Совершенно непонятным при этом истолковании
делается действие художественной формы; она остает-
ся каким-то придатком, несущественным и не очень
важным, без которого, в сущности говоря, можно бы-
ло бы и обойтись. Наслаждение составляет только од-
новременное соединение двух противоположных со-
знаний: мы видим и переживаем трагедию, но сейчас
же соображаем, что это происходит не в самом деле,
что это только кажется. И в таком переходе от одного
сознания к другому и заключается основной источник
наслаждения. Спрашивается, почему всякий другой,
не художественный рассказ не может исполнить той
же самой роли? Ведь и судебная хроника, и уголовный
роман, и просто сплетня, и длинные порнографичес-
кие разговоры служат постоянно таким отводом для
неудовлетворенных и неисполненных желаний. Неда-
ром Фрейд, когда говорит о сходстве романов с фанта-
зиями, должен взять за образец откровенно плохие ро-
маны, сочинители которых угождают массовому и до-
вольно невзыскательному вкусу, давая пищу не столь-
ко для эстетических эмоций, сколько для открытого
изживания скрытых стремления.
И становится совершенно непонятным, почему
<поэзия пускает в ход... всевозможные ласки, измене-
2 Зак. 2027
33
ние мотивов, превращение в противоположность, ос-
лабление связи, раздробление одного образа в многие,
удвоение процессов, опоэтизирование материала, в
особенности же символы>.
Гораздо естественнее и проще было бы обойтись
без всей этой сложной деятельности формы и в откро-
венном и простом виде отвлечь и изжить соответству-1
ющее желание. При таком понимании чрезвычайно:
снижается социальная роль искусства, и оно начинает 1
казаться нам только каким-то противоядием, которое j
имеет своей задачей спасать человечество от пороков, 1
но не имеет никаких положительных задач для нашей j
психики, j
Ранк указывает, что художники <принадлежат к1
вождям человечества в борьбе за усмирение и облаго-
раживание враждебных культуре инстинктов>, что
они <освобождают людей от вреда, оставляя им в то же
время наслаждение>. Ранк совершенно прямо заявля-i
ет: <Надо прямо сказать, что по крайней мере в нашей
культуре искусство в целом слишком переоценивает-
ся>. Актер - это только врач, и искусство только спа-
сает от болезни. Но гораздо существеннее то непони-
мание социальной психологии искусства, которое об-
наруживается при таком подходе. Действие художест-
венного произведения и поэтического творчества
выводится всецело и без остатка из самых древних ин-
стинктов, остающихся неизменными на всем протя-
жении культуры, и действие искусства ограничивается
всецело узкой сферой индивидуального сознания. Не-
чего и говорить, что это роковым образом противоре-
чит всем самым простейшим фактам действительного
положения искусства и его действительной роли. До-
статочно указать на то. что и самые вопросы вытесне-
ния - что именно вытесняется, как вытесняется -
обусловливаются всякий раз той социальной обста-
новкой, в которой приходится жить и поэту и читате-
лю. И поэтому, если взглянуть на искусство с точки
зрения психоанализа, сделается совершенно непонят-
ным историческое развитие искусства, изменение его
социальных функций, потому что с этой точки зрения
34
усство всегда и постоянно, от своего начала и до
дщх дней, служило выражением самых древних и
сервативных инстинктов. Если искусство отлича-
ется чем-либо от сна и от невроза, то прежде всего тем,
что его продукты социальны в отличие от сновидений
и от симптомов болезни, и это совершенно верно от-
мечает Ранк. Но он оказывается совершенно бессиль-
ным сделать какие-либо выводы из этого факта и оце-
нить его по достоинству, указать и объяснить, что
именно делает искусство социально ценным и каким
образом через эту социальную ценность искусства со-
циальное получает власть над нашим бессознатель-
ным. Поэт просто оказывается истериком, который
как бы вбирает в себя переживания множества совер-
шенно посторонних людей, и оказывается совершен-
но неспособным выйти из узкого круга, который со-
здан его собственной инфантильностью. Почему все
действующие лица в драме непременно должны рас-
сматриваться как воплощение отдельных психологи-
ческих черт самого художника? Если это понятно для
невроза и для сна, то это делается совершенно непо-
нятным для такого социального симптома бессозна-
тельного, каким является искусство. Психоаналитики
сами не могут справиться с тем огромным выводом,
который получился из их построения. То, что они на-
шли, в сущности, имеет только один смысл, чрезвы-
чайно важный для социальной психологии. Они ут-
верждают, что искусство по своему существу есть пре-
вращение нашего бессознательного в некие социаль-
ные формы, то есть имеющие какой-то общественный
смысл и назначение формы поведения. Но описать и
объяснить эти формы в плане социальной психологии
психоаналитики отказались. И чрезвычайно легко по-
казать, почему это случилось именно так: два осПов-
ных греха заключает в себе психоаналитическая тео-
рия с точки зрения социальНой психологии.
