Однако, поскольку досократика развивалась уже в качестве
критики объективной мифологии (на почве становления субъекта), черты легкого
субъективизма можно обнаружить и у философов этой эпохи. Есть они и у
Анаксагора, и, может быть, тут они даже несколько сильнее, поскольку "ум",
как бы он ни был объективен, по самому своему значению есть нечто
субъективное. Поэтому Анаксагор говорил своим друзьям, что (А28) "сущее
будет для них таковым, каким они его будут считать", а его верный
последователь Еврипид (фрг.1018) прямо заявил (А48): "Наш ум есть бог в
каждом из нас". И тем не менее не следует навязывать Анаксагору
субъективизм.
3. Предполагаемое учение о красоте, жизни и смерти
Наконец, имеет смысл привести еще один фрагмент из Анаксагора,
квалифицируемый у Дильса как подложный. Не будем доказывать его подлинность.
Содержание его таково, что он во всяком случае восходит к Анаксагору, не
принадлежа ему, может быть, буквально.
(В23) "Смерть, которая кажется людям горькой, при более глубоком
исследовании оказывается весьма прекрасной. Она доставляет покой старости,
не имеющей вовсе сил, и юности, которую окружают скорби, и отроческому
возрасту, чтобы он не мучился, не трудился, не строил, не насаживал и не
приготовлял для других [возрастов]. Она освобождает должника от кредиторов,
которые требуют капитала и процентов. Ибо мы не должны досадовать ни на что
из того, что установлено; ведь досада не может этого устранить, а более
веселое настроение может скрыть [от нас] это, хотя бы на время. Ибо не
тяготит более гавань, если ты в ней медлишь. И если она [смерть]
представляется неприятной взору зрителя, то закрой на некоторое время свои
глаза. И вот я увидел, как прекрасна смерть и достойна того, чтобы ее
просили те, которые здесь терзаются и мучаются. А это свидетельствует о том,
как покойна и прекрасна жизнь в преисподней". Подобной эстетизации смерти и
жизни отнюдь не чужда досократовская философия. 2. Гомеомерия
Теперь мы можем рассмотреть центральное для Анаксагора учение о
гомеомериях, которое имеет самое близкое отношение к истории эстетики.
Однако, прежде чем понять этот термин и прежде чем перевести его на русский
язык, требуется четко представлять себе некоторые другие аспекты учения
Анаксагора.
1. Все во всем
Анаксагор, как и все досократики, находился под сильным впечатлением
всеобщей текучести вещей. Этому, однако, противоречило у него другое такое
же глубокое убеждение, что материя вечна и неуничтожима, что в основе своей
она есть нечто постоянное и неизменное и что, следовательно, ее изменчивость
и текучесть обязательно должны представлять собой нечто единое с ее
неизменностью и постоянством. Отсюда вытекали первые три тезиса философии
Анаксагора.
а) Все превращается во все
Этот тезис выражает общее натурфилософское убеждение в текучести,
изменчивости и принципиальном непостоянстве вещей.
б) Всякое возникновение есть соединение основных и неразрушимых частиц
материи
Их Анаксагор называл "семенами" вещей (В4 ср. А43) или просто "вещами" (В
1.4.8.12. 17), "элементами" (А43.45.54.61) и "началами" (А41 - 43, А1.
45.46). Всякое разрушение есть разъединение этих частиц, или элементов
(В16.17).
в) Все заключается во всем,
т.е. в каждом "семени", или элементе, заключаются и все прочие возможные
элементы. Этот тезис есть прямое следствие первых двух. Если ничто не
разрушается и не погибает, а тем не менее вещи превращаются одна в другую,
то, следовательно, в каждой вещи при любом ее состоянии и в каждый момент ее
бытия, содержатся решительно все имеющиеся в мире элементы. Это учение
Анаксагор проводит упорнее всего (А41.43.44.45.46.52.53.54.112,
В1.4.6.8.10.11.12).
2. Бесконечность и ее типы
Анаксагор не останавливается на этих тезисах и идет дальше, используя
понятие бесконечности и создавая весьма глубокие концепции последней. В
расчлененной и четкой форме учения Анаксагора о бесконечности мы могли бы
представить в следующем виде.
а)
Существует бесконечное количество несводимых друг на друга элементов.
Анаксагор устанавливал не какие-нибудь 4 или 5 основных элементов, вроде
земли, воды, воздуха, огня и эфира, как это делали многие другие
досократовские мыслители, но он буквально утопал в констатации бесконечного
числа качеств и разнородных вещей и для этих качеств нигде не видел никаких
границ и пределов. Поэтому такие вещества, как кости, мясо или кровь тоже
обладали для него своим особым качеством, и это качество он не хотел сводить
ни на какие другие более мелкие и в этом смысле более основные качества.
