Численность этой армии была такова, что бессмертные составляли
одиннадцатую часть ее. Оставшиеся воины должны были спешить с Ксерксом к
Геллеспонту.
Уже наступала зима, когда мидийские воины возвращались на родину. В
горах свирепствовал холод, на дорогах - разбойники-фракийцы. Путь армии
был отмечен мириадами трупов. Лишь каждый второй воин из числа тех, кто
покинули Аттику после Саламина, добрался до Сард. Но это было уже неважно,
империя устояла.
Оставленный покорять Элладу Мардоний не бездействовал. На зиму он
отвел своих воинов в Беотию, где их ждали теплый кров и обильная еда.
Перезимовав и пополнив войско фессалийцами и фиванцами, Мардоний вернулся
в Аттику, заставив афинян вновь искать спасения на Саламине. Понимая, что
после ухода части великой армии силы враждующих сторон примерно
уравнялись, вельможа попытался расколоть неприятельскую коалицию. Он
предложил афинянам заключить мир, клятвенно обещая больше не трогать их
земли. Это был весьма расчетливый ход - разгромить оставшихся без
союзников спартиатов, а уж потом заняться афинянами. Однако последние не
клюнули на заманчивое предложение, хотя и предупредили лакедемонян, что
если те будут и впредь бездействовать, наблюдая за тем, как варварское
войско разоряет Аттику, то буле прислушается к предложению Мардония. Это
подействовало. Спартиаты прекратили бесконечные празднества и вышли из-за
укреплений Истма. Войско возглавил Клеомброт, а после его внезапной смерти
- Павсаний. Наученный горьким опытом Марафона Мардоний не решился дать
сражение на изобилующей холмами, скалами и оврагами земле Аттики и отошел
на Беотийскую равнину. Здесь он мог в полной мере использовать
преимущество парсийской конницы. Эллины после небольшой заминки, вызванной
необходимостью дождаться опаздывающие ополчения, последовали за вражеским
войском. Сначала они стали в предгорьях Киферона, затем переместились на
более удобную позицию поближе к Платеям. Войско Мардония неотступно
следовало за неприятелем. И вот уже десять дней враги стояли друг против
друга, не решаясь начать битву. И вот уже десять дней Мардоний приходил в
шатер Таллии и донимал ее упреками.
Ионийка по одной ей известной прихоти не пожелала последовать с
Ксерксом, а осталась при войске Мардония. Царь тогда долго уговаривал свою
бывшую наложницу, но применить силу отчего-то не решился. О, теперь
Мардоний понимал отчего. Девушка осталась и вела неприметный образ жизни,
общаясь по преимуществу со своими слугами. Она терпеливо выслушивала
упреки Мардония, становившиеся день от дня все более резкими. Вельможа
простил этой женщине и царя, и Артабана, он желал вновь обладать ею, но
Таллия лишь смеялась над мужской страстью.
- Ты похож на похотливого быка!
- Пусть, - отвечал Мардоний. - А ты грязная шлюха. На кого ты
работаешь?
Таллия сделала удивленное лицо.
- О чем ты?
Мардоний пристально посмотрел в небесно-голубые глаза, девушка
спокойно выдержала этот взгляд. Тогда вельможа начал говорить.
- Я посылал своих людей в Лидию и Византий. Они выяснили, что там
ничего не знают о тебе. Нет никакого купца, который помнил бы о маленькой
красивой девочке, рабыне из Византия, а в самом Византий никто не знает о
дочери Гистиэя. Мои люди говорили с доверенным слугой казненного тирана и
тот поклялся, что у Гистиэя не было детей от связей с византийскими
женщинами и что у него не было наложницы, взятой с понтийского корабля.
Так что ты не дочь Гистиэя.
- Ну и что? - с усмешкой поинтересовалась Таллия.
- Кто же в таком случае ты?
- Какая тебе разница?
Мардоний ощерился жестокой улыбкой.
- А быть может ты враг царя и нашего государства?
- И что же? Чего ты хочешь: разоблачить меня или моей любви?
Вельможа на мгновение заколебался, а затем хрипло выдавил:
- Любви.
- То-то же! - Таллия звонко рассмеялся. - Я подумаю об этом.
- Ты не поняла, - зловеще процедил парс. - Я могу в любой момент
распять тебя на кресте как опасную заговорщицу, покушавшуюся на жизнь царя
и его эвергетов. Так что... - Вельможа подошел к Таллии и взялся рукою за
ее подбородок. - Решай, красотка! Ах!
Вскрикнув, Мардоний согнулся, потому что девушка резко ударила его
ногой в пах. Затем крепкая ручка схватила вельможу за волосы. Сильный
рывок - и парс уперся лицом в один из вертикальных столбов, на которых
держался шатер. Неведомо, что Таллия намеревалась предпринять дальше, но в
этот миг за легким пологом раздался деликатный кашель. Услышав его,
ионийка отпустила вельможу. Едва он выпрямился и пригладил рукой волосы,
как в шатер ворвался Артабаз, ближайший помощник Мардония.
- Сиятельный! - закричал он, не тратя время на приветствия. - Эллины
оставили свой лагерь и отступают!
При этом известии Мардоний преобразился. Он расправил плечи, глаза
его засверкали.
- Трусы! Наконец-то они показали свое истинное обличье! Настичь их и
уничтожить! За мной!!
Подчеркнуто не глядя на Таллию, Мардоний выскочил из шатра, однако
Артабаз последовал за ним не сразу. Убедившись, что Мардоний не вернется,
мидянин подошел к девушке и заключил ее в объятья. Таллия в ответ положила
руки на плечи военачальника, нашла его губы и впилась в них поцелуем. Он
был бесконечен. Когда девушка отстранилась, Артабаз покачнулся, словно
готовый потерять сознание. Таллия слегка хлопнула его по щеке.
- То, что ты получишь после, будет во много раз слаще. А теперь
запомни: что бы ни случилось, твой корпус не должен сделать ни шагу
вперед. Слышишь, ни шагу! - Глотая слюну, Артабаз кивнул головой. - А
теперь иди! Мардоний, верно, уже заждался своего преданного друга. Иди!
Артабаз повиновался. Как только он исчез за шелковой тканью, Таллия
беззвучно рассмеялась.
Смех этот был страшен. Так смеются несущие смерть. То был прекрасный
бокал смерти.
Упрямца звали Амомфарет. Командуя шестьюстами таких же упрямцев,
морой [мора - отряд спартиатов численностью 400-900 человек] из Питаны
[Питана - один из пяти округов Спарты], он наотрез отказывался отступать,
заявляя, что предпочтет умереть, но не опозорит доблестной славы предков и
мужей, полегших в ущелье.
- Мы будем достойны памяти павших в Фермопилах!
Питанетов уговаривали. Сначала Павсаний и его помощник Еврианакт,
возглавлявшие войско, а затем к спартиатам присоединился афинянин Аристид,
муж доблестный и мудрый. Здравый смысл был на их стороне. Позиция, которую
занимало эллинское войско, оказалась не слишком удобной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340