Первым является ее желание свести во что бы то ни
стало все решительно проявления человеческой пси-
хики к одному сексуальному влечению. Этот пансек-
суализм кажется совершенно необоснованным в осо-
35
бенности тогда, когда он применяется к искусству
Может быть, это было бы и верно для человека, рас
сматриваемого вне общества, когда он замкнут в уэ
ком круге своих собственных инстинктов. Но ка
можно согласиться с тем, что у общественного челове
ка, участвующего в очень сложных формах социал1
ной деятельности, не могут возникать и cущecтвoвa
всевозможного рода другие влечения и стремлений
которые не менее, чем сексуальные, могут определят
его поведение и даже господствовать над ним? Чрез
мерное преувеличение роли полового чувства кажетсЯ
особенно очевидным, как только мы от масштаба инк
дивидуальной психологии переходим к психологи>
социальной. Но даже для личной психики кажутс<
чрезмерной натяжкой те допущения, которые делае-
психоанализ. <По утверждению некоторых психоана1
литиков, там, где художник рисует прекрасный порт
рет своей матери или в поэтическом образе воплощая
любовь к матери, скрыто исполненное страха инцес
туозное желание (комплекс Эдипа). Когда скульптор
создает фигуры мальчиков или поэт воспевает горя
чую юношескую дружбу, психоаналитик сейчас же го-
тов усмотреть в этом гомосексуализм в самых крайни)
формах... При чтении таких аналитиков создается
впечатление, будто вся душевная жизнь состоит толь-
ко из дочеловеческих страшных влечений, как будта
все представления, волевые движения, сознание толь
ко мертвые куклы, которые тянут за ниточки ужасньк
инстинкты>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
делается действие художественной формы; она остает-
ся каким-то придатком, несущественным и не очень
важным, без которого, в сущности говоря, можно бы-
ло бы и обойтись. Наслаждение составляет только од-
новременное соединение двух противоположных со-
знаний: мы видим и переживаем трагедию, но сейчас
же соображаем, что это происходит не в самом деле,
что это только кажется. И в таком переходе от одного
сознания к другому и заключается основной источник
наслаждения. Спрашивается, почему всякий другой,
не художественный рассказ не может исполнить той
же самой роли? Ведь и судебная хроника, и уголовный
роман, и просто сплетня, и длинные порнографичес-
кие разговоры служат постоянно таким отводом для
неудовлетворенных и неисполненных желаний. Неда-
ром Фрейд, когда говорит о сходстве романов с фанта-
зиями, должен взять за образец откровенно плохие ро-
маны, сочинители которых угождают массовому и до-
вольно невзыскательному вкусу, давая пищу не столь-
ко для эстетических эмоций, сколько для открытого
изживания скрытых стремления.
И становится совершенно непонятным, почему
<поэзия пускает в ход... всевозможные ласки, измене-
2 Зак. 2027
33
ние мотивов, превращение в противоположность, ос-
лабление связи, раздробление одного образа в многие,
удвоение процессов, опоэтизирование материала, в
особенности же символы>.
