Ибо она еще не вполне вся отступила к крайним
пределам круга, но частью оставалась, частью же вышла из [успевших уже
сформироваться под воздействием Любви] членов [вселенной]. И насколько
постоянно устремлялась она вовне, настолько постоянно наступало кроткое,
божественное стремление безупречной Любви. И скоро стало рождаться в тленном
виде то, чему раньше была присуща нетленность, и в смешанном виде то, что
раньше было чуждо всякого смешения, поменявшись путями" (В35). Таким
образом, "мир разрушается при решительном преобладании как Вражды, так и
Любви" (А52), так что в этом смысле Эмпедокл и "огонь называл губительной
Враждой" (В19). Реальный мир и вещи существуют только при ограниченной силе
Любви, а не при бесконечной, и при некоторой силе Вражды. Все тела
"образуются по некоторому числовому соотношению [элементов]" (В96).
Резюме системы Эмледокла можно видеть в следующем фрагменте: "Двоякое
поведаю. Ибо то из многого срастается единство, то, наоборот, из единого
прорастает многое. Двояко также возникновение тленных созданий, двояко и
прехождение: это последнее [прехождение] всеобщим соединением и порождается
и уничтожается, а первое [возникновение], будучи вызвано к жизни благодаря
всеобщему прорастанию, [из недр безграничного Сфероса], снова исчезает [под
постепенно возрастающим воздействием разлагающей Вражды]. И этот
беспрерывный переход [стихий из одного состояния в другое] никогда не
прекращается: то силою Любви сходятся все они воедино, то, наоборот,
ненавистью Вражды несутся врозь друг от друга. Таким образом, поскольку
единое неизменно рождается из многого, а из прорастания единого снова
выделяется многое, постольку они [стихии] возникают, и век у них нестойкий.
Но, поскольку беспрерывный переход из одного состояния в другое никогда не
прекращается, постольку они существуют всегда в неизменном круге. Внимай же
моим глаголам: ведь учение, суди сам, возвращает разум. Итак, как я раньше
сказал, указывая пределы своего повествования, двоякое поведаю. Ибо то из
многого срастается единство, то, наоборот, из единого прорастает многое;
огонь, и вода, и земля, и неизмеримая высь воздуха, вне их губительная
Вражда, уравновешивающая каждую из них, а среди них Любовь, равная в длину и
ширину. Ее ты созерцай умом, а не сиди в ослеплении. Она-то считается
врожденною смертным членам, благодаря ей у них [у людей] являются
дружелюбные помыслы, совершают они дружные дела, прозывая ее Гефозиной
[радостью], а также Афродитой [наслажденьем]. Ни один смертный человек не
познал, что она распространяется среди стихий; ты же внемли нелживому
течению моей речи. Все они [стихии] равны и одновременны по происхождению,
но одна выполняет одно назначение, другая - другое, и каждая обладает особым
свойством, и поочередно господствуют они в круговращении времени. Ведь к ним
ничто не прирождается и ничто [из них] не прекращает существования, так как
если бы они беспрерывно уничтожались, то их бы уже более не было, да, кроме
того, какая и откуда взявшаяся сила возрастила бы [оскудевшую] вселенную?
Итак, они остаются теми же самыми, но, проницая друг друга, в одном месте
становятся одной вещью, в другом - другой, оставаясь вечно подобными [сами
себе, т.е. тождественными]" (В17).
Этот текст показывает, что основой учения Эмпедокла является
гераклитовское миропредставление с тем отличием, что Эмпедокл точно
фиксирует определенные этапы Любви и Вражды в каждом космическом периоде,
между каждыми двумя полными царствами Любви, т.е. между двумя соседними
мировыми пожарами.
в)
В этой космологической картине, так же, как и у Гераклита, многое
представляется неясным и противоречивым. Так, уже Филопон прекрасно
формулировал главное затруднение, над которым бьются и современные ученые
(А41): "Самому же себе он противоречит, говоря, что элементы неизменны и что
они не возникают друг из друга, но [все] остальное [возникает] из них, - с
другой же стороны, утверждая, что во время господства Любви все становится
единым и образует бескачественный Шар, в котором более не сохраняется
своеобразия ни огня, ни какого-либо из прочих [элементов], так как каждый из
элементов теряет [здесь] свой собственный вид". И действительно, это
противоречие бросается в глаза. Так, согласно А33, природа у Эмпедокла
"переносит частные перемены, но не допускает разрешения всего"; а другой
источник утверждает, что (А32) Эмпедокл допускает "совершенный Шар, в
который все они [элементы] разрешаются". В противоречии этом путается не
только Филопон, но и, например, Гален, согласно которому (А34) у Эмпедокла,
с одной стороны, "природа сложных тел образуется из четырех неизменяемых
элементов", а с другой, "последние при этом смешаны друг с другом таким
образом,... что ни одного из них нельзя было бы взять в руки отдельно от
другого".
