Артабаз
почувствовал, что его пробудившаяся было решимость куда-то улетучивается.
Руки, яростно хватавшиеся за эфес меча, бессильно обвисли, ноги стали
ватными. Ему даже пришлось схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть.
Девушка жестко усмехнулась.
- Даже не думай! Если не хочешь, чтобы тебя постигла участь тех. -
Таллия кивнула в сторону мечущихся по лагерю мидян. - Лучше наслаждаться
подобным зрелищем, чем быть его участником.
Сказав это, ионийка вновь устремила взгляд на равнину, где начиналась
заключительная фаза трагедии. На помощь замешкавшимся у частокола
спартиатам пришли афиняне, эгинцы и платейцы - великие мастера по части
взятия различных укреплений. Под прикрытием лучников они в мгновение ока
взломали деревянную стену и проникли внутрь лагеря. Следом за ними
устремились спартиаты, тегейцы и кориняне. Дальнейшее было неинтересно, и
Таллия направилась к лошадям.
- Убираемся отсюда. Иначе эллины могут ненароком прихватить и нас.
Артабаз не осмелился спорить. Став на колено, он помог девушке
забраться в седло, затем вспрыгнул на коня сам. Всадники опустились с
холма и оказались в лощине, покрытой сочной травой. Лошади замедлили шаг,
не без труда рассекая поросль, доходившую им до груди. Таллия молчала, о
чем-то раздумывая. Так, в полном безмолвии они достигли холма, за которым
стояли полки. Здесь Таллия коснулась рукой плеча скачущего рядом с ней
вельможи. Тот придержал коня.
- Отпусти людей, - велела ионийка, загадочно улыбаясь. - Я хочу
поговорить с тобой.
И Артабаз, полагавший, что в подобное мгновенье он не сможет думать
ни о каких любовных утехах, вдруг ощутил жгучее желание. Жестом руки он
отпустил телохранителей и спешился. Таллия также сошла со своей каурой
кобылы. Сладко потянувшись, девушка села на траву. Артабаз немедленно
устроился рядом и прикоснулся к скрытому полупрозрачной кисеей животу.
Таллия рассмеялась, словно рассыпала тихие звонкие колокольчики. Глаза ее
по-кошачьи блеснули.
- Я хочу тебя! - хрипло выдавил вельможа и повалил девушку на спину.
Он забыл обо всем на свете: о поражении великого войска, о своем
предательстве, о каре, что ожидает его по возвращению в Парсу. Он думал
лишь об одном - как овладеть этой самой желанной в мире женщиной. Таллия
ответила на его страстный поцелуй и не оттолкнула подрагивающие от
возбуждения руки, когда они, раздвинув легкую ткань, принялись ласкать ее
тело.
- Из тебя мог бы выйти великолепный любовник! - шепнула она,
прикусывая острыми зубками мочку уха парса. - Как жаль, что меня ждут на
Альтаире.
Указательный палец девушки с силой ткнул в заветную точку за ухом
вельможи. Тот вскрикнул и обмяк. Сбросив с себя неподвижное тело, Таллия
поднялась и отряхнула одежду. Немного подумав, она склонилась над
Артабазом и для верности ударила парса ребром ладони по шее. Затем она
взошла на холм и исчезла.
Ее и впрямь ждали на Альтаире.
Неподалеку эллины добивали парсийское войско и грабили шатры вельмож.
Золота попало в их руки столько, что оно упало до цены меди.
Лишившийся своего командира корпус Артабаза стремительно бежал на
восток. Минует месяц - и жалкие остатки его высадятся на побережье Азии.
В поросшей буйной травой лощине лежал мертвый человек, облаченный в
доспехи, сверкающие золотом. Он лежал на спине, раскинув в стороны руки,
словно желая схватить ускользающую мечту.
Рядом резвились и предавались ласкам вороной жеребец и грациозная
каурая кобыла. Им не было никакого дела ни до войны, ни до золота, ни до
человека, лежащего неподалеку. Им не было дела до его мечты и они ничего
не ведали об Альтаире. Их грело солнце и тихий ветерок ласкал шелковистые
упругие бока. Кони спешили насладиться любовью. Ведь шла осень, кони
чувствовали ее холодное дыхание.
2. СПУСТЯ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ. САРДЫ
На лето царь перебирался в Сарды, поближе к морю; здесь было
прохладней, чем в наполненных степным зноем теснинах Парсиды. Вместе с
царем отправлялись двор, гвардия, чиновники, маги, столичная знать, купцы,
ростовщики, проститутки, воры, жулики и нищие. Вся эта разношерстная
публика заполняла лидийскую столицу, приводя горожан в ужас.
Ксеркс останавливался в царском дворце, построенном еще Крезом и
переделанным Киром. Он был менее роскошен, чем громадный дворцовый
комплекс в Парсе, но отличался уютом, которого последнему не доставало.
