Разбив череп о острую грань меча, герой впился зубами в мозг.
- Ты погубил себя, Тидей, - удовлетворенно заметил прорицатель. -
Теперь ты умрешь.
- Я и так мертв! - закричал Тидей, но Амфиарай уже не слушал его. Он
бежал прочь с поля битвы к ожидающей в лощине колеснице. Он вспрыгнет в
нее, но не успеет проскакать и сотни шагов как разверзшаяся по воле Зевса
земля поглотит аргосского героя.
Тидею было не суждено увидеть этого. Как раз в тот миг, когда
Амфиарай с криком падал в бездонную пропасть Тартара, пред героем
предстала Афина. Увидев, как ее любимец жадно насыщает себя человеческим
мозгом, божественная дева ужаснулась.
- Ты чудовище! - вскричала она.
Тидей нехотя оторвался от ужасной трапезы. Мозг человека был жирен и
имел сладкий привкус крови.
- Не более, чем другие.
- Так знай, я ненавижу тебя! Такому как ты нельзя даровать
бессмертие!
- А я и не прошу о нем! - дерзко усмехнулся кровавыми губами Тидей. -
Я человек и не хочу стать богом. Ведь боги вечны, а сердце не может быть
вечно яростным. Оно рано или поздно устанет и ярость его погаснет. А я
люблю лишь яростное сердце и потому я хочу остаться человеком. Пусть даже
меня осталось всего на несколько мгновений. Уйди и не мешай мне
насладиться прощальной тризной.
Скрывая тайное отвращение, Тидей вновь впился в сочащийся жирными
каплями мозг, а сердце его билось все медленнее и медленнее...
Ярость!
Это чувство знакомо дикому зверю. Но оно посещает его лишь в
мгновенья отчаянья.
Ярость!
Это чувство знакомо и человеку, ибо сердцем он более дик, чем самый
злобный тигр. Ярость человека ужасней, ведь она порождается слиянием
отчаянного мужества и рвущегося из тайных глубин сознания чувства
вседозволенности. И страха.
Ярость - ты ужасна, но лучше, когда сердце наполнено тобою, нежели
страхом.
Ярость - порою ты заменяешь мужество и это прекрасно. Ведь мужества
иногда не хватает. И я молю судьбу, чтобы в этот миг рядом оказалась
ярость.
Ярость!
Сердце остановилось...
Мерцали звезды. Мерно плескали волны. На палубе крепкодонной ладьи
сидел Диомед, неистовый сын Тидея. Он услаждал свой слух пением моря.
Незримая под покровом волшебного шлема, Афина опустилась на мачту и
задумчиво смотрела на Диомеда. Он не был похож на отца, этот герой не
начавшейся еще войны. Он был огромен и могуч, а голову его венчала шапка
светлых волос.
Тем временем ветер крепчал. Ныряя в морскую бездну, он порождал
огромные волны и вскоре разразилась страшная буря. Тогда могучий Тидид
вскочил на ноги и громко закричал, силой голоса заглушая грохот волн. И
ярость, губительное пламя ярости вспыхнуло в его светлых глазах.
4. ФИВЫ. БЕОТИЯ
Беотия сильна знатью.
Не рядящимися в белые хитоны нуворишами, богатства которых нажиты
торговлей и морскими грабежами, а знатью родовитой, крепкой, выросшей на
земле.
Беотийцы мало торговали и почти не занимались ремеслом. Хлеб насущный
им давала земля, давала столь обильно, что они даже делились им с
соседями, не без выгоды, естественно, для себя. Афины и Фокида кормились
мором, Фивы кормились землею. Земля же принадлежала потомкам тех вождей,
что полили ее своей кровью, отстаивая от многочисленных врагов, что полили
ее потом, бросая семена в первую борозду. Земля принадлежала лучшим или,
как их именовали в Элладе, аристократам.
Здесь не пользовались почетом купец или ремесленник, ведь не они
создавали славу и богатство семивратных Фив. И потому были слабы
притязания черни, оттеснившей от власти достойных в других городах и
установившей порядок, именуемый властью народа и представлявший на деле
власть крикливой толпы. Охлос! Беотийские аристократы ненавидели само это
слово. Величие Фив - в древних родах, уходящих корнями во времена Кадма, а
сила - в земле, плодотворящей и неистощимой, черной, словно мокрая сажа.