Гораздо естественнее и проще было бы обойтись
без всей этой сложной деятельности формы и в откро-
венном и простом виде отвлечь и изжить соответству-1
ющее желание. При таком понимании чрезвычайно:
снижается социальная роль искусства, и оно начинает 1
казаться нам только каким-то противоядием, которое j
имеет своей задачей спасать человечество от пороков, 1
но не имеет никаких положительных задач для нашей j
психики, j
Ранк указывает, что художники <принадлежат к1
вождям человечества в борьбе за усмирение и облаго-
раживание враждебных культуре инстинктов>, что
они <освобождают людей от вреда, оставляя им в то же
время наслаждение>. Ранк совершенно прямо заявля-i
ет: <Надо прямо сказать, что по крайней мере в нашей
культуре искусство в целом слишком переоценивает-
ся>. Актер - это только врач, и искусство только спа-
сает от болезни. Но гораздо существеннее то непони-
мание социальной психологии искусства, которое об-
наруживается при таком подходе. Действие художест-
венного произведения и поэтического творчества
выводится всецело и без остатка из самых древних ин-
стинктов, остающихся неизменными на всем протя-
жении культуры, и действие искусства ограничивается
всецело узкой сферой индивидуального сознания. Не-
чего и говорить, что это роковым образом противоре-
чит всем самым простейшим фактам действительного
положения искусства и его действительной роли. До-
статочно указать на то. что и самые вопросы вытесне-
ния - что именно вытесняется, как вытесняется -
обусловливаются всякий раз той социальной обста-
новкой, в которой приходится жить и поэту и читате-
лю. И поэтому, если взглянуть на искусство с точки
зрения психоанализа, сделается совершенно непонят-
ным историческое развитие искусства, изменение его
социальных функций, потому что с этой точки зрения
34
усство всегда и постоянно, от своего начала и до
дщх дней, служило выражением самых древних и
сервативных инстинктов. Если искусство отлича-
ется чем-либо от сна и от невроза, то прежде всего тем,
что его продукты социальны в отличие от сновидений
и от симптомов болезни, и это совершенно верно от-
мечает Ранк. Но он оказывается совершенно бессиль-
ным сделать какие-либо выводы из этого факта и оце-
нить его по достоинству, указать и объяснить, что
именно делает искусство социально ценным и каким
образом через эту социальную ценность искусства со-
циальное получает власть над нашим бессознатель-
ным. Поэт просто оказывается истериком, который
как бы вбирает в себя переживания множества совер-
шенно посторонних людей, и оказывается совершен-
но неспособным выйти из узкого круга, который со-
здан его собственной инфантильностью. Почему все
действующие лица в драме непременно должны рас-
сматриваться как воплощение отдельных психологи-
ческих черт самого художника? Если это понятно для
невроза и для сна, то это делается совершенно непо-
нятным для такого социального симптома бессозна-
тельного, каким является искусство. Психоаналитики
сами не могут справиться с тем огромным выводом,
который получился из их построения. То, что они на-
шли, в сущности, имеет только один смысл, чрезвы-
чайно важный для социальной психологии. Они ут-
верждают, что искусство по своему существу есть пре-
вращение нашего бессознательного в некие социаль-
ные формы, то есть имеющие какой-то общественный
смысл и назначение формы поведения. Но описать и
объяснить эти формы в плане социальной психологии
психоаналитики отказались. И чрезвычайно легко по-
казать, почему это случилось именно так: два осПов-
ных греха заключает в себе психоаналитическая тео-
рия с точки зрения социальНой психологии.
Первым является ее желание свести во что бы то ни
стало все решительно проявления человеческой пси-
хики к одному сексуальному влечению. Этот пансек-
суализм кажется совершенно необоснованным в осо-
35
бенности тогда, когда он применяется к искусству
Может быть, это было бы и верно для человека, рас
сматриваемого вне общества, когда он замкнут в уэ
ком круге своих собственных инстинктов. Но ка
можно согласиться с тем, что у общественного челове
ка, участвующего в очень сложных формах социал1
ной деятельности, не могут возникать и cущecтвoвa
всевозможного рода другие влечения и стремлений
которые не менее, чем сексуальные, могут определят
его поведение и даже господствовать над ним? Чрез
мерное преувеличение роли полового чувства кажетсЯ
особенно очевидным, как только мы от масштаба инк
дивидуальной психологии переходим к психологи>
социальной. Но даже для личной психики кажутс<
чрезмерной натяжкой те допущения, которые делае-
психоанализ. <По утверждению некоторых психоана1
литиков, там, где художник рисует прекрасный порт
рет своей матери или в поэтическом образе воплощая
любовь к матери, скрыто исполненное страха инцес
туозное желание (комплекс Эдипа). Когда скульптор
создает фигуры мальчиков или поэт воспевает горя
чую юношескую дружбу, психоаналитик сейчас же го-
тов усмотреть в этом гомосексуализм в самых крайни)
формах... При чтении таких аналитиков создается
впечатление, будто вся душевная жизнь состоит толь-
ко из дочеловеческих страшных влечений, как будта
все представления, волевые движения, сознание толь
ко мертвые куклы, которые тянут за ниточки ужасньк
инстинкты>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202