е. везде целое будет так относиться к своей большей
части, как эта последняя к меньшей.
Подводя итоги рассмотрению пифагорейско-платоновского учения о пропорции,
можно сказать следующее.
Во-первых, если поставить вопрос о том, дано ли у Платона определение
самого понятия пропорции как отвлеченно эстетической формы, то на такой
вопрос приходится ответить вполне отрицательно. Никакой эстетической теории
пропорций как пропорций у Платона мы не находим. Однако это ни в каком
случае не есть недостаток его эстетической системы, но та вполне
естественная ее особенность, благодаря которой все эстетическое понимается
как бытийственное и потому рассматривается вместе с бытием, к которому оно
относится. Пропорция для Платона есть пропорциональное бытие и потому
характеризуется свойствами этого бытия.
Во-вторых, понимаемая так пропорция оказывается чрезвычайно широким,
можно сказать, всеобъемлющим бытием. Она охватывает все самые существенные
стороны и виды бытия.
Прежде всего, если начать с более отвлеченных форм, Платон говорит об 1)
отвлеченно-количественной пропорции, устанавливая три ее вида -
арифметическую, геометрическую и гармоническую. Далее, он трактует об 2)
отвлеченно-пространственной пропорции, понимая под нею взаимосоответствие
разных пространственных измерений. Ее можно назвать, используя платоновскую
терминологию, также диадической пропорцией. От пространственных измерений
естественно переходить к тому, что получается в результате использования
разных измерений. Здесь платоновская эстетика пропорций выражена в форме
настойчиво проводимого учения о 3) правильных многогранниках. Это учение у
пифагорейцев и платоников проводилось настолько интенсивно, настолько
неуклонно и нерушимо, что не будет ошибкой всю их эстетику назвать
геометрической. Далее, мы получаем 4) заполненную пространственную или
качественно-пространственную пропорцию, где идет речь о взаимоотношениях
чувственно-воспринимаемой предметности, зрительной и осязательной (земля,
вода, воздух, огонь). В дальнейшем пропорция становится звуковой, а именно
5) отвлеченно-звуковой, когда речь идет о переходах между исходным тоном,
квартой, квинтой и октавой, и 6) качественно-звуковой,
бытийственно-звуковой, когда определенным звуковым отношениям соответствуют
отношения физических элементов. Пропорция простирается и на сферу
человеческого знания, где она становится, наконец, 7) пропорцией
познавательных способностей.
В-третьих, пифагорейско-платоновское учение о пропорциях есть торжество
античного мировоззрения, основанного на понятии центра или середины. Тут уже
не может идти речь ни о какой модульной конструкции предмета, которую мы
находим, например, в Египте, хотя, в то же время, тут еще нет никакого
намека на перспективу. Правильный многогранник не только трехмерен, не
только выходит за пределы всякого плоскостного восприятия, но он содержит в
самом себе также и определенный принцип своего построения; и принцип этот не
вне его самого, не по-египетски трансцендентен ему, но вполне имманентен
данному многограннику, целиком и полностью в нем воплощен. Созерцая такой
правильный многогранник, мы видим, что он вырастает как бы из одного центра,
и видим его сразу со всех сторон, хотя в нем не выражено ровно никакого
перспективного сокращения линий. Это - воистину классическая эстетика, где
все видимо и осязаемо, где все ограничено и определено, где все правильно и
соразмерно и где все вырастает из одного центра.
В-четвертых, изученная нами терминология пифагорейцев и Платона,
относящаяся к пропорциям, свидетельствует о титанических усилиях
человеческого ума понять эстетический предмет. Тут много всякого рода
наивностей. И тем не менее здесь выражены чрезвычайно глубокие принципы
построения всякого эстетического предмета вообще. Оказывается, этот предмет
должен быть не только наглядно зримым и осязаемым, он должен быть
пластически четким и геометрически определенным. Он должен быть в разной
степени напряженным наподобие струн, издающих звуки той или иной высоты. Он
должен быть единством, но это единство не мешает бесконечному разнообразию
его элементов, так что единство это проявляется в виде проникающей всю
эстетическую предметность живой пропорциональности. Эстетический предмет с
начала до конца ритмичен, и его ритмика не только видима и осязаема, но и
математически оформлена наподобие правильных геометрических тел. Все эти
принципы вошли как прочное достояние в мировую эстетику, и всего этого
Платон достигал путем интуитивно употребляемой и для современной науки
трудно анализируемой терминологии. Вышеизложенное есть только попытка
проникнуть в эту лабораторию античной пифагорейско-платонической эстетики;
но эта лаборатория, при всей своей наивности, настолько сложна, что нет
никакой возможности считать наше исследование окончательным, и ощутительно
требуются другие подходы к этому сложнейшему предмету. 3. Другие
эстетические понятия и термины
1. Качественные понятия и термины
Мы рассмотрели только две концепции пифагорейцев - числа как фигурной
структуры всего существующего и пропорции как специального типа этой
фигурности. Однако древние пифагорейские материалы содержат и некоторые
другие учения, к сожалению, не дошедшие до нас в развитой форме, но тем не
менее требующие внимания.
Прежде всего, если верить Ямвлиху, то древние пифагорейцы уже отличали
прекрасное от полезного и выгодного: "Вообще же, как кажется, они старались
никогда ничего не делать ради удовольствия, так как эта цель бывает большею
частью постыдной и пагубной, но [старались] более всего, обращая внимание на
прекрасное и благопристойное, делать то, что должно делать, выгодное же и
полезное [они ставили] на второе место, но и это [по их мнению] нужно
серьезно обдумывать" (58 D8). Однако такое противопоставление, вероятно,
делалось только в том случае, когда под полезным и выгодным понималось нечто
постыдное и безнравственное. Вообще же, пифагорейцы вместе со всей
античностью никогда не понимали прекрасное в отрыве от жизненной практики.
Они, например, использовали музыку и гимнастику в основном в целях
практических - для умиротворения страстей, для создания высоких настроений,
подготовки к подвигу и т.д. Тот же текст из Ямвлиха объединяет прекрасное и
полезное вместе, когда идет речь о борьбе с порочными наклонностями и о
сохранении здоровья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210