-
назидательно произнес Фемистокл. - А теперь ты назовешь мне имена своих
гостей.
- Хорошо, - не стал перечить Гофокл. Он перечислил тех, кто находился
в его мегароне. Кроме Клеодула здесь оказались два аристократа из филы
[фила - административная единица в Афинах; всего было 10 фил] Эанта,
богатый купец-пагасец [пагасец - житель города Пагасы, придерживавшегося
персофильской ориентации] и даже член буле.
Фемистокл быстро пошептался с командиром стражников, после чего он и
его люди вышли, и продолжил допрос.
- О чем вы говорили?
- А по какому праву ты задаешь мне такие вопросы, Фемистокл? -
взвился хозяин дома, решивший, что пришло время поставить этого
выскочку-архонта на место. Его гости вели себя не столь вызывающе.
Нетрудно было заметить, что они испытывают желание поскорее убраться из
этого дома.
- По праву, данному мне народом Афин! - отрезал архонт. - Или ты
думаешь, я позабыл о твоей подозрительной любви к мидянам?
- Ну ладно, допустим мы беседовали о любви и ненависти.
- И какое же из этих чувств сильнее?
- Мы не пришли к единому выводу.
- Напрасно. Ненависть сильнее, Гофокл, и потому нетрудно объяснить
причину, из-за которой вы здесь собрались.
- Попробуй, - предложил аристократ, пытаясь выглядеть уверенным. Но
от глаз Лиофара не укрылось, что Гофокл побледнел.
- Всему свое время.
Фемистокл замолчал, давая понять, что более не расположен продолжать
эту беседу. Однако Гофокл не успокаивался.
- Будь откровенен, Фемистокл, признайся, что ты просто мстишь мне за
мое высокое происхождение.
- Чепуха! - резко возразил архонт.
Вновь установилась тишина. Гости Гофокла переглянулись и не придумали
ничего лучшего, как вновь приняться за вино.
- Присоединяйтесь, раз уж пришли, - предложил хозяин дома, указывая
на полуопустошенный кратер. Фемистокл отрицательно покачал головой.
Все это время, что они находились в мегароне, горшечник сверлил
взглядом подлого абдерита, ничуть не сомневаясь, что погубил своего врага.
Почувствовав, что на него кто-то смотрит, купец также взглянул на Лиофара
и на его лице отразилась целая гамма чувств, самым сильным из которых был
страх. "Будешь знать, как уводить чужого возлюбленного!" - злорадно
подумал горшечник.
Тем временем шум в доме, начавшийся сразу после того, как стражники
покинули мегарон, усиливался. Гофокл стал нервничать, на расспросы не
отваживался. Наконец вернулся предводитель стражников. Он передал
Фемистоклу небольшой мешочек и что-то прошептал ему на ухо. Архонт
удовлетворенно улыбнулся.
- Ответь мне, Гофокл, откуда в твоем доме мидийское золото?
- Не знаю ни о каком золоте! - без промедления отреагировал хозяин.
- А как ты объяснишь в таком случае вот это? - Фемистокл высыпал
содержимое мешочка на стол. Глухо зазвенели ослепительно яркие, новенькие
дарики.
- Это не мое.
- А чье же?
- Откуда я знаю? Может быть ты сам принес это золото в мой дом.
- Может быть. Но твои слуги оказались куда как разговорчивы.
- Раб не может свидетельствовать против господина.
Фемистокл не стал спорить и в этот раз.
- Не может. Однако я рассчитываю найти немало подобного золота. Не
так ли, уважаемый Клеодул?
Абдерит смертельно побледнел. Не дожидаясь ответа, Фемистокл собрал
монеты и сложил их обратно в мешочек. Затем он торжественно произнес:
- Гофокл и все остальные, именующие себя его гостями, властью, данной
мне афинским народом, я объявляю вас арестованными по подозрению в сговоре
с нашими врагами мидянами. Стража отведет вас в городскую тюрьму...
Так закончилась эта история, в которой горшечник спас родное
государство. Гофокл и его гости сознались, что намеревались склонить
афинян подчиниться мидийскому царю и приняли деньги от царского посланца
Клеодула. Абдерит в свою очередь сообщил, что десять тысяч дариков,
обнаруженные в его доме, были предназначены для подкупа недовольных и для
организации бунта. Гелиэя признала всех шестерых виновными в заговоре
против афинского народа и приговорила их к смерти. Имущество осужденных
было конфисковано в пользу государства.
Архонту Фемистоклу была вынесена благодарность от имени афинского
народа. Такую же благодарность получили спартанские феоры.
