— спросил он.
— Нет, товарищ генерал, я собрался выехать в полки.
— Ну, поехали вместе, подвезу.
XX
В просторном блиндаже генерала Геладзе на большом, сколоченном из досок столе была разложена оперативная карта. Член Военного Совета рассказывал старшему комсоставу дивизии о ходе наступления. Тиграну только сейчас стали понятны огромные масштабы сталинградского наступления и его значение. Даже не слушая пояснений, а лишь глядя на красные стрелы, означавшие движение советских армий, можно было понять всю грандиозность происходивших событий.
С севера войска Донского фронта, ломая вражеское сопротивление, двигались в трех направлениях. От Клетской армия, где членом Военного Совета был Луганской, заняв Селиваново и Верхне-Бузиновку, продвигалась на Песковатку. Красная стрела ее движения была направлена ныне в сторону Калача. На юге от станицы Серафимович армии, входившие в состав Донского фронта, преследовали противника по линии Петровка, Калмыховка, Манолин. Советские дивизии уже достигли Качалинской, и стрела их движения сейчас повернулась на восток, была нацелена на Калач. Третья группа советских войск двигалась от Серафимовича на юго-запад, обеспечивая тыл и фланги наступающих армий.
Рука Луганского скользнула по карте.
— А сейчас посмотрите на юг, посмотрите, чем занят Сталинградский фронт...
Красные стрелы на юге от Сталинграда со стороны Красноармейской и озер Цаца и Барманцак прорвали оборонительную линию противника, тянулись к западу и северу, к Калачу, навстречу войскам Донского фронта.
— Сейчас все дороги ведут на Калач — и с севера и с юга, а что случится затем, увидите сами...
— Вся сталинградская группировка немцев будет зажата в кольцо,— сказал Геладзе.
— Все это надо разъяснить бойцам,— сказал член Военного Совета армии.— Каждый солдат должен знать цель нашего наступления. Здесь больше нет военной тайны. Завтра в Калаче должны соединиться наши войска, двигающиеся с севера и с юга.
В это время из полков в штаб дивизии пришли донесения, что противник контратакует: немецкие танки вышли в тыл полкам Геладзе.
— Не отступать, не бояться за тылы,— сказал Геладзе,— надо продолжать вклиниваться в глубь вражеской обороны, надо двигаться только вперед, если даже немцы временно отрежут наши тылы. Тогда окружающие будут сами окружены!
— Абсолютно верно,— кивнул Луганской. Полковник Дементьев вышел передать приказ
о продолжении наступления.
Геладзе обратился к Луганскому:
— Разрешите перенести мой командный пункт на западный берег Дона, товарищ член Военного Совета, полки ушли далеко на юг.
И вот снова Дон... Тигран стоит у понтонного моста. Он хорошо знает, как трудно навести понтонный мост иод огнем противника, он понимает, скольких жертв это стоит — немало людской крови смешалось с донской водой.
Тигран, сопровождаемый связным бойцом-казахом, бегом перешел мост, вода у моста вздымалась фонтанами от взрывов снарядов. Перейдя мост, они побежали, то и дело припадая к земле,— кругом рвались снаряды, свистели осколки.
— Коридор, товарищ батальонный комиссар, настоящий коридор,— говорил связной.— Это наш полк его прорвал, ушел вперед, а немцы с двух сторон хотят закрыть этот коридор.
— Пошли быстрее,— торопил Аршакян, и боец снова бежал вперед.
Долго бежали они — то в рост, то пригнувшись, то почти припадая к земле, когда в воздухе выли осколки и скрежетали пулеметные очереди. Вот наконец они добрались до артиллерийской батареи. Пушки стреляли беспрерывно, вели огонь во всех направлениях, видимо, заняли круговую оборону. Возле орудий стоял громадный человек в белой шубе.
— Садыхов! — кричит Тигран.
Садыхов узнал батальонного комиссара и обрадованно поздоровался с ним.
— Зачем это ты стреляешь в божий свет, Садыхов?
— Они хотят отрезать батальон Малышева, товарищ батальонный комиссар.
— Двигай батарею в сторону батальона. Батальон должен продолжать движение вперед.
Садыхов удивленно посмотрел на Аршакяна.
— Окружат, товарищ батальонный комиссар.
— Двигай батарею, соединяйся с батальоном,— повторил Аршакян.
Садыхов, видимо, не понял смысла этого приказа, на лице его появилось выражение смущения, растерянности.
Аршакян вместе со связным бегом спустились с холма. Под холмом было расположено несколько сельских домиков; там находился штаб батальона.
В избе возле майора Малышева на полу сидели телефонисты, Ираклий Микаберидзе, Аник Зулалян и еще какая-то девушка.
«Где-то я ее видел»,— подумал Тигран.