Небольшие светлые помещения были заполнены мягкими коврами, драгоценными
безделушками и удобной мебелью. Всюду журчали фонтаны, за стенами
дворцовых построек колыхалось море зелени - пальмы, серебристые тополя,
привезенные из Ливана кедры, жимолость, акация. Прежде здесь было много
цветов, но Ксеркс повелел вырвать их и засеять клумбы травой. Зеленый цвет
успокаивал повелителя, яркие краски соцветий раздражали.
С неделю после приезда двор обустраивался, затем все становилось на
свои места. Чиновники занимали канцелярии, бессмертные - казармы близ
дворца, жены и наложницы - отведенные им покои на женской половине. И
жизнь вступала в обычное русло. Выработанный за многие годы распорядок не
менялся ни на йоту. Проснувшись, царь делал утренний туалет, обильно
завтракал. Затем наступал черед хазарапата, который докладывал повелителю
о случившихся за последние дни событиях. После Ксеркс беседовал с
сыновьями, женою, матерью или развлекался, наблюдая за скачками и
состязаниями лучников. Следовал час обеда, по истечении которого царь
предавался отдыху. После краткого сна он вновь принимал хазарапата,
который приносил на подпись государственные бумаги. То было занятие,
особенно нелюбимое Ксерксом. На смену хазарапату являлся старший евнух,
докладывавший, как обстоят дела в гареме. Ксеркс называл ему имя женщины,
какая должна была прийти к нему предстоящей ночью. Затем подходило время
долгого и обильного ужина, когда за длинным столом усаживались
многочисленные родственники, эвергеты и иноземные гости. Устав от еды,
возлияний и славословий царь отправлялся в опочивальню, где засыпал в
объятиях очередной наложницы. Он спал без снов. А утром вновь звенел
звонок, возвещая о том, что повелитель Парсы проснулся. И так изо дня в
день, почти без каких-либо изменений.
Менялись лишь люди, окружавшие царя. Но и это происходило крайне
редко. Уже много лет Ксеркс видел перед собой одни и те же лица -
Гаубаруву, сменившего Артабана на посту хазарапата, начальника первой
тысячи Дитрава, начальника бессмертных Гидарна, любимого брата Гистаспа,
сыновей Дария и Артаксеркса, сильно постаревшего Кобоса, ревнивую и
коварную Аместриду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
почувствовал, что его пробудившаяся было решимость куда-то улетучивается.
Руки, яростно хватавшиеся за эфес меча, бессильно обвисли, ноги стали
ватными. Ему даже пришлось схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть.
Девушка жестко усмехнулась.
- Даже не думай! Если не хочешь, чтобы тебя постигла участь тех. -
Таллия кивнула в сторону мечущихся по лагерю мидян. - Лучше наслаждаться
подобным зрелищем, чем быть его участником.
Сказав это, ионийка вновь устремила взгляд на равнину, где начиналась
заключительная фаза трагедии. На помощь замешкавшимся у частокола
спартиатам пришли афиняне, эгинцы и платейцы - великие мастера по части
взятия различных укреплений. Под прикрытием лучников они в мгновение ока
взломали деревянную стену и проникли внутрь лагеря. Следом за ними
устремились спартиаты, тегейцы и кориняне. Дальнейшее было неинтересно, и
Таллия направилась к лошадям.
- Убираемся отсюда. Иначе эллины могут ненароком прихватить и нас.
Артабаз не осмелился спорить. Став на колено, он помог девушке
забраться в седло, затем вспрыгнул на коня сам. Всадники опустились с
холма и оказались в лощине, покрытой сочной травой. Лошади замедлили шаг,
не без труда рассекая поросль, доходившую им до груди. Таллия молчала, о
чем-то раздумывая. Так, в полном безмолвии они достигли холма, за которым
стояли полки. Здесь Таллия коснулась рукой плеча скачущего рядом с ней
вельможи. Тот придержал коня.
- Отпусти людей, - велела ионийка, загадочно улыбаясь. - Я хочу
поговорить с тобой.
И Артабаз, полагавший, что в подобное мгновенье он не сможет думать
ни о каких любовных утехах, вдруг ощутил жгучее желание. Жестом руки он
отпустил телохранителей и спешился. Таллия также сошла со своей каурой
кобылы. Сладко потянувшись, девушка села на траву. Артабаз немедленно
устроился рядом и прикоснулся к скрытому полупрозрачной кисеей животу.
Таллия рассмеялась, словно рассыпала тихие звонкие колокольчики. Глаза ее
по-кошачьи блеснули.
- Я хочу тебя! - хрипло выдавил вельможа и повалил девушку на спину.