На улицах Фив был в почете белый цвет [одежду белого цвета в 5 веке
носили по преимуществу аристократы]. Горожане поспешно уступали дорогу
всаднику, облаченному в белый хитон, поверх которого был накинут белый же,
с золотой каймой по подолу, фарос. Конь под всадником был также белый. Не
пепельный в яблоках, что изредка попадают в Элладу с Востока, а
снежно-белый с бешеными кровавыми глазами. Должно быть, его дальним
предком был один из жеребцов, погубивших Фаэтона [Фаэтон - сын Гелиоса;
управляя колесницей солнца не смог удержать огнедышащих лошадей, вызвав
страшный пожар на земле, за что Зевс поразил его молнией]. Подобная
цветовая изысканность привлекала к себе всеобщее внимание, но всадник
похоже привык к любопытству окружающих. Его гордое лицо, украшенное
небольшой аккуратной бородкой, оставалось бесстрастным. Слегка подстегивая
плетью норовистого жеребца, он подъехал к высокой ограде, скрывавшей от
посторонних глаз богатый дом. Всадник стукнул плетью в выкрашенные синей
краской ворота, они немедленно отворились, впуская его внутрь.
Раб-охранник отвесил низкий поклон.
- Гости уже приехали?
- Да, господин.
Всадник ловко спрыгнул на землю и бросил поводья подбежавшему
конюшему.
- Дай остыть и хорошенько протри.
- Слушаюсь, господин.
Господин... В этом доме сто сорок два человека величали его
господином. То были рабы, прислуживавшие ему лично и следящие за его
хозяйством. Еще полторы тысячи рабов трудились на полях и в мастерских.
Недаром он считался первым богачом Беотии и одним из самых богатейших
людей Эллады. Шестая часть беотийских полей и пастбищ принадлежала ему,
спарту Леонтиаду, отпрыску одного из пяти знатнейших родов, что произошли
от кадмовых спартов [спарт - мифический воин, рожденный из посеянных в
земле зубов дракона, сраженного Кадмом; Кадм и пять спартов были
основателями Фив]. Его предки копили богатства из поколения в поколение,
приобретая вместе с тем и власть. Считаясь самым богатым человеком в
Фивах, Леонтиад был и самым влиятельным. Именно ему прочие спарты доверили
должность беотарха [беотарх - высшее должностное лицо в Фивах], именно в
его доме останавливались иноземные послы и именитые гости.
Вот и сегодня у него были послы, но послы тайные, прибывшие под видом
купцов: Он был заранее извещен о их предстоящем приезде и дабы не
возбуждать подозрений - когда это было видано, чтобы спарт Леонтиад
принимал у себя в доме безродных торгашей! - отправился объезжать свои
пастбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
- Ты погубил себя, Тидей, - удовлетворенно заметил прорицатель. -
Теперь ты умрешь.
- Я и так мертв! - закричал Тидей, но Амфиарай уже не слушал его. Он
бежал прочь с поля битвы к ожидающей в лощине колеснице. Он вспрыгнет в
нее, но не успеет проскакать и сотни шагов как разверзшаяся по воле Зевса
земля поглотит аргосского героя.
Тидею было не суждено увидеть этого. Как раз в тот миг, когда
Амфиарай с криком падал в бездонную пропасть Тартара, пред героем
предстала Афина. Увидев, как ее любимец жадно насыщает себя человеческим
мозгом, божественная дева ужаснулась.
- Ты чудовище! - вскричала она.
Тидей нехотя оторвался от ужасной трапезы. Мозг человека был жирен и
имел сладкий привкус крови.
- Не более, чем другие.
- Так знай, я ненавижу тебя! Такому как ты нельзя даровать
бессмертие!
- А я и не прошу о нем! - дерзко усмехнулся кровавыми губами Тидей. -
Я человек и не хочу стать богом. Ведь боги вечны, а сердце не может быть
вечно яростным. Оно рано или поздно устанет и ярость его погаснет. А я
люблю лишь яростное сердце и потому я хочу остаться человеком. Пусть даже
меня осталось всего на несколько мгновений. Уйди и не мешай мне
насладиться прощальной тризной.
Скрывая тайное отвращение, Тидей вновь впился в сочащийся жирными
каплями мозг, а сердце его билось все медленнее и медленнее...
Ярость!
Это чувство знакомо дикому зверю. Но оно посещает его лишь в
мгновенья отчаянья.
Ярость!
Это чувство знакомо и человеку, ибо сердцем он более дик, чем самый
злобный тигр. Ярость человека ужасней, ведь она порождается слиянием
отчаянного мужества и рвущегося из тайных глубин сознания чувства
вседозволенности. И страха.
Ярость - ты ужасна, но лучше, когда сердце наполнено тобою, нежели
страхом.
Ярость - порою ты заменяешь мужество и это прекрасно. Ведь мужества
иногда не хватает. И я молю судьбу, чтобы в этот миг рядом оказалась
ярость.
Ярость!
Сердце остановилось...
