У фюрера созрели новые стратегические планы, создается новое могучее оружие.
Может быть, снова будет изменено направление главного удара. Не сейчас, конечно, весной. Полковник встал.
— Пойдемте к вам, капитан, мне хочется немного отдохнуть.
Они вышли на крыльцо. Шварц вдруг остановился.
— Я забыл на столе свои перчатки, господин полковник,— сказал он.— Простите меня, одну минутку.
Он вернулся в кабинет коменданта и тотчас вышел оттуда, натягивал на ходу перчатки.
Часовые, окаменев, стояли у крыльца комендатуры.
XIV
Олесь Бабенко принимал полковника Фраке. Улита Дмитриевна сделала все, чтобы угодить «высокому гостю».
Слушая восхищенные речи старика о немецкой культуре, полковник тихо спросил Шварца:
— Вы считаете его искренним?
— Абсолютно искренним, господин полковник. Я нередко испытывал его. Он иногда сообщает нам очень полезные сведения. Большевики его преследовали как сторонника монархического строя, я вам рассказывал об этом при прошлом вашем посещении.
Вечером явился комендант и, стоя возле дверей, робко спросил, что делать с трупом бургомистра.
— Никаких церемоний устраивать не надо, похороните его ночью так, чтобы никто об этом не знал,— сказал Фраке.
Полковник остался ночевать в комнате Шварца. Капитан сказал, что пойдет проверить часовых, расставленных вокруг дома, а потом заглянет к своим артиллеристам.
Полковник Фраке положил под подушку револьвер и вскоре заснул.
Шварц вернулся домой за полночь. Он вошел, стараясь не шуметь, но полковник сразу проснулся.
— Что-нибудь новое, капитан? — спросил он.
— Все спокойно, только мороз все свирепеет.— Потирая замерзшие руки, он сказал: — Даже в рукавицах деревенеют руки! Что за проклятая страна!
— Их зима ужасна,— согласился Фраке.— А декабрь ведь только начинается.
— В мае прошлого года в лесу еще лежал снег,— сказал Шварц,— семь месяцев зима! Посмотрите, господин полковник, каким толстым слоем льда покрыты стекла на окнах. На улице светло, луна. Чем яснее бывает небо, тем неистовее мороз.
— А весна и лето здесь очень приятны,— мечтательно произнес полковник.— И земля великолепная и плодородная...
Неожиданно с окраинных улиц послышались выстрелы.
Полковник присел на кровати. Но вскоре стрельба стихла.
Утром Фраке собрался в обратную дорогу: пребывание в Вовче не доставляло ему удовольствия. Пообещав прислать войска для «прочесывания» окрестных лесов, он готовился к отъезду. Неизвестно почему полковнику хотелось взять с собой ставшую знаменитой шапку партизана Билика. Но оказалось, что шапка Билика исчезла снова. Искали ее, искали и не нашли. Эта новая загадка окончательно вывела полковника из равновесия.
В кабинет коменданта вызвали командиров вечерних и утренних караулов, расспросили их, входили ли посторонние в кабинет коменданта. Оказывается, после ухода полковника и капитана там никто не был.
— Но объясните мне,— кричал полковник,— как же тогда могла исчезнуть шапка?
Шульц и его помощник, лейтенант Миллер, молчали. . Необъяснимое исчезновение шапки казалось мистическим и страшным.
— А под окнами стояли часовые? — спросил Шварц.
Выяснилось, что часовые стояли под всеми окнами, и, кроме того, окна изнутри были защищены железными решетками.
Полковник Фраке тяжелым взглядом смотрел на коменданта и его помощника белесого Миллера.
— По-видимому, враг находится в комендатуре и носит форму германской армии,— медленно сказал он.
Воцарилось тягостное молчание. Полковник долго шагал по кабинету и думал. Наконец он принял решение.
— Вы поедете со мной в Белгород, Шульц. Обязанности коменданта временно возлагаю на капитана Шварца. Капитан, подозрительных расстреливайте на месте. Распутайте историю с этой дурацкой шапкой и немедленно сообщите мне.
629
Фраке, хмурый и злой, сел в машину. Шульц занял место в бронемашине, сопровождавшей полковника. Шварц постоял на крыльце, пока машины не свернули с главной улицы на дорогу, ведущую на Шебекино. Потом капитан зашел в кабинет коменданта, вызвал Миллера. Лейтенант тотчас же явился. Видно было, что помощник коменданта совершенно растерян.
— Миллер, вы сейчас подчинены непосредственно мне,— мягко проговорил Шварц и протянул Миллеру портсигар,— со мной вы можете быть вполне откровенным. Объясните, пожалуйста, куда исчезла эта шапка?
— Я ничего не могу сказать вам, господин капитан,— растерянно ответил Миллер,— поверьте, я ничего не знаю.
