Аник не заметила, как взвилась в небо сигнальная ракета, но она увидела, как дружно ринулись в атаку бойцы. Прижимая автомат к груди, Аник бежала рядом с Каро и Савиным. Они миновали разбитые снеговые укрепления, дошли до дымовой полосы. Снег здесь был черным — черный дымовой туман стоял перед глазами. Казалось, что это с черного неба валил черный снег. Аник не видела земли, по которой бежала. Бойцы, стреляя, бежали рядом с ней. Но вот земля снова побелела, небо прояснилось, войска пересекли, миновали пространство, по которому били «катюши».
669
Впереди показались белые снеговые стены, и Аник поняла, что это оборонительная линия немцев. Немецкая оборона молчала, противник не встретил атакующих огнем. Может быть, немцы покинули оборону, бегут к Сталинграду?
Атакующие цепи подошли вплотную к снеговой стене. Кто-то во все горло крикнул «ура». Этот крик подхватили сотни хриплых голосов.
Аник тоже пыталась кричать «ура», но голос у нее сорвался. За снежными укрытиями, в глубоких и узких окопах она вдруг увидела немецких солдат. У большинства из них головы были обвязаны тряпками и полотенцами.
В немецких окопах начали рваться гранаты.
Бойцы прыгали в окопы, размахивая автоматами. Немец, стоявший в окопе, направил на Аник черное дуло автомата. Но вдруг немец покачнулся, упал — советский боец опередил его. Аник спрыгнула вниз, побежала по окопу. Она увидела, как, опершись спиной о стенку окопа, немецкий солдат стрелял по советским бойцам.
Аник нажала на спусковой крючок автомата, и немец согнулся, стал на колени, упал на дно окопа. Аник побежала дальше. Навстречу ей шел низкорослый немецкий солдат без оружия, с поднятыми вверх руками. Аник опустила автомат, но в ту же секунду в руке солдата оказался черный пистолет. Аник выстрелила из автомата, и немец упал у ее ног. Рядом с ней появился Тоноян.
— Ну и чертовка ты, Аник! — сказал он и стал вылезать из окопа.
Аник приподнялась на цыпочки, чтобы посмотреть, куда побежал Арсен. Она увидела, что по снежной степи бегут советские бойцы,— стремительное наступление продолжалось.
Очевидно, сопротивление атакующшм оказали лишь немногие немецкие солдаты. Враг, не приняв боя, бежал.
Аник выбралась из окопа, побежала следом за бойцами; цепи советских бойцов залегли, навстречу им вновь двигались колонны черных призраков. Кто-то потянул ее за рукав.
— Сюды, Анна, удобнее.
Это снова был Бурденко. Как это ребята находят ее в самые трудные минуты? И вдруг сердце Аник замерло — она увидела Каро с белой повязкой на лбу.
Каро был бледен, на его изогнутых монгольских бровях запеклась кровь. Аник хрипло позвала:
— Каро! Ты ранен?
Хачикян посмотрел на нее мрачным, тяжелым взглядом.
— Пустяки, царапина. Иди назад!
Аник растерянно смотрела на него. Каро повторил:
— Иди назад! Уходи отсюда!
— Почему? — спросила Аник.
— Иди, говорю!
Эта суровость была ей приятна,— в ней проявилась его любовь, в ней был его страх за жизнь Аник. А немцы вновь шли в атаку.
— Ты что, не слышала, что я говорю? — уже совсем сердито сказал Каро.
Немцы подходили все ближе и ближе.
— Огонь! — раздалась команда.
Крепко сжав губы, Каро застрочил из пулемета.
Аник стреляла из автомата. Ей казалось, что немцы падают в снег от ее пуль и что если она, Аник, перестанет стрелять, немцы снова захватят Питомник, вновь завладеют своими ста самолетами, машинами и танками.
И вдруг ее автомат замолчал. Она трясла его и, чуть не крича от ярости, нажимала на спусковой крючок. Автомат молчал,— Аник расстреляла все патроны! С отчаянием она оглянулась вокруг. Плотно сжав губы, насупив брови, Каро стрелял, плавно поводя дулом ручного пулемета направо и налево. Немного поодаль стреляли Савин, Тоноян... Они даже не заметили, что Аник перестала стрелять, не почувствовали охватившей ее тревоги.
Необходимости в ее помощи никто не ощущал. Значит, не будь ее здесь, ничто бы не изменилось.
Вдруг сильно, с разных сторон, затрещали советские пулеметы. Немецкая контратака была сорвана. Нет, немцам не удастся взять обратно Питомник. Солдаты в серо-зеленых шинелях падали, ложились на землю, укрываясь от плотного огня советских пулеметов.
Пулеметный огонь затих. Аник неотрывно смотрела в сторону противника. Сперва по двое, по трое, а затем целыми группами, десятками и сотнями немцы поднимались на ноги, что-то кричали безумными голосами, махали белыми тряпками, платками, полотенцами. Кто-то рядом с Аник веселым, пьяным голосом крикнул:
— Не стреляйте, ребята, я пригоню это стадо сюда!
Это кричал лейтенант с толстой короткой шеей, с выпуклыми, налитыми кровью глазами. Аник сразу же узнала его. Это был Павел Ухабов.
VII
Держа в руках автомат, Ухабов спокойно, неторопливо шел в сторону немцев. Затаив дыхание, Аник смотрела на него. Ухабов подошел вплотную к первым рядам немцев, зычным голосом закричал:
— Руки вверх! Бросай оружие! Шнелер! Шнелер!
Все росла толпа оборванных людей с закутанными в пестрое тряпье головами. Их было много — десятки, сотни...
«Вот и кончился бой»,— подумала Аник и застегнула распахнувшийся на груди полушубок.
Спотыкаясь, толкаясь, медленно шли сотни немецких солдат и офицеров с поднятыми вверх руками. Слева доносились орудийные раскаты, справа слышался скрежет пулеметов, а на этом участке Сталинградского фронта уже воцарилась тишина.
Ухабов шагал рядом с толпой пленных, властно покрикивал, торопил отстающих. Два раза Ухабов выстрелил по отставшим, и Аник видела, как упали в снег убитые им немцы.
— Що ты робышь, Ухабов? — крикнул чей-то возмущенный голос.
— Лелеять их, что ли, товарищ парторг? — хрипло отозвался Ухабов.
Ухабов... Аник вспомнила, как Каро прикладом автомата ударил его по лицу и Ухабов, вытирая ладонью кровь, поглядел на Каро, сказал: «Здорово ты мне дал, люблю людей, которые умеют как следует ударить».
— Анна, Анна,— крикнул Савин.— Скорей сюда! Аник оглянулась и увидела Каро, неподвижно
лежавшего возле пулемета. Аник, задыхаясь, подбежала к нему.
Девушка обеими руками подняла голову Каро, заглянула ему в глаза.
— Каро...
Он посмотрел на нее и печально улыбнулся. Аник прижала голову Каро к груди и поцеловала его.
— Аник, Аник...— прошептал Каро и обнял ее за шею.
Аник уже не видела пленных, не видела горы брошенного немцами оружия, не слышала слов команды. Одна лишь мысль владела ею — скорее доставить Каро в медсанбат...
Аник и Савин помогли Каро подняться на ноги. Каро шел медленно, с трудом передвигая ноги, всей тяжестью тела навалившись на Савина и Аник, поддерживавших его.
— Отведите меня к Люсик Аршакян, отведите меня к Люсик,— шептал Каро.
Через каждые десять — пятнадцать метров Аник и Савин останавливались, чтобы дать Каро передохнуть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210