Мерцали звезды. Мерно плескали волны. На палубе крепкодонной ладьи
сидел Диомед, неистовый сын Тидея. Он услаждал свой слух пением моря.
Незримая под покровом волшебного шлема, Афина опустилась на мачту и
задумчиво смотрела на Диомеда. Он не был похож на отца, этот герой не
начавшейся еще войны. Он был огромен и могуч, а голову его венчала шапка
светлых волос.
Тем временем ветер крепчал. Ныряя в морскую бездну, он порождал
огромные волны и вскоре разразилась страшная буря. Тогда могучий Тидид
вскочил на ноги и громко закричал, силой голоса заглушая грохот волн. И
ярость, губительное пламя ярости вспыхнуло в его светлых глазах.
4. ФИВЫ. БЕОТИЯ
Беотия сильна знатью.
Не рядящимися в белые хитоны нуворишами, богатства которых нажиты
торговлей и морскими грабежами, а знатью родовитой, крепкой, выросшей на
земле.
Беотийцы мало торговали и почти не занимались ремеслом. Хлеб насущный
им давала земля, давала столь обильно, что они даже делились им с
соседями, не без выгоды, естественно, для себя. Афины и Фокида кормились
мором, Фивы кормились землею. Земля же принадлежала потомкам тех вождей,
что полили ее своей кровью, отстаивая от многочисленных врагов, что полили
ее потом, бросая семена в первую борозду. Земля принадлежала лучшим или,
как их именовали в Элладе, аристократам.
Здесь не пользовались почетом купец или ремесленник, ведь не они
создавали славу и богатство семивратных Фив. И потому были слабы
притязания черни, оттеснившей от власти достойных в других городах и
установившей порядок, именуемый властью народа и представлявший на деле
власть крикливой толпы. Охлос! Беотийские аристократы ненавидели само это
слово. Величие Фив - в древних родах, уходящих корнями во времена Кадма, а
сила - в земле, плодотворящей и неистощимой, черной, словно мокрая сажа.
На улицах Фив был в почете белый цвет [одежду белого цвета в 5 веке
носили по преимуществу аристократы]. Горожане поспешно уступали дорогу
всаднику, облаченному в белый хитон, поверх которого был накинут белый же,
с золотой каймой по подолу, фарос. Конь под всадником был также белый. Не
пепельный в яблоках, что изредка попадают в Элладу с Востока, а
снежно-белый с бешеными кровавыми глазами. Должно быть, его дальним
предком был один из жеребцов, погубивших Фаэтона [Фаэтон - сын Гелиоса;
управляя колесницей солнца не смог удержать огнедышащих лошадей, вызвав
страшный пожар на земле, за что Зевс поразил его молнией]. Подобная
цветовая изысканность привлекала к себе всеобщее внимание, но всадник
похоже привык к любопытству окружающих. Его гордое лицо, украшенное
небольшой аккуратной бородкой, оставалось бесстрастным. Слегка подстегивая
плетью норовистого жеребца, он подъехал к высокой ограде, скрывавшей от
посторонних глаз богатый дом. Всадник стукнул плетью в выкрашенные синей
краской ворота, они немедленно отворились, впуская его внутрь.
Раб-охранник отвесил низкий поклон.
- Гости уже приехали?
- Да, господин.
Всадник ловко спрыгнул на землю и бросил поводья подбежавшему
конюшему.
- Дай остыть и хорошенько протри.
- Слушаюсь, господин.
Господин... В этом доме сто сорок два человека величали его
господином. То были рабы, прислуживавшие ему лично и следящие за его
хозяйством. Еще полторы тысячи рабов трудились на полях и в мастерских.
Недаром он считался первым богачом Беотии и одним из самых богатейших
людей Эллады. Шестая часть беотийских полей и пастбищ принадлежала ему,
спарту Леонтиаду, отпрыску одного из пяти знатнейших родов, что произошли
от кадмовых спартов [спарт - мифический воин, рожденный из посеянных в
земле зубов дракона, сраженного Кадмом; Кадм и пять спартов были
основателями Фив]. Его предки копили богатства из поколения в поколение,
приобретая вместе с тем и власть. Считаясь самым богатым человеком в
Фивах, Леонтиад был и самым влиятельным. Именно ему прочие спарты доверили
должность беотарха [беотарх - высшее должностное лицо в Фивах], именно в
его доме останавливались иноземные послы и именитые гости.
Вот и сегодня у него были послы, но послы тайные, прибывшие под видом
купцов: Он был заранее извещен о их предстоящем приезде и дабы не
возбуждать подозрений - когда это было видано, чтобы спарт Леонтиад
принимал у себя в доме безродных торгашей! - отправился объезжать свои
пастбища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340