Царь усмехнулся.
- А жаль. Владей ты подобными приемами, и тебе не были б страшны даже
десять врагов, вооруженных копьями. - Еврит почесал ладонью голову и не
нашелся, что сказать. - Ладно, иди, - велел Леонид. - Смажь царапины и
готовься в дорогу. Мы выступаем.
Юноша, не прекословя, пошел к дому. Дождавшись, когда он скроется за
углом, афинянин подошел к Леониду.
- Итак, царь Спарты с ничтожным отрядом воинов намеревается
преградить путь врагу.
- Почему же с ничтожным? - спросил Леонид, рассматривая царапину на
руке. Он нагнулся, сорвал лист подорожника и, послюнявив, прилепил к
поврежденному месту; затем с едва заметной усмешкой взглянул на
Фемистокла. - Если все эллины поспешат выполнить свои обещания, не пройдет
и пятнадцати дней, как у Фермопил соберется огромное войско.
- А если не поспешат?
- Тогда я встречу врага со своими тремястами спартиатами.
- Но ведь это слишком мало!
- Для того дела, на которое мы идем, даже слишком много.
Этот спокойно сказанный ответ, равный признанию, слегка ошеломил
Фемистокла. Архонт погладил рукой небольшую окладистую бороду, исподлобья
взглянул на спартиата и спросил:
- Я слышал, спартиаты намереваются праздновать Карнеи? [Карнеи -
дорийский праздник, посвященный Аполлону.]
- А мне сказали, что афиняне не отменили Олимпийских игр! - не
остался в долгу Леонид.
- Афиняне - безумцы, - признался Фемистокл. - Они надеются на чудо,
не понимая, что пришло время творить чудеса самим. Выходит, мы все дружно
подставляем тебя, царь, с твоими воинами на верную погибель?
- Выходит.
- И ты так спокойно говоришь об этом? - после небольшого
замешательства поинтересовался афинянин.
- А что, я должен визжать от восторга?
Фемистокл не нашелся что ответить. Голубые глаза царя усмехались.
- Я вижу, афинянин, совесть мучает тебя. Успокой ее. Ты ни в чем не
виновен. Даже пожелай ты встать в наши ряды с копьем в руке, это принесло
бы лишь вред Элладе. Ты нужен на море, где спартиаты робки и нерешительны.
А осуждать этих людей... - Леонид пожал могучими плечами, на которых еще
не высохли капельки пота. - Никому не хочется спешить умирать, архонт.
Даже несколько дней, отнятые у смерти - огромная жизнь. Ситуация требует
НАШЕЙ смерти. Красивой смерти. Эта смерть докажет робким, что не стоит
бояться ее. Я верю, что эллины не посрамят доблестной памяти братьев,
которые предпочли смерть позору.
- Меня ужасает твое спокойствие, спартиат.
- Это спокойствие спартиата, спокойствие воина. Смерть не заслуживает
того, чтоб пред ней ползали на коленях. И потому львы всегда умирают стоя.
Афинянин кивнул. Леонид отсалютовал ему блестящим клинком.
- Прощай, архонт! И когда придет твоя смерть, встреть ее стоя!
Фемистокл возвращался в Афины и в голове его звучали слова: "Встреть
ее стоя".
Через день он уже стоял на палубе судна, державшего путь к берегам
Эвбеи.
Повелителя Парсы распирало от самодовольства.
- Артабан, меня удивляют эти эллины. Сдается, что переправа через
Геллеспонт была самой трудной частью этого похода.
- Великий царь прав, Геллеспонт оказался единственным достойным
противником. - Хазарапат чуть склонил голову и дернул за уздцы, заставляя
своего коня идти в ногу с белым жеребцом Ксеркса.
Этот краткий разговор произошел на въезде в Ларису, очередной
эллинский город, давший воду и землю. Уже покорились и принесли клятву на
верность Ферма и Пелла, Эгия и Питна, Берроя и Метона, Гераклея и Дион.
Парсийское войско прошло через Фракию, Македонию и вышло на фессалийскую
равнину, не встретив даже ничтожного сопротивления. Землю Эллады не
окропила кровь ни одного парса или мидянина. Погибло лишь несколько
эфиопов, насильничавших над женщинами в одном из прибрежных селений.
Одного из них убили местные жители, еще с десяток были казнены по приказу
Артабана, как, впрочем, были удавлены и эллины, дерзнувшие поднять меч на
завоевателей. Этот поход скорей напоминал обычную прогулку по сатрапии.
Парсы преисполнились величайшего презрения к эллинам. Вельможи
брезгливо поглядывали на склоняющих головы городских старейшин и с
презрением восклицали:
- Нам обещали львов, а мы встречаем зайцев!
Насмехались над Демаратом, бывшим тут же, в царской свите. Ведь он и
никто другой утверждал, что эллины грудью встанут на защиту родных очагов.
- Эй, Демарат! - кричали вельможи. - Где твои герои? Уж не они ли?
Парсы со смехом указывали на понуро плетущихся фракийцев, долопов,
бригов и македонян, по повелению царя присоединившихся к великому войску.
Демарат был спокоен.
- Герои ждут нас впереди, - бесстрастно отвечал он.
- Надеемся, они не забыли приготовить нам вкусный ужин и теплую
постель!
- Ужин будет кровав, а постель - жестким камнем.
Оскорбленные парсы рычали, с трудом удерживаясь от желания схватиться
за рукоять меча. О, как хотелось надменным ариям снести голову дерзкому
эллину! Но они понимали, что Демарата не стоит трогать. К нему благоволил
царь, он был доверенным лицом Мардония. Поговаривали, что получив в
управление покоренную Элладу, Мардоний намеревается вернуть изгнаннику
царский престол, а возможно даже поручить ему управлять всем Пелопоннесом.
Поэтому вельможи ограничивались бранными словами.
Уже пришло время жатвы, когда парсы вступили в земли пеласгов. На
границе Пирии и Пеласгиотиды их ждали делегации Ларисы, Ганна и Фер.
Ксеркс милостиво допустил послов к своим стопам и выслушал их. Пеласги,
как и прочие, дали землю и воду, моля о пощаде. За добрую весть послы были
вознаграждены и отправлены восвояси, чтобы подготовить достойную встречу
войску. Передохнув, мидяне последовали за ними и через три дня достигли
одного из прекраснейших городов Эллады - Ларисы. Войско стало лагерем у
городских стен, Ксеркс в сопровождении свиты и первой тысячи церемонно
въехал в город. Здесь парсов ждали низкие поклоны, заискивающие улыбки и
накрытые столы. Царь принял именитых горожан, пообещав им приструнить
чернь, после чего соизволил отобедать. За трапезой он беседовал с
Артабаном, Мардонием и македонским царьком Александром. Последний изрядно
потешил Ксеркса рассказом о том, как перепугалось эллинское войско,
посланное в Фессалию, узнав о приближении мидян.
- Едва я сказал им, что видел передовые отряды войска великого царя,
они бежали как последние трусы! - кричал македонянин.
- Как последние трусы! - с хохотом повторял царь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340