Та, о которой он вдруг вспомнил, была в далеком прошлом. В таком
далеком, что для живущих сейчас людей оно даже не было прошлым. Бог прожил
мириады лет, их хватило бы на сотни жизней. Но настоящей оставалась лишь
та, когда он еще не был богом, и когда он мог любить. Он был один из тех,
кто жил былым, и в этом была их общая беда. Уж слишком сладким было это
былое, что порой хотелось закрыть глаза и не открывать их, погрузясь в
грезы. Наверно, потому Ариман старался не спать. Ведь в снах всегда
является прошлое.
- Как же она похожа!
Ариман телепатировал в сознание слуг и начал отдавать приказания. Бой
должен был быть кратким. Неотложные дела требовали присутствия бога тьмы
на равнинах Фессалии.
Им дали войти, чтобы не гоняться по скалам за каждым в отдельности, а
уничтожить всех разом. Им не только дали войти, но и указали путь,
которого следовало придерживаться. А в конце пути ждала смерть...
Сквозь медные ворота, гостеприимно распахнувшиеся пред ними, пятерка
отважных проникла в огромную залу, невероятно великолепную, отделанную
камнем черных тонов. Пол этого громадного помещения был выложен
серебристыми и черными плитами шлифованного гранита, колонны высечены из
столбов серого мрамора, а стены и потолок покрывал слой густо-зеленого
нефрита. Эта зала, нареченная Ариманом ночной, служила местом
торжественных приемов, устраиваемых владыкой тьмы в ночь полнолуния. В ту
заветную ночь она бывала заполнена таинственными гостями, прибывшими со
всех четырех сторон света. Средь них были и люди, и нелюди: земные,
подземные и воздушные, и даже существа неземного происхождения. Бывало
шумно, и гости поднимали кубки за здравие владыки тьмы...
Кроме того, зала была идеально приспособлена для расправы с
непрошенными гостями, вроде тех пятерых, что сейчас осторожно ступали по
хладному граниту пола.
Именно это обстоятельство более всего беспокоило Скилла, внимательно
оглядывавшего прикрытые бордюром галереи, которые в три яруса опоясывали
нефритовые стены. Казалось, эти галереи созданы специально для лучников.
Храбрецы медленно шли вперед, гадая, куда подевались Ариман и его
слуги. Стояла жуткая тишина, подобная той, что принято именовать мертвой.
Шаги номадов гулко отскакивали от гранитных плит и разлетались по
необозримому пространству залы. Они еще долго играли меж мраморных
пилонов, а потом возвращались обратно, многократно усиленные. Это был
единственный звук, порождаемый мертвенной пустотой замка. Он оставался
единственным долго. Но вот щелкнули засовы, и тишина взорвалась шарканьем
бесчисленных сотен ног.
Враги появились внезапно, хотя их ожидали, и отовсюду. На галереях
разом возникли фигуры сотен рыжебородых. Скалясь, они подняли луки.
Откуда-то сверху, из-под самого свода выпорхнули стайки вооруженных
дротиками нэрси. Из потайных дверей вышли подслеповато щурящиеся харуки.
Мгновение - и Скилл привычно натягивал тетиву. То было чисто
рефлекторное, годами тренировок и схваток выученное движение мышц, и
сознание тут же осмеяло его, подсказав, насколько бессмысленен, даже
смешон этот жест. Врагов было так много, что на них просто не хватило бы
стрел, не говоря уже о том, что они не дали бы выпустить эти стрелы. И все
же Скилл разжал пальцы, отпуская смерть. Тоненько пропев, чернооперенная
стрела вонзилась в горло посвященном харуку, чью голову покрывал шлем с
роскошными павлиньими перьями. Харук рухнул на пол, суматошно задергались
ноги. Кровь, струившаяся из раны, была блеклой. Свистнули еще четыре
стрелы, так же нашедшие свои жертвы. А затем раздался грохот, расколовший
пространство. Это луки рыжебородых разом выплюнули погибель,
предназначенную пятерым дерзким безумцам. И был грохот...
Падение с десятифутовой высоты не самое приятное занятие. Однако
Скилл почти привык к подобным казусам. В последнее время ему часто
приходилось падать. Поэтому он привычно сгруппировался и приземлился,
словно кошка - сразу и на руки, и на ноги. Киммерийцы оказались не столь
ловкими, издав при падении звук, похожий на шлепок хорошо отбитого куска
верблюжатины о нагретую жаровню. Охая и ругаясь, кочевники поднялись на
ноги и осмотрелись. То, что предстало их глазам, можно было считать
сюрпризом; приятным или нет - предстояло выяснить.
Ночная зала исчезла. Вместе с ней исчезли и смертоносные тучи стрел,
а также вся ариманова нечисть. Смельчаки находились в небольшом помещении,
напомнившем Скиллу темницу властителя Дамаска, где скифу пришлось однажды
погостить. Однако у здешней тюрьмы было два весьма значительных
преимущества - распахнутые двери и отсутствие стражи. Номады решили не
искушать судьбу, дожидаясь, когда Ариман исправит эту оплошность. Они
быстро покинули каменную клетку и бросились бежать по узкому полутемному
коридору, сложенному из серых пористых камней. Воздух здесь был настолько
затхл, что буквально застревал в легких, от стен веяло липкой сыростью.
Одним словом, это было неприятное путешествие, но, по крайней мере,
безопасное. Достаточно сказать, что за время всего пути Скиллу и его
спутникам не встретилось ни единого препятствия. Создавалось впечатление,
что Ариман позабыл о своих гостях. Случайно? Как выяснилось - нет.
В замке кипел бой. Бой нешуточный. Кричали сраженные, время от
времени раздавались тяжелые глухие удары, сотрясавшие стены и свод.
Каменная кладка начала давать трещины и осыпаться. Одна из стен, мимо
которой бежали кочевники, внезапно разлетелась гранитными брызгами,
открывая доступ в соседнее помещение. Так как впереди мелькали какие-то
неясные тени, Скилл, не раздумывая, нырнул в образовавшуюся дыру.
Киммерийцы последовали его примеру.
И тут же в глаза ошеломленных людей ударил желтый холодный огонь.
Золото! Много золота! Груды золота высотой в рост человека, небрежно
сваленные вдоль стен. Забыв обо всем на свете, даже о том, ради чего
пришли сюда, киммерийцы бросили свои кривые мечи и стали с безумным смехом
погружать руки в драгоценный металл. Они набивали золотыми кружочками
сапоги, сагайдаки, даже рты. Скилл остался равнодушен к внезапно
обретенному богатству. Сейчас речь шла о спасении друзей, а они значили
для Скилла куда больше, чем все эти горы золота. Кроме того, замок Аримана
таил в себе много сюрпризов, по большей части неприятных, и потому не
стоило обременять себя столь тяжелой ношей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340