как и многие натурфилософы, признавали. Это - взаимное
тяготение веществ, одинаковых по своей природе: теплого к теплому, холодного
- к холодному и т.д. (68 А 38, В 164, Маков. 138, ср. Маков. 146, 199, 200,
203, 263 ср. 267). Но такого рода "тяготение" только подчеркивает свое
полное несходство с тем всемирным тяготением и основными законами движения,
о которых учит ньютоновская механика. Наконец, метод пределов сказался у
атомистов и здесь. Ведь если все тела подвижны сами по себе, а материя
движется сама по себе, то должно же быть в этом всеобщем движении нечто
всеобще-неподвижное, которое было бы пределом для всех движений, т.е.
законом движения всех этих частичных пределов. Такое всеобщее атомисты
признавали и называли его космосом. По своей структуре этот космос, конечно,
отличался от космосов других греческих натурфилософов. Но дело сейчас не в
этой структуре; дело в том, что все существующие атомы охватывались у
атомистов одним бесконечным вместилищем, входили в одно бесконечное целое,
имели одну общую бесконечную историю и потому были подчинены общим
космическим законом. Это хорошо выразили те античные излагатели атомистов,
которые понимали атом как мельчайший элемент, возникший из расчленения
единого непрерывного и бескачественного, лишенного всех различий, того, что
элеаты называли Единым, или бытием (67 А 7).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210