- Нет, только не это!
- Вот и хорошо. Приятно иметь дело с... - Эрот ощерил белые молочные
зубки. - Чуть не оговорился, назвав тебя умным. С послушным человеком!
- Я не человек! - Арес гордо расправил огромные плечи. Даже сидящий,
он был много выше говорливого озорника.
- Прости, я забылся. С медным ящиком! Похоже, мы поняли друг друга и
договорились. Договорились? - Эрот подошел к Аресу и покровительственно
похлопал ладошкой по медному наплечнику. - Не слышу ответа.
- Договорились, - выдавил Арес. - Я и сам ничего не имею против
эллинов.
- Рад, что в тебе сохранилось здоровое чувство патриотизма. Скажешь
старику, что здесь не триста локтей, как ты намерил, а десять раз по
триста. Это его вполне устроит. Десять по триста... - Мальчуган в
задумчивости прогудел носом короткий мотивчик. - В самый раз! Теперь, я
думаю, ты узнал все, что хотел. Поехали?
- Да, сынок, - заискивающе протянул Арес.
- Э-э-э, папашка, какой я тебе сынок! Неужели моя голова похожа на
котелок?
- Дался тебе мой шлем, - проворчал Арес, взбираясь на колесницу.
- А разве я сказал что-нибудь дурное насчет шлема. Хромуша постарался
на совесть, а вот твои родители подкачали. Ну ничего, не огорчайся, в этом
дурацком мире ум не главное. Зато у тебя много мяса, да и орешь ты, как
выразился косоглазый Гомер, словно десять тысяч воинов. Каждому свое,
папашка! Поехали!
Арес хлестнул лошадей и они помчались прямо по крутому обрыву.
Волшебная сила влекла колесницу вперед, не давая ей рухнуть в пропасть.
Из-под копыт вороных коней летели огромные глыбы. Они с грохотом катились
вниз, рождая лавину. Темное разноцветье горных пород, мхов и осколков
кварца превращало мир в искрометный калейдоскоп, от которого кружилась
голова. Арес старался не смотреть на стремительно стелющуюся землю, Эрот
спокойно позевывал.
Наконец горная круча перешла в пологий склон, а вскоре колесница
неслась по цветущей фессалийской равнине. Приведя в состояние
относительного равновесия мечущиеся мысли, Арес стал подумывать о том, как
бы рассчитаться с нахальным мальчишкой. В конце концов он решил, что Эрота
стоит выпороть, предварительно отняв у него лук, а если не поможет,
пожаловаться на него Зевсу. Впрочем, прежде чем ссориться с этим
злопамятным пацаном, стоило попытаться разрешить конфликт миром. Покусывая
губы, Арес нерешительно повернулся к стоящему по правую руку Эроту и
слащаво промямлил:
- Малыш, хочешь я буду угощать тебя сладкими пирожками. А еще ты
можешь поиграть моими мечом и щитом...
- Послушай, папашка! - незамедлительно ответил паренек, удостаивая
Ареса презрительного взгляда. - То, чем ты сейчас занимаешься, я называю
политикой пряника. Знаешь, что такое пряник? Это такая коричневая вкусная
штучка со сладкой начинкой. Подобную дешевку можешь испробовать на
Гефесте, он доверчив. Это первое. А теперь второе. Обычно после того, как
не вышло с пряником, пытаются применить кнут. Знай, медный ящик, если
попробуешь мне что-нибудь сделать, я подыщу тебе такую любовницу, что все
твои увядшие придатки, которые ты прячешь под защитным поясом,
окончательно отсохнут. И последнее. Неужели ты думаешь, что я люблю
мамашку из-за сладкого или из-за того, что она добра ко мне? Да я ненавижу
сладкое! Подобная мысль могла придти в голову лишь полному импотенту или
круглому идиоту! Выбирай, что тебе более по душе. Сладкое... Что может
быть слаще женских ножек. Ты видел мамашкины ножки? Да у меня сохнет во
рту, когда я вижу эти ножки! - Мальчуган восторженно закатил глаза. Это
вышло у него столь выразительно, что Арес непроизвольно сглотнул.
- Приятель, а тебе не рано ли думать об этом?
- Папашка, думать никогда не рано! А вот кое-кому пора уже и делать!
- Эрот самым наглым голосом захохотал. - Эй, папашка, - выдавил он сквозь
смех, - подрули-ка вон к тому саду. Сдается мне, там недурная вишня. А
потом сразу к источнику Аркамеи.
- А туда-то зачем? - вздохнул Арес.
- Там в полдень купаются нимфы. Я тебе скажу, у них такие фигурки!
Правь, извозчик!
Арес застонал, словно от зубной боли, и дернул повод, направляя коней
к ближайшему саду.
ЭПИТОМА СЕДЬМАЯ. КИКЛОП
Киклоп:
Стой... Я отбил кусок скалы, и вас
Он в порошок сотрет и с вашей лодкой...
Хоть я и слеп... Но есть в скале проход,
И я, на мыс взобравшись, вас заспею...
Еврипид, "Киклоп", 704-707
Его мир был наполнен ожиданием. И еще он был напоен ненавистью.
Море глухо плескало об обрывистые кручи Тринакрии. Грозно ревя, оно
стеной обрушивалось на берег и рассыпалось мириадами тусклых серых
хлопьев, в солнечных лучах превращающихся в яркие мыльные пузыри. Но для
него они были вечно серыми, ибо он не видел солнца и его мир был затянут
непроницаемой блеклой пеленой, столь густой, что порой он мог осязать ее
руками, словно вязкую фланель. Хлопья медленно поднимались вверх и оседали
на седых мшистых камнях, делая их спины влажными и скользкими. Порой они
садились на его бородатое лицо, и тогда он вытирал щеки огромной шершавой
ладонью, чувствуя, как горькая свежесть моря касается обветренных губ.
Кроме моря, здесь властвовал свирепый ветер - сын этого моря. Он был
влажен и солен. Днем он приятно холодил опаленную солнцем кожу, ночью
завывал, играясь меж каменных выступов пещеры.
Шум и запах моря, свист и пыльные ароматы ветра - все, что осталось
ему, отрезанному от мира серой стеной слепоты.
Когда-то все было иначе. Он видел солнце и мир был разноцветным и
радостным; мир искрился яркими красками, среди которых преобладали
красная, желтая и темно-зеленая, словно придонные водоросли. Еще было
очень много серого, точнее того, который он тогда считал серым. Истинно
серый цвет он познал лишь сейчас, когда паутинная пелерина отрезала от
него солнечный мир. Тот серый был полон радужных оттенков. Бело-оранжевые
камни с примесью болотно-мшистого. Выжженная трава на взгорках, если
внимательно присмотреться, была все же не серой, а скорей
темно-шафранового цвета. Овцы, пятнами разбросанные по зеленым лужайкам,
радовали глаз веселой незатейливой пестротой, а их бессмысленные глаза
походили на черные битумные точки. Даже непогожее небо и то было в
черно-голубую рваную полоску. Серой была лишь полынь, но она пахла
солнцем, ветром и горьким морем. Эти запахи расцвечивали степную траву
кармином, охрой, лазуритом и матовым жемчугом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340