Удивительный пробел окажется тог-
да в психологической теории, когда она захочет по-
39
дойти с этим методом и с этими взглядами ко всей
ласти неизобразительного искусства. Как будет она
толковать музыку, декоративную живопись, архитек-
туру, все то, где простого и прямого эротического пе-j
ревода с языка формы на язык сексуальности сделать
нельзя? Эта громадная зияющая пустота самым на-
глядным образом отвергает психоаналитический под-
ход к искусству и заставляет думать, что настоящая
психологическая теория сумеет объединить те общие
элементы, которые, несомненно, существуют у по-
эзии и музыки, и что этими элементами окажутся эле
менты художественной формы, которую психоанализ
считал только масками и вспомогательными средства-i
ми искусства. Но нигде чудовищные натяжки психоз
анализа не бросаются в глаза так, как в русских рабо-?
тах по искусству Когда профессор Ермаков поясняет,.
что <Домик в Коломне> надо понимать, как домик ко-1
лом мне, или что александрийский стих означает
Александра, а Мавруша означает самого Пушкина
который происходит от мавра, - то во всем этом ни-
чего, кроме нелепой натяжки и ничего не объясняю-
щей претензии, при всем желании увидеть нельзя. Вот;
для примера сопоставление, делаемое автором между
пророком и домиком. <Как труп в пустыне лежал про-
рок; вдова, увидев бреющуюся Маврушу, - <ах, ах> и1
шлепнулась. 1
Упал измученный пророк - и нет серафима, упала
вдова - и простыл след Мавруши...
Бога глас взывает к пророку, заставляя его действо-
вать: <Глаголом жги сердца людей!> ГЯас вдовы - <ах,
ах> - вызывает постыдное бегство Мавруши.
После своего преображения пророк обходит моря и
земли и идет к людям; после того как открылся обман,-
Мавруше не остается ничего другого, как бежать за]
тридевять земель от людей>. "
Совершенная произвольность и очевидная бес-1
плодность таких сопоставлений, конечно, способна
только подорвать доверие к тому методу, которым
пользуется профессор Ермаков. И когда он поясняете j
что <Иван Никифорович близок к природе: - как ве-
40
-J. природа - он Довгочхун, то есть долго чихает,
uew Иванович искусственен, он Перерепенко, он,
Qgy быть, вырос сверх репы>, - он окончательно
ддрывает доверие к тому методу, который не может
дрить нас от совершенно абсурдного истолкования
д фамилий, одной - в смысле близости к природе,
другой - в смысле искусственности. Так изо всего
можно вывести решительно все. Классическим образ-
цом таких толкований останется навсегда толкование
пушкинского стиха Передоновым в классе на уроке
словесности: <С своей волчицею голодной выходит на
дорогу волк...> Постойте, это надо хорошенько по-
нять. Тут аллегория скрывается. Волки попарно ходят.
Волк с волчицею голодной: волк сытый, а она голод-
ная. Жена всегда после мужа должна есть, жена во
всем должна подчиняться мужу>. Психологических
оснований для такого толкования есть ровно столько
же, сколько и у толкований Ермакова. Но небреж-
ность к анализу формы составляет почти всеобщий
недостаток всех психоаналитических исследований, и
мы знаем только одно исследование, близкое к совер-
шенству в этом отношении: это исследование - <Ост-
роумие> Фрейда, которое тоже исходит из сближения
остроты со сновидением. Это исследование, кожале-
нию, стоит только на грани психологии искусства, по-
тому что сами по себе комический юмор и остроумие,
в сущности говоря, принадлежат скорей к общей пси-
хологии, чем к специальной психологии искусства.
Однако произзедение это может считаться классичес-
ким образцом всякого аналитического исследования.