Он забыл обо всем на свете: о поражении великого войска, о своем
предательстве, о каре, что ожидает его по возвращению в Парсу. Он думал
лишь об одном - как овладеть этой самой желанной в мире женщиной. Таллия
ответила на его страстный поцелуй и не оттолкнула подрагивающие от
возбуждения руки, когда они, раздвинув легкую ткань, принялись ласкать ее
тело.
- Из тебя мог бы выйти великолепный любовник! - шепнула она,
прикусывая острыми зубками мочку уха парса. - Как жаль, что меня ждут на
Альтаире.
Указательный палец девушки с силой ткнул в заветную точку за ухом
вельможи. Тот вскрикнул и обмяк. Сбросив с себя неподвижное тело, Таллия
поднялась и отряхнула одежду. Немного подумав, она склонилась над
Артабазом и для верности ударила парса ребром ладони по шее. Затем она
взошла на холм и исчезла.
Ее и впрямь ждали на Альтаире.
Неподалеку эллины добивали парсийское войско и грабили шатры вельмож.
Золота попало в их руки столько, что оно упало до цены меди.
Лишившийся своего командира корпус Артабаза стремительно бежал на
восток. Минует месяц - и жалкие остатки его высадятся на побережье Азии.
В поросшей буйной травой лощине лежал мертвый человек, облаченный в
доспехи, сверкающие золотом. Он лежал на спине, раскинув в стороны руки,
словно желая схватить ускользающую мечту.
Рядом резвились и предавались ласкам вороной жеребец и грациозная
каурая кобыла. Им не было никакого дела ни до войны, ни до золота, ни до
человека, лежащего неподалеку. Им не было дела до его мечты и они ничего
не ведали об Альтаире. Их грело солнце и тихий ветерок ласкал шелковистые
упругие бока. Кони спешили насладиться любовью. Ведь шла осень, кони
чувствовали ее холодное дыхание.
2. СПУСТЯ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ. САРДЫ
На лето царь перебирался в Сарды, поближе к морю; здесь было
прохладней, чем в наполненных степным зноем теснинах Парсиды. Вместе с
царем отправлялись двор, гвардия, чиновники, маги, столичная знать, купцы,
ростовщики, проститутки, воры, жулики и нищие. Вся эта разношерстная
публика заполняла лидийскую столицу, приводя горожан в ужас.
Ксеркс останавливался в царском дворце, построенном еще Крезом и
переделанным Киром. Он был менее роскошен, чем громадный дворцовый
комплекс в Парсе, но отличался уютом, которого последнему не доставало.
Небольшие светлые помещения были заполнены мягкими коврами, драгоценными
безделушками и удобной мебелью. Всюду журчали фонтаны, за стенами
дворцовых построек колыхалось море зелени - пальмы, серебристые тополя,
привезенные из Ливана кедры, жимолость, акация. Прежде здесь было много
цветов, но Ксеркс повелел вырвать их и засеять клумбы травой. Зеленый цвет
успокаивал повелителя, яркие краски соцветий раздражали.
С неделю после приезда двор обустраивался, затем все становилось на
свои места. Чиновники занимали канцелярии, бессмертные - казармы близ
дворца, жены и наложницы - отведенные им покои на женской половине. И
жизнь вступала в обычное русло. Выработанный за многие годы распорядок не
менялся ни на йоту. Проснувшись, царь делал утренний туалет, обильно
завтракал. Затем наступал черед хазарапата, который докладывал повелителю
о случившихся за последние дни событиях. После Ксеркс беседовал с
сыновьями, женою, матерью или развлекался, наблюдая за скачками и
состязаниями лучников. Следовал час обеда, по истечении которого царь
предавался отдыху. После краткого сна он вновь принимал хазарапата,
который приносил на подпись государственные бумаги. То было занятие,
особенно нелюбимое Ксерксом. На смену хазарапату являлся старший евнух,
докладывавший, как обстоят дела в гареме. Ксеркс называл ему имя женщины,
какая должна была прийти к нему предстоящей ночью. Затем подходило время
долгого и обильного ужина, когда за длинным столом усаживались
многочисленные родственники, эвергеты и иноземные гости. Устав от еды,
возлияний и славословий царь отправлялся в опочивальню, где засыпал в
объятиях очередной наложницы. Он спал без снов. А утром вновь звенел
звонок, возвещая о том, что повелитель Парсы проснулся. И так изо дня в
день, почти без каких-либо изменений.
Менялись лишь люди, окружавшие царя. Но и это происходило крайне
редко. Уже много лет Ксеркс видел перед собой одни и те же лица -
Гаубаруву, сменившего Артабана на посту хазарапата, начальника первой
тысячи Дитрава, начальника бессмертных Гидарна, любимого брата Гистаспа,
сыновей Дария и Артаксеркса, сильно постаревшего Кобоса, ревнивую и
коварную Аместриду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340