Красочный, словно из легенды, город поражал своей ирреальностью.
Варварски пышное великолепие и запустение. Всеобщее, страшное,
таинственное. На чисто выметенных улицах не видно ни одного человека. Ни
звуков голоса, ни конского ржанья, ни рева верблюдов. Лишь вязкая тишина.
У стены, привлекая внимание хозяина, зафыркал черный Ветер. Скилл
втянул наверх веревку и крикнул коню:
- Обожди меня! Скоро я вернусь с водой.
После этого он бросил шнур на землю и ловко съехал по нему вниз.
Проверив на всякий случай, легко ли выходит из ножен акинак, кочевник
двинулся вдоль по улице, озираясь по сторонам. Он миновал беломраморную
статую, изображающую какого-то жабоподобного идола, черное жерло
огромного, уходящего под землю храма. Ни малейшего признака жизни. Скилл
решил проверить, обитаемы ли жилища. Выбрав скромный, беленый известью
домик, кочевник толкнул рукой легкую дверь.
Чистота и порядок. Идеальные чистота и порядок. Ни небрежно брошенной
тряпки, ни пылинки, ни паутины под потолком. Кухонная утварь аккуратно
расставлена по полкам, в разделочную доску воткнуты два медных ножа и
небольшой топорик. Обеденный зал - стол из тика с крохотной царапиной на
тщательно отполированной поверхности, недорогие чистые ковры на полу и на
стенах, деревянный ларь, три низенькие скамеечки. Спальная комната -
матрас, брошенный прямо на пол, скамейка, ларь, глиняная фигурка
закутанного в плащ божка. Все аккуратно и опрятно, словно подчиняясь
строгому порядку. Ни малейшего намека на то, что хозяева скрылись бегством
или погибли из-за внезапного нашествия или черного мора. Казалось, они
вышли ненадолго и скоро вернутся. Но в атмосфере помещения витал некий
отголосок вечности, шептавший на ухо Скиллу, что жители покинули этот дом
не одну сотню лет назад. Сильно озадаченный увиденным, скиф вышел на улицу
и побрел дальше, надеясь найти воду.
Солнце, стоявшее в зените, когда номад ступил на мостовую Черного
города, уже спряталось за зубцы стен. Скилл осмотрел несколько десятков
домов, поражающий своим великолепием дворец, три посвященных неведомым
богам храма, но нигде не нашел ни глотка воды. Не смог он обнаружить и
ворот. Создавалось впечатление, что жители проникали в свой город по
воздуху или сквозь стены.
- И не пили воды, - пробормотал Скилл, едва ворочая распухшим языком.
Он окончательно выбился из сил и терял сознание от жажды. Злобная
аура, исходившая из города, подобно жернову давила на Скилла, пытаясь
подчинить волю воина. Любой цивилизованный человек давно покорился бы этой
силе, но только не номад, чьей родиной была дикая Скифия. Тонкий налет
цивилизованности, приобретенный им во время скитаний по Мидии, Парсе,
Ионии, далеким восточным странам, не мог разрушить истинный пласт души
сына степей. Как и всякий скиф, Скилл был отважен, вынослив и неприхотлив.
Он полюбил тонкие вина и изящных женщин, но мог обойтись мутной брагой и
засаленной бабенкой из кибитки какого-нибудь гирканца. Жизнь научила его
разбираться в людях, отличать малейшую фальшь в произнесенной фразе,
неискренность, промелькнувшую во взоре внешне доброжелательного
собеседника. Боги востока и запада, севера и юга не оказали ни малейшего
влияния на сознание безбожника - скифа, верившего лишь в острый меч,
выносливого коня и верного друга.
Тяжело ступая отекшими от долгой ходьбы ногами, Скилл вошел в
небольшой храм, украшенный фризами со сценами неведомых битв. Это был храм
Меча-Веретрагны, бога войны и победителей. Внутри храма царил полный
беспорядок, особенно сильно ощущаемый в этом до блеска вычищенном городе.
Скиллу невольно подумалось, что здесь сводили счеты рассерженные великаны.
Прекрасные мраморные фризы, украшавшие стены святилища изнутри, были
безжалостно иссечены, статуя Веретрагны сброшена с постамента и расколота
на мелкие кусочки, принесенные в жертву богам военные трофеи: мечи, щиты,
доспехи, бронзовые кольца - свалены в кучу и загажены нечистотами.
Скилл нахмурился. Кому понадобилось осквернять храм Веретрагны,
бога-воина. Подобное кощунство не мог позволить себе ни парс, ни иониец,
ни согдиец, ни даже живущий на далеком севере савромат. Воины всех народов
чтили Веретрагну и приносили ему искупительные жертвы.
Размышляя над увиденным, Скилл обошел храм. Внезапно его чуткий слух
уловил шорох, исходивший из внутренних покоев, где некогда жили жрецы
Веретрагны. Там кто-то был. Скиф бросился бежать по бесчисленной анфиладе
залов, уходивших глубоко под землю. Звук, потревоживший его слух,
становился все явственней. И, наконец, Скилл обнаружил, откуда он исходит.
В огромной подземной зале, тускло освещенной шестью коптящими факелами,
висел на стене человек. Голова и лицо его были обриты наголо, иссеченные
шрамами руки пронзали огромные медные гвозди, вбитые в деревянные брусья,
которые были прикреплены к стене таким образом, что составляли крест.
Человек негромко стонал.
Чтобы продлить агонию, мучители распяли его не под палящими лучами
солнца, а в прохладной пещере; дабы усилить боль они повесили казнимого
всего лишь в локте от падающей с потолка струйки воды, но какие бы усилия
он ни прилагал, он не мог бы дотянуться до нее губами.
Вода!
Забыв обо всем на свете Скилл кинулся к живительной влаге и подставил
пересохшую глотку под ослепительно чистую струю. С каждым глотком силы
возвращались к кочевнику. Он уже напился, но не мог заставить себя
оторваться от этого лакомства, чей вкус был слаще вкуса хаомы. Слабый стон
вернул его в реальность. Распятый очнулся и с равнодушным удивлением
смотрел на пришельца. Скилл зачерпнул горстями воду и поднес ее к губам
страдальца. Человек жадно припал к влаге, ладони мгновенно опустели.
Скиллу пришлось повторить эту операцию раз двадцать, прежде чем распятый,
напившись, откинул голову назад. Некоторое время они смотрели в глаза друг
другу, затем распятый спросил:
- Кто ты, чужестранец, и как попал в Призрачный город?
Язык, на котором был задан вопрос, был незнаком Скиллу, но он походил
на говор дрангианцев, и скиф понял. С трудом подбирая слова, он сказал:
- О том же я хочу спросить тебя.
Незнакомец мгновение молчал, затем коротко бросил:
- Фарси?
- Да! - обрадовался Скилл. Прожив пять лет среди парсов, магов и
мидян, он вполне освоил их язык.
- Ты не парс, - констатировал человек, оглядев Скилла.
Действительно, Скилл мало походил на парса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340