Горшечник Лиофар был назначен в коллегию порядка и награжден за
бдительность. Но самой большой наградой для него было возвращение
Педарита.
Раб Брасим получил от хозяина пять драхм и здорово напился, за что на
следующий день был примерно наказан.
Жизнь шла своим чередом.
Бойтесь мести оскорбленной женщины!
Елена ничего не забыла и не простила. С той самой ночи она
возненавидела Леонтиада, хотя внешне все оставалось по-прежнему. Она была
улыбчива и ласкова, ни одним словом, ни единым жестом не выдавая своих
истинных чувств. Беотарх все же ощущал свою вину и пытался загладить ее.
Он подарил наложнице золотую диадему, перстень с алмазом и очень дорогую
шелковую тунику. По его приказу с горных пастбищ привели вороного нервного
жеребца, который был также предназначен Елене. В общем, он был очень мил,
верно, его жена была б просто счастлива, если бы он уделил ей хоть
крохотную толику такого внимания. Кельтянка радостно улыбалась, получая
очередной подарок, но ее душу переполняла замешанная на оскорбленном
самолюбии ненависть. Ночью она ласкала своего господина, а оставшись одна,
думала о том, как отомстить ему.
За беотархом Леонтиадом числилось немало грязных делишек. Узнай
фиванский демос про них, и это могло бы повредить Леонтиаду, но не
погубить его. А Елена жаждала именно погубить. И потому ей нужно было
найти такое обвинение, опровергнуть которое не смогли б ни золото, ни
власть беотарха, а приговор за которое мог быть только один - смерть.
Девушка перебрала в уме все, что ей было известно о Леонтиаде, и
постепенно пришла к выводу, что нечто необычное произошло в этом доме
именно в ту ночь, когда ей было нанесено страшное оскорбление. Она лично
была свидетельницей того, как в дом беотарха прибыли два таинственных
гостя. Таинственных потому, что Трибил сразу увел их в дом, а затем
разогнал любопытных слуг, велев им не показываться в покоях хозяина. Даже
вино, фрукты и воду для омовения он отнес гостям собственноручно, хотя
обыкновенно этим занимались служанки Тиверка и Мелакена. Все говорило о
том, что Трибил пытался держать приезд гостей в тайне. Он желал, чтобы
никто не знал о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
назидательно произнес Фемистокл. - А теперь ты назовешь мне имена своих
гостей.
- Хорошо, - не стал перечить Гофокл. Он перечислил тех, кто находился
в его мегароне. Кроме Клеодула здесь оказались два аристократа из филы
[фила - административная единица в Афинах; всего было 10 фил] Эанта,
богатый купец-пагасец [пагасец - житель города Пагасы, придерживавшегося
персофильской ориентации] и даже член буле.
Фемистокл быстро пошептался с командиром стражников, после чего он и
его люди вышли, и продолжил допрос.
- О чем вы говорили?
- А по какому праву ты задаешь мне такие вопросы, Фемистокл? -
взвился хозяин дома, решивший, что пришло время поставить этого
выскочку-архонта на место. Его гости вели себя не столь вызывающе.
Нетрудно было заметить, что они испытывают желание поскорее убраться из
этого дома.
- По праву, данному мне народом Афин! - отрезал архонт. - Или ты
думаешь, я позабыл о твоей подозрительной любви к мидянам?
- Ну ладно, допустим мы беседовали о любви и ненависти.
- И какое же из этих чувств сильнее?
- Мы не пришли к единому выводу.
- Напрасно. Ненависть сильнее, Гофокл, и потому нетрудно объяснить
причину, из-за которой вы здесь собрались.
- Попробуй, - предложил аристократ, пытаясь выглядеть уверенным. Но
от глаз Лиофара не укрылось, что Гофокл побледнел.
- Всему свое время.
Фемистокл замолчал, давая понять, что более не расположен продолжать
эту беседу. Однако Гофокл не успокаивался.
- Будь откровенен, Фемистокл, признайся, что ты просто мстишь мне за
мое высокое происхождение.
- Чепуха! - резко возразил архонт.
Вновь установилась тишина. Гости Гофокла переглянулись и не придумали
ничего лучшего, как вновь приняться за вино.
- Присоединяйтесь, раз уж пришли, - предложил хозяин дома, указывая
на полуопустошенный кратер. Фемистокл отрицательно покачал головой.
Все это время, что они находились в мегароне, горшечник сверлил
взглядом подлого абдерита, ничуть не сомневаясь, что погубил своего врага.