Анаксагор постоянно подчеркивает своеобразие каждой вещи и каждого элемента.
"Он считал [все вещи] по виду (eidei) определенными. Однако, если бы были
[вещи] поистине беспредельные, то они были бы совершенно непознаваемыми. Ибо
познание определяет и ограничивает предмет познания" (В7). "Ни одна вещь не
похожа ни на одну, но каждая отдельная вещь более всего кажется и казалась
тем, чего в ней наибольше" (В12, ср. В4 в конце фрагмента).
б)
Каждый элемент, содержа в себе бесконечное количество несводимых друг на
друга элементов, тем не менее обладает своим собственным оригинальным
качеством, "видом" или "сущностью". Этот тезис представляет повторение
предыдущего, но только там выдвигалась на первый план бесконечность
элементов, здесь же - качественное своеобразие и несводимая ни на что другое
сущность каждого элемента. "Когда же одно от другого отделяется, они
обнаруживают иную форму" (morphCn А112). В каждом элементе [преобладает]
какое-нибудь определенное качество (hecastoy ... epicratoyn
charactCridzomenoy) или этого качества в нем больше всего (В1).
Однако больше всего, по-видимому, имеет здесь значение порядок элементов
или структура их расположения. Ведь в этом и заключается основная функция
Ума. "И все, что смешивалось, отделялось и разделялось, знал Ум. Как должно
было быть в будущем, как [раньше] было [чего ныне уже нет], и как в
настоящее время есть, порядок всего этого определил (diecosmCse) Ум" (В12).
"Вместе все вещи были, ум же их отделил и привел в порядок" (А46). О
"порядке (taxis) всего космоса" читаем в А30. Ум - причина всякого порядка
(А58 ср.А64). Анаксагор, как отмечалось выше, много говорит о взаимном
превращении вещей. Но как это возможно? Мы, например, едим хлеб. Хлеб этот
превращается в нашем теле в кости, мускулы, кровь и т.д. Значит, говорит
Анаксагор, в нашей еде уже заключены элементы и кости, и мускулов, и крови
(А46).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
критики объективной мифологии (на почве становления субъекта), черты легкого
субъективизма можно обнаружить и у философов этой эпохи. Есть они и у
Анаксагора, и, может быть, тут они даже несколько сильнее, поскольку "ум",
как бы он ни был объективен, по самому своему значению есть нечто
субъективное. Поэтому Анаксагор говорил своим друзьям, что (А28) "сущее
будет для них таковым, каким они его будут считать", а его верный
последователь Еврипид (фрг.1018) прямо заявил (А48): "Наш ум есть бог в
каждом из нас". И тем не менее не следует навязывать Анаксагору
субъективизм.
3. Предполагаемое учение о красоте, жизни и смерти
Наконец, имеет смысл привести еще один фрагмент из Анаксагора,
квалифицируемый у Дильса как подложный. Не будем доказывать его подлинность.
Содержание его таково, что он во всяком случае восходит к Анаксагору, не
принадлежа ему, может быть, буквально.
(В23) "Смерть, которая кажется людям горькой, при более глубоком
исследовании оказывается весьма прекрасной. Она доставляет покой старости,
не имеющей вовсе сил, и юности, которую окружают скорби, и отроческому
возрасту, чтобы он не мучился, не трудился, не строил, не насаживал и не
приготовлял для других [возрастов]. Она освобождает должника от кредиторов,
которые требуют капитала и процентов. Ибо мы не должны досадовать ни на что
из того, что установлено; ведь досада не может этого устранить, а более
веселое настроение может скрыть [от нас] это, хотя бы на время. Ибо не
тяготит более гавань, если ты в ней медлишь. И если она [смерть]
представляется неприятной взору зрителя, то закрой на некоторое время свои
глаза. И вот я увидел, как прекрасна смерть и достойна того, чтобы ее
просили те, которые здесь терзаются и мучаются. А это свидетельствует о том,
как покойна и прекрасна жизнь в преисподней". Подобной эстетизации смерти и
жизни отнюдь не чужда досократовская философия. 2. Гомеомерия
Теперь мы можем рассмотреть центральное для Анаксагора учение о
гомеомериях, которое имеет самое близкое отношение к истории эстетики.
Однако, прежде чем понять этот термин и прежде чем перевести его на русский
язык, требуется четко представлять себе некоторые другие аспекты учения
Анаксагора.