Это противоречие возникает потому, что и Филопон, и Гален, и современные
ученые исходят из различения "идеального" и "реального" и, в частности,
допускают, что Эмпедокл в своем Шаре-Любви тоже различал реальную
раздельность элементов и их идеальную, абсолютную слитость. Ведь только при
условии допущения такого различия можно упрекать Эмпедокла в противоречии. В
действительности, Эмпедокл знает лишь чувственное бытие; которое сразу и
реально и идеально. И для него вполне естественно в раздельном чувствовать
непрерывность, а в непрерывном - раздельность. Что в раздельном мире сплошь
и непрерывно царствуют два основных принципа, Любовь и Вражда, проявляющиеся
вместе или раздельно, это для Эмпедокла совершенно ясно. Так же интуитивно
ясно ему, что в бескачественном Шаре содержатся все возможные качества.
Здесь важно заметить, что применение терминов "разумный" и
"умопостигаемый" к эмпедокловскому Сферосу нецелесообразно. О "разумном огне
единого" мы уже читали выше (А 31). Достаточно назвать этот источник, чтобы
понять, почему именно употреблено здесь такое выражение. Этот источник (ср.
также В 110) - Ипполит! Достаточно назвать Симплиция, позднего неоплатоника,
чтобы понять такие суждения: Эмпедокл "показал, что и в смертных [вещах
элементы] прилажены [друг к другу], в умопостигаемых же [вещах] они еще
более соединены" (В22); или - у Эмпедокла "умопостигаемый мир уподобился
Любви". Вполне понятно, что бескачественное единое Эмпедокла представлялось
неоплатоникам в виде их "умопостигаемого мира". Однако совершенно ясно и то,
что здесь налицо позднейшая интерпретация Эмпедокла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
пределам круга, но частью оставалась, частью же вышла из [успевших уже
сформироваться под воздействием Любви] членов [вселенной]. И насколько
постоянно устремлялась она вовне, настолько постоянно наступало кроткое,
божественное стремление безупречной Любви. И скоро стало рождаться в тленном
виде то, чему раньше была присуща нетленность, и в смешанном виде то, что
раньше было чуждо всякого смешения, поменявшись путями" (В35). Таким
образом, "мир разрушается при решительном преобладании как Вражды, так и
Любви" (А52), так что в этом смысле Эмпедокл и "огонь называл губительной
Враждой" (В19). Реальный мир и вещи существуют только при ограниченной силе
Любви, а не при бесконечной, и при некоторой силе Вражды. Все тела
"образуются по некоторому числовому соотношению [элементов]" (В96).
Резюме системы Эмледокла можно видеть в следующем фрагменте: "Двоякое
поведаю. Ибо то из многого срастается единство, то, наоборот, из единого
прорастает многое. Двояко также возникновение тленных созданий, двояко и
прехождение: это последнее [прехождение] всеобщим соединением и порождается
и уничтожается, а первое [возникновение], будучи вызвано к жизни благодаря
всеобщему прорастанию, [из недр безграничного Сфероса], снова исчезает [под
постепенно возрастающим воздействием разлагающей Вражды]. И этот
беспрерывный переход [стихий из одного состояния в другое] никогда не
прекращается: то силою Любви сходятся все они воедино, то, наоборот,
ненавистью Вражды несутся врозь друг от друга. Таким образом, поскольку
единое неизменно рождается из многого, а из прорастания единого снова
выделяется многое, постольку они [стихии] возникают, и век у них нестойкий.