— Миллер, как могла исчезнуть шапка партизана? — вновь спросил Шварц. Он помолчал, затягиваясь сигаретой.— Да, я вижу, что вы ничего не знаете. Но я хочу спросить у вас, что за человек Шульц? На какие темы он разговаривал с вами, где бывал в свободное время, с какими женщинами был связан, кто приходил к нему ночевать?
Миллер молчал, напряженно всматриваясь в лицо своего нового начальника.
— Вы понимаете, Миллер, что вас могут принять за его сообщника? Я хочу помочь вам. Вы можете верить мне... Кстати, принесите мне список наших здешних агентов...
XV
...В то время, как в немецкой комендатуре шел этот разговор, в Холодном Яре еще не знали о том, что произошло в Вовче. Почему появились немецкие войска на опушке леса, почему они ушли обратно в город? Уже второй день партизаны не имели вестей из Вовчи. Почему друзья партизан не приходят из города, не рассказывают, как восприняли жители Вовчи убийство бургомистра?
Для выяснения этих недоуменных вопросов Антонов решил послать на разведку Василия Дьяченко. Переодевшись в крестьянское платье, Дьяченко должен был пройти по окрестным хуторам, поговорить с людьми, расспросить их. Немцы на этих хуторах бывали очень редко.
С фальшивой бородой, в рваном ватнике, из прорех которого торчали куски грязной ваты, в поношенной
шапке-ушанке Василий походил на захудалого сельского старика.
До опушки леса Дьяченко провожали Роман и Меликян. Вдруг Дьяченко остановился, стал тревожно всматриваться в просвет между деревьями.
— Человек под деревом, товарищи! — произнес он. Действительно, в нескольких десятках шагов от
них на снегу неподвижно лежал человек.
Дьяченко тихо свистнул. Человек был неподвижен. Осторожно, оглядываясь по сторонам, боясь засады, они медленно приблизились к лежавшему на снегу телу.
— Женщина,— сказал Роман Мозоль,— убита, видно.
— Катерина! Жена Макавейчука! — крикнул Дьяченко.
Пуля попала Катерине в спину, смерть, видимо, наступила мгновенно. К груди она прижимала шапку Андрея Билика. В шапке партизаны нашли записку. «По совету нашего друга посылаем к вам Катерину. Каждую минуту могли обыскать наш подвал. Посылаем также шапку Павловича».
Дьяченко бережно сложил записку, спрятал ее в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Может быть, снова будет изменено направление главного удара. Не сейчас, конечно, весной. Полковник встал.
— Пойдемте к вам, капитан, мне хочется немного отдохнуть.
Они вышли на крыльцо. Шварц вдруг остановился.
— Я забыл на столе свои перчатки, господин полковник,— сказал он.— Простите меня, одну минутку.
Он вернулся в кабинет коменданта и тотчас вышел оттуда, натягивал на ходу перчатки.
Часовые, окаменев, стояли у крыльца комендатуры.
XIV
Олесь Бабенко принимал полковника Фраке. Улита Дмитриевна сделала все, чтобы угодить «высокому гостю».
Слушая восхищенные речи старика о немецкой культуре, полковник тихо спросил Шварца:
— Вы считаете его искренним?
— Абсолютно искренним, господин полковник. Я нередко испытывал его. Он иногда сообщает нам очень полезные сведения. Большевики его преследовали как сторонника монархического строя, я вам рассказывал об этом при прошлом вашем посещении.
Вечером явился комендант и, стоя возле дверей, робко спросил, что делать с трупом бургомистра.
— Никаких церемоний устраивать не надо, похороните его ночью так, чтобы никто об этом не знал,— сказал Фраке.
Полковник остался ночевать в комнате Шварца. Капитан сказал, что пойдет проверить часовых, расставленных вокруг дома, а потом заглянет к своим артиллеристам.
Полковник Фраке положил под подушку револьвер и вскоре заснул.
Шварц вернулся домой за полночь. Он вошел, стараясь не шуметь, но полковник сразу проснулся.
— Что-нибудь новое, капитан? — спросил он.
— Все спокойно, только мороз все свирепеет.— Потирая замерзшие руки, он сказал: — Даже в рукавицах деревенеют руки! Что за проклятая страна!
— Их зима ужасна,— согласился Фраке.— А декабрь ведь только начинается.
— В мае прошлого года в лесу еще лежал снег,— сказал Шварц,— семь месяцев зима! Посмотрите, господин полковник, каким толстым слоем льда покрыты стекла на окнах. На улице светло, луна. Чем яснее бывает небо, тем неистовее мороз.
— А весна и лето здесь очень приятны,— мечтательно произнес полковник.— И земля великолепная и плодородная...
Неожиданно с окраинных улиц послышались выстрелы.
