Скилл натянул на себя доспех, сунул за пояс акинак и бросился вдоль
по кромке пропасти подальше от этого места. Не в силах избавиться от
искушения поквитаться с Ариманом, он на бегу приладил стрелу, обернулся и
выстрелил. То, что произошло дальше, точно было волшебством. Стрела летела
в грудь бога, но в последнее мгновение он словно растворился, и она
пронзила одного из аримановых слуг. Затем Ариман возник опять и грозно
посмотрел на Скилла. Сверкнул луч. Земля под ногами скифа разверзлась и он
полетел в пропасть...
3. ЧЕТЫРЕ ЗАГАДКИ СФИНКСА
- ...напали разбойники. Я отчаянно бился с ними, но их было слишком
много, и мне пришлось спасаться бегством. И когда дорогу мне вдруг
преградила горная река, я, не задумываясь, прыгнул в воду. Быстрое течение
принесло меня прямо к вашему селению... - Скилл прервал рассказ и перевел
дух.
Он сидел в небольшой глинобитной хижине на окраине арианского
селения. На плечи скифа был накинут вытертый декханский халат, а его
одеждой занималась дочка хозяина. Она же позаботилась о луке, тщательно
просушив его и смазав бараньим салом. Скилл пробежал пальцами по ослабшей
тетиве и подумал, что ее придется перетянуть.
Он вновь вспомнил, что приключилось с ним накануне, и на его коже
выступил холодный рот. Лишь чудо или горячие мольбы матери спасли ему
жизнь минувшей ночью. Когда под ногами разверзлась земля, расколотая лучом
Аримана, Скилл подумал, что пришел конец. Впрочем, такой финал комедии
жизни устраивал его куда больше, чем перспектива быть рассеянным по горам
через желудки людоедов дэвов. Об этом Скилл успел подумать, пока падал
вниз, с самодовольством отметив, что сердце не дрожит в предчувствии
смерти.
Однако судьба и в этот раз пощадила его - он рухнул не на скалу, а в
глубокую горную реку. Падение оглушило Скилла, но ледяная вода мгновенно
привела в чувство. Бешено работая руками и ногами, он вылетел на
поверхность и подплыл к берегу в надежде найти расщелину или древесный
корень, за которые можно бы было уцепиться, а затем выбраться наверх. Но
тщетно. Стены каньона были ровны и столь гладки, что казались
отполированными. Темнота и водяная взвесь делали их обманчиво
расплывчатыми, мешая точно определить расстояние. Вода с огромной
скоростью несла Скилла по каменному желобу. Ему пришлось оставить мысль
немедленно выбраться из реки и сосредоточить все свои усилия на том, чтобы
сделать свое вынужденное плавание как можно более безопасным. Изменчивое
течение то и дело швыряло скифа на извилистые стенки каньона. Скилл изо
всех сил отталкивался окоченевшими руками от мокрого камня, и река несла
его дальше. Это было поистине адское путешествие!
Наконец река сделала резкий поворот и вынесла беглеца на просторы
равнины. Стремительный прежде бег ее замедлился. Едва шевеля непослушными
конечностями, пловец подгреб к берегу и попытался взобраться наверх, что
удалось ему сделать лишь с третьей попытки. Совершенно обессиленный, Скилл
рухнул на пожухлую траву и провалился в беспамятство. А звезды равнодушно
смотрели на смуглое, избитое водою тело.
Возвращение в реальность было не из приятных. Руки и ноги не
слушались. Тело болело так, словно его пропустили через мельничные
жернова. В голове шумело. С огромным трудом Скиллу удалось встать на
четвереньки, а затем принять вертикальное положение. Он осмотрелся по
сторонам и заметил невдалеке макушки крыш небольшого селения. Стены,
хозяйственные пристройки и заборы совершенно утопали в тумане. Скиф тяжело
вздохнул и, пошатываясь, побрел туда, откуда уже несло запахом
свежевыпеченных лепешек. Там было тепло. Там была жизнь.
Солнце подходило к полуденной отметке, когда скиф дополз до крайнего
домика. Сил, чтобы позвать хозяев, уже не было. Он распластался на земле и
закрыл глаза. Рядом забрехала собака. Сначала враждебно, затем более
миролюбиво. Теплый шершавый язык лизнул ухо и шею. Сразу вспомнилась
Тента. Послышались легкие зашуги и удивленный девичий голосок, зовущий на
помощь. Последнее, что запомнил Скилл - сильные мужские руки, несущие его
куда-то вдаль.
Он вновь очнулся, когда уже темнело. Снаружи доносился гомон птиц и
собачий лай. Скилл открыл глаза - небольшая комнатушка, простенький ларь,
убогая утварь. Но ничего, Скилл не привык к дворцам. Ему случалось бывать
в них редко, да и то, после этих посещение дворцы почему-то занимались
пожарами.
Первым делом Скилл осмотрел себя. Выглядел он даже несколько лучше,
чем обкидал. Тело было сплошь в синяках и ссадинах, болели ребра и
разбитое колено, но не было ни одного серьезного перелома, который мог
надолго приковать его к постели. Морщась от боли, Скилл перевернулся на
живот и встал. Его шатало. Тогда он ухватился руками за идущую под низким
потолком балку и осторожно шагнул вперед. В этот миг дверь распахнулась.
На пороге стояла миловидная девушка. Она изумленно, даже недоверчиво
посмотрела на шатающегося Скилла, затем повернула голову и крикнула:
- Папа, он очнулся!
Папу звали Ораз. Он был крестьянином, ковырял мотыгой землю, исправно
отдавая треть урожая царю Ксерксу и десятину Ариману. Так как жил на земле
Аримана. Особых достоинств у него не было. Скуповат, глуповат, трусоват,
вдобавок некрасивая и сварливая жена, выражение лица которой без всяких
слов свидетельствовало, что незваный гость пришелся ей не по душе. Но были
и положительные стороны. Ораз был милосерден, традиционно гостеприимен и
имел очаровательную дочь. Он предложил гостю отдохнуть в его доме
несколько дней, пока не подживут раны. Скилл поначалу не рассчитывал
задерживаться в этой деревушке столь долго, ему надо было спешить на
выручку Черного Ветра и нэрси, но, заглянув в черные бархатистые глаза
дочери Ораза, он подумал, а почему бы и впрямь не воспользоваться столь
любезным приглашением. И остался.
Когда стемнело, Ораз достал кувшинчик дешевого дынного пива и,
любопытствуя, стал расспрашивать гостя, что за дела привели его в эти
края. Скиф был достаточно умен, чтобы утаить правду - кто мог поручиться,
что Ораз той же ночью не побежит с доносом к пекиду [пекид - сельский
староста], а утром не прискачут всадники Аримана - и поэтому врал
напропалую. Он сочинил историю о напавших на торговый караван жестоких
разбойниках, которых было очень много - "никак не меньше сотни".
Повествование получилось столь захватывающим, что даже у Скилла холодела
кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340