Все радостно и шумно приветствовали его.
Аршакян и Малышев вышли из избы.
Малышев волновался, покусывал губу.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросил Аршакян.
— Понимаете, какое дело, ведь мы бы могли продвинуться вперед. У немца, что перед нами стоит, силы, но...
— Но что?
— Могут отрезать, попадем в окружение.
Едва Малышев успел закончить фразу, как послышался гул танков.
— Наши! — обрадовался Малышев, вглядываясь в машины, шедшие по снежной целине. Из командирского танка вылез капитан и подбежал к Малышеву.
— Товарищ майор, мне приказано поддержать вас. В это время на склоне холма показалась батарея
Садыхова.
— Малышев, ясно, надо рвать вперед! — сказал Аршакян.
Капитан-танкист взглянул на девушек, стоявших поодаль от командиров, и удивленно вскрикнул:
— Ивчук, Шура!
Малышев и Ираклий поняли, что произошло,— танкисты обнаружили потерянную ими девушку.
— Как вы сюда попали, Шура?
Но Малышев не дал продлиться этому расследованию.
— Этот вопрос мы потом выясним, товарищ капитан. Будем действовать! За вашими танками двинутся мои роты.
Обратившись к подошедшему Садыхову, Малышев сказал:
— Ну, с новосельем тебя. Открывай огонь! Капитан-танкист все еще растерянно поглядывал
на Шуру. Девушка была смущена и подавлена.
Ираклий тоже был взволнован. Видно было, что танкист не безразличен к Шуре.
— Будь все время с Анной, смотри не потеряйся,— сказал ей Ираклий.
Так родители, уходя работать в поле, говорят остающимся в избе детям.
Орудия Садыхова открыли огонь. Танки двинулись вперед. Аршакян и Ираклий побежали за ними.
День был сырой и туманный. Со всех сторон раздавался гром артиллерии, железные голоса пулеметов. Нельзя было понять, где линия фронта.
Страх перед окружением все не покидал Малышева. Но его обнадеживала мысль, что положение батальона известно командованию, что его поддерживают шесть танков и пушки Садыхова.
В бинокль Малышев видел, как танки почти беспрепятственно продвигаются вперед. Но и это легкое продвижение тревожило его,— не устроили ли немцы засаду?
Аник и Шура напряженно следили за Ираклием и Аршакяном, шедшими со стрелковыми ротами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
— Нет, товарищ генерал, я собрался выехать в полки.
— Ну, поехали вместе, подвезу.
XX
В просторном блиндаже генерала Геладзе на большом, сколоченном из досок столе была разложена оперативная карта. Член Военного Совета рассказывал старшему комсоставу дивизии о ходе наступления. Тиграну только сейчас стали понятны огромные масштабы сталинградского наступления и его значение. Даже не слушая пояснений, а лишь глядя на красные стрелы, означавшие движение советских армий, можно было понять всю грандиозность происходивших событий.
С севера войска Донского фронта, ломая вражеское сопротивление, двигались в трех направлениях. От Клетской армия, где членом Военного Совета был Луганской, заняв Селиваново и Верхне-Бузиновку, продвигалась на Песковатку. Красная стрела ее движения была направлена ныне в сторону Калача. На юге от станицы Серафимович армии, входившие в состав Донского фронта, преследовали противника по линии Петровка, Калмыховка, Манолин. Советские дивизии уже достигли Качалинской, и стрела их движения сейчас повернулась на восток, была нацелена на Калач. Третья группа советских войск двигалась от Серафимовича на юго-запад, обеспечивая тыл и фланги наступающих армий.
Рука Луганского скользнула по карте.
— А сейчас посмотрите на юг, посмотрите, чем занят Сталинградский фронт...
Красные стрелы на юге от Сталинграда со стороны Красноармейской и озер Цаца и Барманцак прорвали оборонительную линию противника, тянулись к западу и северу, к Калачу, навстречу войскам Донского фронта.
— Сейчас все дороги ведут на Калач — и с севера и с юга, а что случится затем, увидите сами...
— Вся сталинградская группировка немцев будет зажата в кольцо,— сказал Геладзе.
— Все это надо разъяснить бойцам,— сказал член Военного Совета армии.— Каждый солдат должен знать цель нашего наступления. Здесь больше нет военной тайны. Завтра в Калаче должны соединиться наши войска, двигающиеся с севера и с юга.
В это время из полков в штаб дивизии пришли донесения, что противник контратакует: немецкие танки вышли в тыл полкам Геладзе.
— Не отступать, не бояться за тылы,— сказал Геладзе,— надо продолжать вклиниваться в глубь вражеской обороны, надо двигаться только вперед, если даже немцы временно отрежут наши тылы. Тогда окружающие будут сами окружены!