Полковник присел на кровати. Но вскоре стрельба стихла.
Утром Фраке собрался в обратную дорогу: пребывание в Вовче не доставляло ему удовольствия. Пообещав прислать войска для «прочесывания» окрестных лесов, он готовился к отъезду. Неизвестно почему полковнику хотелось взять с собой ставшую знаменитой шапку партизана Билика. Но оказалось, что шапка Билика исчезла снова. Искали ее, искали и не нашли. Эта новая загадка окончательно вывела полковника из равновесия.
В кабинет коменданта вызвали командиров вечерних и утренних караулов, расспросили их, входили ли посторонние в кабинет коменданта. Оказывается, после ухода полковника и капитана там никто не был.
— Но объясните мне,— кричал полковник,— как же тогда могла исчезнуть шапка?
Шульц и его помощник, лейтенант Миллер, молчали. . Необъяснимое исчезновение шапки казалось мистическим и страшным.
— А под окнами стояли часовые? — спросил Шварц.
Выяснилось, что часовые стояли под всеми окнами, и, кроме того, окна изнутри были защищены железными решетками.
Полковник Фраке тяжелым взглядом смотрел на коменданта и его помощника белесого Миллера.
— По-видимому, враг находится в комендатуре и носит форму германской армии,— медленно сказал он.
Воцарилось тягостное молчание. Полковник долго шагал по кабинету и думал. Наконец он принял решение.
— Вы поедете со мной в Белгород, Шульц. Обязанности коменданта временно возлагаю на капитана Шварца. Капитан, подозрительных расстреливайте на месте. Распутайте историю с этой дурацкой шапкой и немедленно сообщите мне.
629
Фраке, хмурый и злой, сел в машину. Шульц занял место в бронемашине, сопровождавшей полковника. Шварц постоял на крыльце, пока машины не свернули с главной улицы на дорогу, ведущую на Шебекино. Потом капитан зашел в кабинет коменданта, вызвал Миллера. Лейтенант тотчас же явился. Видно было, что помощник коменданта совершенно растерян.
— Миллер, вы сейчас подчинены непосредственно мне,— мягко проговорил Шварц и протянул Миллеру портсигар,— со мной вы можете быть вполне откровенным. Объясните, пожалуйста, куда исчезла эта шапка?
— Я ничего не могу сказать вам, господин капитан,— растерянно ответил Миллер,— поверьте, я ничего не знаю.
— Миллер, как могла исчезнуть шапка партизана? — вновь спросил Шварц. Он помолчал, затягиваясь сигаретой.— Да, я вижу, что вы ничего не знаете. Но я хочу спросить у вас, что за человек Шульц? На какие темы он разговаривал с вами, где бывал в свободное время, с какими женщинами был связан, кто приходил к нему ночевать?
Миллер молчал, напряженно всматриваясь в лицо своего нового начальника.
— Вы понимаете, Миллер, что вас могут принять за его сообщника? Я хочу помочь вам. Вы можете верить мне... Кстати, принесите мне список наших здешних агентов...
XV
...В то время, как в немецкой комендатуре шел этот разговор, в Холодном Яре еще не знали о том, что произошло в Вовче. Почему появились немецкие войска на опушке леса, почему они ушли обратно в город? Уже второй день партизаны не имели вестей из Вовчи. Почему друзья партизан не приходят из города, не рассказывают, как восприняли жители Вовчи убийство бургомистра?
Для выяснения этих недоуменных вопросов Антонов решил послать на разведку Василия Дьяченко. Переодевшись в крестьянское платье, Дьяченко должен был пройти по окрестным хуторам, поговорить с людьми, расспросить их. Немцы на этих хуторах бывали очень редко.
С фальшивой бородой, в рваном ватнике, из прорех которого торчали куски грязной ваты, в поношенной
шапке-ушанке Василий походил на захудалого сельского старика.
До опушки леса Дьяченко провожали Роман и Меликян. Вдруг Дьяченко остановился, стал тревожно всматриваться в просвет между деревьями.
— Человек под деревом, товарищи! — произнес он. Действительно, в нескольких десятках шагов от
них на снегу неподвижно лежал человек.
Дьяченко тихо свистнул. Человек был неподвижен. Осторожно, оглядываясь по сторонам, боясь засады, они медленно приблизились к лежавшему на снегу телу.
— Женщина,— сказал Роман Мозоль,— убита, видно.
— Катерина! Жена Макавейчука! — крикнул Дьяченко.
Пуля попала Катерине в спину, смерть, видимо, наступила мгновенно. К груди она прижимала шапку Андрея Билика. В шапке партизаны нашли записку. «По совету нашего друга посылаем к вам Катерину. Каждую минуту могли обыскать наш подвал. Посылаем также шапку Павловича».
Дьяченко бережно сложил записку, спрятал ее в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210