Фрейд исходит из чрезвычайно тщательного анализа
техники остроумия и уже от зтой техники, то есть от
формы, восходит к соответствующей этой остроте без-
личной психологии, при этом он отмечает, что при
всем сходстве острота для психолога коренным обра-
зом отличается от сновидения. <Важнейшее отличие
заключается в их социальном соотношении. Сновиде-
ние является совершенно асоциальным душевным
продуктом; оно не может ничего сказать другому чело-
веку... Острота является, наоборот, самым социаль-
41
ным из всех душевных механизмов, направленных к1
получение удовольствия>. Этот тонкий точный анали
позволяет Фрейду не валить в одну кучу все решитель
но произведения искусства, но даже для таких тре
близко стоящих форм, как остроумие, комизм
юмор, указать три совершенно разных источника уде
вольствия. Единственной погрешностью самог
Фрейда является попытка толковать сновидения вы
мышленные, которые видят герои литературного прс
изведения как действительные. В этом сказываете
тот же наивный подход к произведению искусства, кс
торый обнаруживает исследователь, когда по <Скупе
му рыцарю> хочет изучить действительную скупость
Так, практическое применение психоаналитичеб
кого метода ищет еще своего осуществления, и мы м(а
жем только сказать, что оно должно реализовать наде
ле и в практике те громадные теоретические ценности
которые заложены в самой теории. Эти ценности в об
щем сводятся к одному: к привлечению бессознателв
ного, к расширению сферы исследования, к указаний
на то, как бессознательное в искусстве становится со
циальным.
Нам придется еще иметь дело с положительный
сторонами психоанализа при попытке наметить сие
тему воззрений, которые должны лечь в основу психа
логии искусства. Однако практическое применени
сможет принести какую-либо реальную пользу толь
в том случае, если оно откажется от некоторых основ
ных и первородных грехов самой теории, если наря
с бессознательным оно станет учитывать и сознанИ
не как чисто пассивный, но и как самостоятельно а
тивный фактор, если оно сумеет разъяснить действи
художественной формы, разглядевши в ней не толы
фасад, но и важнейший механизм искусства; если, на
конец, отказавшись от пансексуализма и инфантилв
ности, оно сможет внести в круг своего исследовани
всю человеческую жизнь, а не только ее первичные 1
схематические конфликты.
И, наконец, последнее: если оно сможет дать пра
вильное, социально-психологическое истолкование:
42
мволике искусства и его историческому развитию и
оймет, что искусство никогда не может быть объяс-
нено до конца из малого круга личной жизни, но не-
пременно требует объяснения из большого круга жиз-
ни социальной.
Искусство как бессознательное есть только пробле-
ма; искусство как социальное разрешение бессозна-
тельного - вот ее наиболее вероятный ответ.
ВЫГОТСКИЙ Л.С. Психология искусства. -
М., 1986, С.91-110.
В.В. ИВАНОВ
БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ,
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ,
ЯЗЫК И ТВОРЧЕСТВО
Начну с истории болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
да в психологической теории, когда она захочет по-
39
дойти с этим методом и с этими взглядами ко всей
ласти неизобразительного искусства. Как будет она
толковать музыку, декоративную живопись, архитек-
туру, все то, где простого и прямого эротического пе-j
ревода с языка формы на язык сексуальности сделать
нельзя? Эта громадная зияющая пустота самым на-
глядным образом отвергает психоаналитический под-
ход к искусству и заставляет думать, что настоящая
психологическая теория сумеет объединить те общие
элементы, которые, несомненно, существуют у по-
эзии и музыки, и что этими элементами окажутся эле
менты художественной формы, которую психоанализ
считал только масками и вспомогательными средства-i
ми искусства. Но нигде чудовищные натяжки психоз
анализа не бросаются в глаза так, как в русских рабо-?
тах по искусству Когда профессор Ермаков поясняет,.
что <Домик в Коломне> надо понимать, как домик ко-1
лом мне, или что александрийский стих означает
Александра, а Мавруша означает самого Пушкина
который происходит от мавра, - то во всем этом ни-
чего, кроме нелепой натяжки и ничего не объясняю-
щей претензии, при всем желании увидеть нельзя. Вот;
для примера сопоставление, делаемое автором между
пророком и домиком. <Как труп в пустыне лежал про-
рок; вдова, увидев бреющуюся Маврушу, - <ах, ах> и1
шлепнулась. 1
Упал измученный пророк - и нет серафима, упала
вдова - и простыл след Мавруши...
Бога глас взывает к пророку, заставляя его действо-
вать: <Глаголом жги сердца людей!> ГЯас вдовы - <ах,
ах> - вызывает постыдное бегство Мавруши.