— Абсолютно верно,— кивнул Луганской. Полковник Дементьев вышел передать приказ
о продолжении наступления.
Геладзе обратился к Луганскому:
— Разрешите перенести мой командный пункт на западный берег Дона, товарищ член Военного Совета, полки ушли далеко на юг.
И вот снова Дон... Тигран стоит у понтонного моста. Он хорошо знает, как трудно навести понтонный мост иод огнем противника, он понимает, скольких жертв это стоит — немало людской крови смешалось с донской водой.
Тигран, сопровождаемый связным бойцом-казахом, бегом перешел мост, вода у моста вздымалась фонтанами от взрывов снарядов. Перейдя мост, они побежали, то и дело припадая к земле,— кругом рвались снаряды, свистели осколки.
— Коридор, товарищ батальонный комиссар, настоящий коридор,— говорил связной.— Это наш полк его прорвал, ушел вперед, а немцы с двух сторон хотят закрыть этот коридор.
— Пошли быстрее,— торопил Аршакян, и боец снова бежал вперед.
Долго бежали они — то в рост, то пригнувшись, то почти припадая к земле, когда в воздухе выли осколки и скрежетали пулеметные очереди. Вот наконец они добрались до артиллерийской батареи. Пушки стреляли беспрерывно, вели огонь во всех направлениях, видимо, заняли круговую оборону. Возле орудий стоял громадный человек в белой шубе.
— Садыхов! — кричит Тигран.
Садыхов узнал батальонного комиссара и обрадованно поздоровался с ним.
— Зачем это ты стреляешь в божий свет, Садыхов?
— Они хотят отрезать батальон Малышева, товарищ батальонный комиссар.
— Двигай батарею в сторону батальона. Батальон должен продолжать движение вперед.
Садыхов удивленно посмотрел на Аршакяна.
— Окружат, товарищ батальонный комиссар.
— Двигай батарею, соединяйся с батальоном,— повторил Аршакян.
Садыхов, видимо, не понял смысла этого приказа, на лице его появилось выражение смущения, растерянности.
Аршакян вместе со связным бегом спустились с холма. Под холмом было расположено несколько сельских домиков; там находился штаб батальона.
В избе возле майора Малышева на полу сидели телефонисты, Ираклий Микаберидзе, Аник Зулалян и еще какая-то девушка.
«Где-то я ее видел»,— подумал Тигран.
Все радостно и шумно приветствовали его.
Аршакян и Малышев вышли из избы.
Малышев волновался, покусывал губу.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросил Аршакян.
— Понимаете, какое дело, ведь мы бы могли продвинуться вперед. У немца, что перед нами стоит, силы, но...
— Но что?
— Могут отрезать, попадем в окружение.
Едва Малышев успел закончить фразу, как послышался гул танков.
— Наши! — обрадовался Малышев, вглядываясь в машины, шедшие по снежной целине. Из командирского танка вылез капитан и подбежал к Малышеву.
— Товарищ майор, мне приказано поддержать вас. В это время на склоне холма показалась батарея
Садыхова.
— Малышев, ясно, надо рвать вперед! — сказал Аршакян.
Капитан-танкист взглянул на девушек, стоявших поодаль от командиров, и удивленно вскрикнул:
— Ивчук, Шура!
Малышев и Ираклий поняли, что произошло,— танкисты обнаружили потерянную ими девушку.
— Как вы сюда попали, Шура?
Но Малышев не дал продлиться этому расследованию.
— Этот вопрос мы потом выясним, товарищ капитан. Будем действовать! За вашими танками двинутся мои роты.
Обратившись к подошедшему Садыхову, Малышев сказал:
— Ну, с новосельем тебя. Открывай огонь! Капитан-танкист все еще растерянно поглядывал
на Шуру. Девушка была смущена и подавлена.
Ираклий тоже был взволнован. Видно было, что танкист не безразличен к Шуре.
— Будь все время с Анной, смотри не потеряйся,— сказал ей Ираклий.
Так родители, уходя работать в поле, говорят остающимся в избе детям.
Орудия Садыхова открыли огонь. Танки двинулись вперед. Аршакян и Ираклий побежали за ними.
День был сырой и туманный. Со всех сторон раздавался гром артиллерии, железные голоса пулеметов. Нельзя было понять, где линия фронта.
Страх перед окружением все не покидал Малышева. Но его обнадеживала мысль, что положение батальона известно командованию, что его поддерживают шесть танков и пушки Садыхова.
В бинокль Малышев видел, как танки почти беспрепятственно продвигаются вперед. Но и это легкое продвижение тревожило его,— не устроили ли немцы засаду?
Аник и Шура напряженно следили за Ираклием и Аршакяном, шедшими со стрелковыми ротами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210