Почувствовав, что на него кто-то смотрит, купец также взглянул на Лиофара
и на его лице отразилась целая гамма чувств, самым сильным из которых был
страх. "Будешь знать, как уводить чужого возлюбленного!" - злорадно
подумал горшечник.
Тем временем шум в доме, начавшийся сразу после того, как стражники
покинули мегарон, усиливался. Гофокл стал нервничать, на расспросы не
отваживался. Наконец вернулся предводитель стражников. Он передал
Фемистоклу небольшой мешочек и что-то прошептал ему на ухо. Архонт
удовлетворенно улыбнулся.
- Ответь мне, Гофокл, откуда в твоем доме мидийское золото?
- Не знаю ни о каком золоте! - без промедления отреагировал хозяин.
- А как ты объяснишь в таком случае вот это? - Фемистокл высыпал
содержимое мешочка на стол. Глухо зазвенели ослепительно яркие, новенькие
дарики.
- Это не мое.
- А чье же?
- Откуда я знаю? Может быть ты сам принес это золото в мой дом.
- Может быть. Но твои слуги оказались куда как разговорчивы.
- Раб не может свидетельствовать против господина.
Фемистокл не стал спорить и в этот раз.
- Не может. Однако я рассчитываю найти немало подобного золота. Не
так ли, уважаемый Клеодул?
Абдерит смертельно побледнел. Не дожидаясь ответа, Фемистокл собрал
монеты и сложил их обратно в мешочек. Затем он торжественно произнес:
- Гофокл и все остальные, именующие себя его гостями, властью, данной
мне афинским народом, я объявляю вас арестованными по подозрению в сговоре
с нашими врагами мидянами. Стража отведет вас в городскую тюрьму...
Так закончилась эта история, в которой горшечник спас родное
государство. Гофокл и его гости сознались, что намеревались склонить
афинян подчиниться мидийскому царю и приняли деньги от царского посланца
Клеодула. Абдерит в свою очередь сообщил, что десять тысяч дариков,
обнаруженные в его доме, были предназначены для подкупа недовольных и для
организации бунта. Гелиэя признала всех шестерых виновными в заговоре
против афинского народа и приговорила их к смерти. Имущество осужденных
было конфисковано в пользу государства.
Архонту Фемистоклу была вынесена благодарность от имени афинского
народа. Такую же благодарность получили спартанские феоры.
Горшечник Лиофар был назначен в коллегию порядка и награжден за
бдительность. Но самой большой наградой для него было возвращение
Педарита.
Раб Брасим получил от хозяина пять драхм и здорово напился, за что на
следующий день был примерно наказан.
Жизнь шла своим чередом.
Бойтесь мести оскорбленной женщины!
Елена ничего не забыла и не простила. С той самой ночи она
возненавидела Леонтиада, хотя внешне все оставалось по-прежнему. Она была
улыбчива и ласкова, ни одним словом, ни единым жестом не выдавая своих
истинных чувств. Беотарх все же ощущал свою вину и пытался загладить ее.
Он подарил наложнице золотую диадему, перстень с алмазом и очень дорогую
шелковую тунику. По его приказу с горных пастбищ привели вороного нервного
жеребца, который был также предназначен Елене. В общем, он был очень мил,
верно, его жена была б просто счастлива, если бы он уделил ей хоть
крохотную толику такого внимания. Кельтянка радостно улыбалась, получая
очередной подарок, но ее душу переполняла замешанная на оскорбленном
самолюбии ненависть. Ночью она ласкала своего господина, а оставшись одна,
думала о том, как отомстить ему.
За беотархом Леонтиадом числилось немало грязных делишек. Узнай
фиванский демос про них, и это могло бы повредить Леонтиаду, но не
погубить его. А Елена жаждала именно погубить. И потому ей нужно было
найти такое обвинение, опровергнуть которое не смогли б ни золото, ни
власть беотарха, а приговор за которое мог быть только один - смерть.
Девушка перебрала в уме все, что ей было известно о Леонтиаде, и
постепенно пришла к выводу, что нечто необычное произошло в этом доме
именно в ту ночь, когда ей было нанесено страшное оскорбление. Она лично
была свидетельницей того, как в дом беотарха прибыли два таинственных
гостя. Таинственных потому, что Трибил сразу увел их в дом, а затем
разогнал любопытных слуг, велев им не показываться в покоях хозяина. Даже
вино, фрукты и воду для омовения он отнес гостям собственноручно, хотя
обыкновенно этим занимались служанки Тиверка и Мелакена. Все говорило о
том, что Трибил пытался держать приезд гостей в тайне. Он желал, чтобы
никто не знал о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340