Но, поскольку беспрерывный переход из одного состояния в другое никогда не
прекращается, постольку они существуют всегда в неизменном круге. Внимай же
моим глаголам: ведь учение, суди сам, возвращает разум. Итак, как я раньше
сказал, указывая пределы своего повествования, двоякое поведаю. Ибо то из
многого срастается единство, то, наоборот, из единого прорастает многое;
огонь, и вода, и земля, и неизмеримая высь воздуха, вне их губительная
Вражда, уравновешивающая каждую из них, а среди них Любовь, равная в длину и
ширину. Ее ты созерцай умом, а не сиди в ослеплении. Она-то считается
врожденною смертным членам, благодаря ей у них [у людей] являются
дружелюбные помыслы, совершают они дружные дела, прозывая ее Гефозиной
[радостью], а также Афродитой [наслажденьем]. Ни один смертный человек не
познал, что она распространяется среди стихий; ты же внемли нелживому
течению моей речи. Все они [стихии] равны и одновременны по происхождению,
но одна выполняет одно назначение, другая - другое, и каждая обладает особым
свойством, и поочередно господствуют они в круговращении времени. Ведь к ним
ничто не прирождается и ничто [из них] не прекращает существования, так как
если бы они беспрерывно уничтожались, то их бы уже более не было, да, кроме
того, какая и откуда взявшаяся сила возрастила бы [оскудевшую] вселенную?
Итак, они остаются теми же самыми, но, проницая друг друга, в одном месте
становятся одной вещью, в другом - другой, оставаясь вечно подобными [сами
себе, т.е. тождественными]" (В17).
Этот текст показывает, что основой учения Эмпедокла является
гераклитовское миропредставление с тем отличием, что Эмпедокл точно
фиксирует определенные этапы Любви и Вражды в каждом космическом периоде,
между каждыми двумя полными царствами Любви, т.е. между двумя соседними
мировыми пожарами.
в)
В этой космологической картине, так же, как и у Гераклита, многое
представляется неясным и противоречивым. Так, уже Филопон прекрасно
формулировал главное затруднение, над которым бьются и современные ученые
(А41): "Самому же себе он противоречит, говоря, что элементы неизменны и что
они не возникают друг из друга, но [все] остальное [возникает] из них, - с
другой же стороны, утверждая, что во время господства Любви все становится
единым и образует бескачественный Шар, в котором более не сохраняется
своеобразия ни огня, ни какого-либо из прочих [элементов], так как каждый из
элементов теряет [здесь] свой собственный вид". И действительно, это
противоречие бросается в глаза. Так, согласно А33, природа у Эмпедокла
"переносит частные перемены, но не допускает разрешения всего"; а другой
источник утверждает, что (А32) Эмпедокл допускает "совершенный Шар, в
который все они [элементы] разрешаются". В противоречии этом путается не
только Филопон, но и, например, Гален, согласно которому (А34) у Эмпедокла,
с одной стороны, "природа сложных тел образуется из четырех неизменяемых
элементов", а с другой, "последние при этом смешаны друг с другом таким
образом,... что ни одного из них нельзя было бы взять в руки отдельно от
другого".
Это противоречие возникает потому, что и Филопон, и Гален, и современные
ученые исходят из различения "идеального" и "реального" и, в частности,
допускают, что Эмпедокл в своем Шаре-Любви тоже различал реальную
раздельность элементов и их идеальную, абсолютную слитость. Ведь только при
условии допущения такого различия можно упрекать Эмпедокла в противоречии. В
действительности, Эмпедокл знает лишь чувственное бытие; которое сразу и
реально и идеально. И для него вполне естественно в раздельном чувствовать
непрерывность, а в непрерывном - раздельность. Что в раздельном мире сплошь
и непрерывно царствуют два основных принципа, Любовь и Вражда, проявляющиеся
вместе или раздельно, это для Эмпедокла совершенно ясно. Так же интуитивно
ясно ему, что в бескачественном Шаре содержатся все возможные качества.
Здесь важно заметить, что применение терминов "разумный" и
"умопостигаемый" к эмпедокловскому Сферосу нецелесообразно. О "разумном огне
единого" мы уже читали выше (А 31). Достаточно назвать этот источник, чтобы
понять, почему именно употреблено здесь такое выражение. Этот источник (ср.
также В 110) - Ипполит! Достаточно назвать Симплиция, позднего неоплатоника,
чтобы понять такие суждения: Эмпедокл "показал, что и в смертных [вещах
элементы] прилажены [друг к другу], в умопостигаемых же [вещах] они еще
более соединены" (В22); или - у Эмпедокла "умопостигаемый мир уподобился
Любви". Вполне понятно, что бескачественное единое Эмпедокла представлялось
неоплатоникам в виде их "умопостигаемого мира". Однако совершенно ясно и то,
что здесь налицо позднейшая интерпретация Эмпедокла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210