После своего преображения пророк обходит моря и
земли и идет к людям; после того как открылся обман,-
Мавруше не остается ничего другого, как бежать за]
тридевять земель от людей>. "
Совершенная произвольность и очевидная бес-1
плодность таких сопоставлений, конечно, способна
только подорвать доверие к тому методу, которым
пользуется профессор Ермаков. И когда он поясняете j
что <Иван Никифорович близок к природе: - как ве-
40
-J. природа - он Довгочхун, то есть долго чихает,
uew Иванович искусственен, он Перерепенко, он,
Qgy быть, вырос сверх репы>, - он окончательно
ддрывает доверие к тому методу, который не может
дрить нас от совершенно абсурдного истолкования
д фамилий, одной - в смысле близости к природе,
другой - в смысле искусственности. Так изо всего
можно вывести решительно все. Классическим образ-
цом таких толкований останется навсегда толкование
пушкинского стиха Передоновым в классе на уроке
словесности: <С своей волчицею голодной выходит на
дорогу волк...> Постойте, это надо хорошенько по-
нять. Тут аллегория скрывается. Волки попарно ходят.
Волк с волчицею голодной: волк сытый, а она голод-
ная. Жена всегда после мужа должна есть, жена во
всем должна подчиняться мужу>. Психологических
оснований для такого толкования есть ровно столько
же, сколько и у толкований Ермакова. Но небреж-
ность к анализу формы составляет почти всеобщий
недостаток всех психоаналитических исследований, и
мы знаем только одно исследование, близкое к совер-
шенству в этом отношении: это исследование - <Ост-
роумие> Фрейда, которое тоже исходит из сближения
остроты со сновидением. Это исследование, кожале-
нию, стоит только на грани психологии искусства, по-
тому что сами по себе комический юмор и остроумие,
в сущности говоря, принадлежат скорей к общей пси-
хологии, чем к специальной психологии искусства.
Однако произзедение это может считаться классичес-
ким образцом всякого аналитического исследования.
Фрейд исходит из чрезвычайно тщательного анализа
техники остроумия и уже от зтой техники, то есть от
формы, восходит к соответствующей этой остроте без-
личной психологии, при этом он отмечает, что при
всем сходстве острота для психолога коренным обра-
зом отличается от сновидения. <Важнейшее отличие
заключается в их социальном соотношении. Сновиде-
ние является совершенно асоциальным душевным
продуктом; оно не может ничего сказать другому чело-
веку... Острота является, наоборот, самым социаль-
41
ным из всех душевных механизмов, направленных к1
получение удовольствия>. Этот тонкий точный анали
позволяет Фрейду не валить в одну кучу все решитель
но произведения искусства, но даже для таких тре
близко стоящих форм, как остроумие, комизм
юмор, указать три совершенно разных источника уде
вольствия. Единственной погрешностью самог
Фрейда является попытка толковать сновидения вы
мышленные, которые видят герои литературного прс
изведения как действительные. В этом сказываете
тот же наивный подход к произведению искусства, кс
торый обнаруживает исследователь, когда по <Скупе
му рыцарю> хочет изучить действительную скупость
Так, практическое применение психоаналитичеб
кого метода ищет еще своего осуществления, и мы м(а
жем только сказать, что оно должно реализовать наде
ле и в практике те громадные теоретические ценности
которые заложены в самой теории. Эти ценности в об
щем сводятся к одному: к привлечению бессознателв
ного, к расширению сферы исследования, к указаний
на то, как бессознательное в искусстве становится со
циальным.
Нам придется еще иметь дело с положительный
сторонами психоанализа при попытке наметить сие
тему воззрений, которые должны лечь в основу психа
логии искусства. Однако практическое применени
сможет принести какую-либо реальную пользу толь
в том случае, если оно откажется от некоторых основ
ных и первородных грехов самой теории, если наря
с бессознательным оно станет учитывать и сознанИ
не как чисто пассивный, но и как самостоятельно а
тивный фактор, если оно сумеет разъяснить действи
художественной формы, разглядевши в ней не толы
фасад, но и важнейший механизм искусства; если, на
конец, отказавшись от пансексуализма и инфантилв
ности, оно сможет внести в круг своего исследовани
всю человеческую жизнь, а не только ее первичные 1
схематические конфликты.
И, наконец, последнее: если оно сможет дать пра
вильное, социально-психологическое истолкование:
42
мволике искусства и его историческому развитию и
оймет, что искусство никогда не может быть объяс-
нено до конца из малого круга личной жизни, но не-
пременно требует объяснения из большого круга жиз-
ни социальной.
Искусство как бессознательное есть только пробле-
ма; искусство как социальное разрешение бессозна-
тельного - вот ее наиболее вероятный ответ.
ВЫГОТСКИЙ Л.С. Психология искусства. -
М., 1986, С.91-110.
В.В. ИВАНОВ
БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ,
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ АСИММЕТРИЯ,
ЯЗЫК И ТВОРЧЕСТВО
Начну с истории болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202