1. Все во всем
Анаксагор, как и все досократики, находился под сильным впечатлением
всеобщей текучести вещей. Этому, однако, противоречило у него другое такое
же глубокое убеждение, что материя вечна и неуничтожима, что в основе своей
она есть нечто постоянное и неизменное и что, следовательно, ее изменчивость
и текучесть обязательно должны представлять собой нечто единое с ее
неизменностью и постоянством. Отсюда вытекали первые три тезиса философии
Анаксагора.
а) Все превращается во все
Этот тезис выражает общее натурфилософское убеждение в текучести,
изменчивости и принципиальном непостоянстве вещей.
б) Всякое возникновение есть соединение основных и неразрушимых частиц
материи
Их Анаксагор называл "семенами" вещей (В4 ср. А43) или просто "вещами" (В
1.4.8.12. 17), "элементами" (А43.45.54.61) и "началами" (А41 - 43, А1.
45.46). Всякое разрушение есть разъединение этих частиц, или элементов
(В16.17).
в) Все заключается во всем,
т.е. в каждом "семени", или элементе, заключаются и все прочие возможные
элементы. Этот тезис есть прямое следствие первых двух. Если ничто не
разрушается и не погибает, а тем не менее вещи превращаются одна в другую,
то, следовательно, в каждой вещи при любом ее состоянии и в каждый момент ее
бытия, содержатся решительно все имеющиеся в мире элементы. Это учение
Анаксагор проводит упорнее всего (А41.43.44.45.46.52.53.54.112,
В1.4.6.8.10.11.12).
2. Бесконечность и ее типы
Анаксагор не останавливается на этих тезисах и идет дальше, используя
понятие бесконечности и создавая весьма глубокие концепции последней. В
расчлененной и четкой форме учения Анаксагора о бесконечности мы могли бы
представить в следующем виде.
а)
Существует бесконечное количество несводимых друг на друга элементов.
Анаксагор устанавливал не какие-нибудь 4 или 5 основных элементов, вроде
земли, воды, воздуха, огня и эфира, как это делали многие другие
досократовские мыслители, но он буквально утопал в констатации бесконечного
числа качеств и разнородных вещей и для этих качеств нигде не видел никаких
границ и пределов. Поэтому такие вещества, как кости, мясо или кровь тоже
обладали для него своим особым качеством, и это качество он не хотел сводить
ни на какие другие более мелкие и в этом смысле более основные качества.
Анаксагор постоянно подчеркивает своеобразие каждой вещи и каждого элемента.
"Он считал [все вещи] по виду (eidei) определенными. Однако, если бы были
[вещи] поистине беспредельные, то они были бы совершенно непознаваемыми. Ибо
познание определяет и ограничивает предмет познания" (В7). "Ни одна вещь не
похожа ни на одну, но каждая отдельная вещь более всего кажется и казалась
тем, чего в ней наибольше" (В12, ср. В4 в конце фрагмента).
б)
Каждый элемент, содержа в себе бесконечное количество несводимых друг на
друга элементов, тем не менее обладает своим собственным оригинальным
качеством, "видом" или "сущностью". Этот тезис представляет повторение
предыдущего, но только там выдвигалась на первый план бесконечность
элементов, здесь же - качественное своеобразие и несводимая ни на что другое
сущность каждого элемента. "Когда же одно от другого отделяется, они
обнаруживают иную форму" (morphCn А112). В каждом элементе [преобладает]
какое-нибудь определенное качество (hecastoy ... epicratoyn
charactCridzomenoy) или этого качества в нем больше всего (В1).
Однако больше всего, по-видимому, имеет здесь значение порядок элементов
или структура их расположения. Ведь в этом и заключается основная функция
Ума. "И все, что смешивалось, отделялось и разделялось, знал Ум. Как должно
было быть в будущем, как [раньше] было [чего ныне уже нет], и как в
настоящее время есть, порядок всего этого определил (diecosmCse) Ум" (В12).
"Вместе все вещи были, ум же их отделил и привел в порядок" (А46). О
"порядке (taxis) всего космоса" читаем в А30. Ум - причина всякого порядка
(А58 ср.А64). Анаксагор, как отмечалось выше, много говорит о взаимном
превращении вещей. Но как это возможно? Мы, например, едим хлеб. Хлеб этот
превращается в нашем теле в кости, мускулы, кровь и т.д. Значит, говорит
Анаксагор, в нашей еде уже заключены элементы и кости, и мускулов, и крови
(А46).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210