но, с другой стороны, нельзя
отрицать, что это - наивысшая дань истине и справедливости, ибо
такое насилие не что иное, как жест отчаяния. Сила применяется
буквально как ultima ratio. Это выражение употребляют почему-
то большей частью в ироническом смысле, но оно хорошо выра-
жает то предпочтение, которое всегда давалось разуму перед си-
лой. Цивилизация не что иное, как попытка свести силу на роль
ultima ratio. Теперь это становится нам совершенно ясным, так
как <прямое действие> выворачивает этот термин наизнанку и
провозглашает силу prima ratio, первым доводом, т.е. в сущности,
доводом единственным. Это норма, которая отменяет все осталь-
ные нормы, все промежуточные этапы между целью и ее дости-
жением. Это - Великая Хартия варварства.
Кстати будет напомнить, что во все эпохи, каждый раз, когда
массы по тому или иному поводу выступали в общественной
жизни, - это всегда было в форме <прямого действия>. Таким
образом, <прямое действие> - типичный, вернее, единственный ме-
тод действия масс. И основной тезис моей книги будет значи-
тельно подкреплен тем очевидным фактом, что именно теперь,
когда захват массами власти в общественной жизни из случайно-
го и спорадического факта обратился в <нормальное> явление,
<прямое действие> появляется на сцене официально, в качестве
признанной доктрины.
Вся наша общественная жизнь подпадает под этот новый ре-
жим, в котором все <не прямые> действия подавлены. В обще-
ственной жизни упраздняется <хорошее воспитание>. В литера-
туре принцип <прямого действия> выражается в оскорблениях и
угрозах; в отношениях между мужчиной и женщиной - в распу-
щенности.
Нормы общежития, вежливость, взаимное уважение, справед-
ливость, благожелательность! Кому все это нужно, зачем так ус-
ложнять жизнь?
Все это заключается в одном слове <цивилизация>, смысл
которого раскрывается в его происхождении от civis - гражда-
нин, член общества. Все перечисленное служит тому, чтобы сде-
лать жизнь города, т.е. городской общины - иначе говоря, обще-
ственную жизнь,- возможно более легкой и приятной. Если мы
вдумаемся в перечисленные элементы цивилизации, мы заметим,
что у них одна и та же основа - спонтанное и все растущее
желание каждого гражданина считаться со всеми остальными.
Цивилизация - прежде всего добрая воля к совместной жизни.
Человек, который не считается с другими, не цивилизованный
человек, а варвар. Варварство направлено к разложению обще-
ства. Все варварские эпохи были периодами человеческого рас-
сеяния, распадения общества на мелкие группы, разобщенные и
взаимно враждебные.
Политическая форма, проявляющая максимум воли к совмест-
ной жизни, к общественности, есть либеральная демократия. Она
выказывает наибольшую готовность считаться с окружающими
и может служить прототипом <непрямого действия>. Либера-
лизм - тот политический правовой принцип, согласно которому
общественная власть, несмотря на свое всемогущество, сама себя
ограничивает и старается, даже в ущерб своим интересам, предос-
тавить в государстве, которым она управляет, место и тем, кто
думает и чувствует иначе, чем она сама, т.е. иначе, чем боль-
шинство. Либерализм - следует напомнить сегодня - проявляет
небывалое великодушие: свои права, права большинства, он доб-
ровольно делит с меньшинствами; это самый благородный жест,
когда-либо виданный в истории. Либерализм провозглашает свое
решение жить одной семьей с врагами, даже со слабыми врагами.
Прямо невероятно, что человечество могло создать такой чудес-
ный аппарат, такую парадоксальную, утонченную, замысловатую,
неестественную систему. И нет ничего удивительного в том, что
сейчас то же самое человечество готово от нее отказаться: опыт
оказался слишком сложным и трудным, чтобы укорениться на
нашей земле.
Жить одной жизнью с врагами! Править совместно с оппози-
цией! Не становится ли подобная мягкость непостижимой? Нич-
то не характеризует нашу эпоху так метко, как тот факт, что
число государств, допускающих у себя оппозицию, резко умень-
шается. Почти всюду однородная масса оказывает давление на
правительство и подавляет, уничтожает все оппозиционные груп-
пы. Масса - кто бы мог подумать, глядя на ее компактность и
численность? - не желает терпеть рядом с собой тех, кто к ней не
принадлежит. Она питает смертельную ненависть ко всему
иному.
IX. Примнтивизм и техника
Должен напомнить, что мы заняты анализом эпохи - нашей
эпохи, которая по самой сущности своей двусмысленна. Потому я
и сказал вначале, что все черты нашего времени - в частности
восстание масс - предстают перед нами в двух аспектах. Каждая
черта не только допускает, но и требует двойного толкования,
благоприятного и неблагоприятного. Эта двойственность коре-
нится не в нашей оценке, а в самой действительности. Не в том
дело, что положение может нам казаться хорошим с одной точки
зрения и плохим с другой, а в том, что сама жизнь несет в себе
две возможности - победы и гибели.
Я не хотел бы перегружать это исследование метафизикой
истории. Но я, конечно, строю его на основе своих философских
убеждений, которые излагаю или имею в виду в других местах.
Я не верю в абсолютный исторический детерминизм. Наоборот, я
верю, что всякая жизнь, тем самым историческая, состоит из от-
дельных моментов, каждый из которых относительно свободен,
не предопределен предыдущим моментом; некоторое время он
колеблется, <топчется на месте>, как бы не зная, какой из вариан-
тов избрать. Вот это метафизическое колебание и придает всему
живому ни с чем не сравнимый трепет, вибрацию.
Восстание масс может предвещать переход к новой, еще неве-
домой организации человечества; может и привести к катастро-
фе. Нельзя отрицать достигнутого, нельзя и считать его упрочен-
ным. Факты скорее говорят нам, что никакой прогресс, никакая
эволюция не прочны, они всегда под угрозой регресса, отката.
Все, все возможно в истории - и триумфальный прогресс, и пери-
оды упадка. Ибо жизнь (индивидуальная и общественная, личная
и историческая) - единственное в мире явление, сущность которо-
го - опасность. Она состоит из <перипетий>. Строго говоря, жизнь
- это драма*.
* Я не сомневаюсь, что большинство читателей не примет этих вы-
ражений всерьез, в буквальном смысле; даже самые благосклонные
сочтут их метафорами. Только редкий читатель, достаточно прямой, не
воображающий, будто он насквозь знает жизнь, позволит себе принять
эти слова в прямом значении. И только он их правильно поймет, неза-
висимо от того, верны они или нет. Среди остальных будет полное еди-
нодушие, с одним лишь различием: одни будут думать, что, серьезно
говоря, жизнь - процесс духовный, другие - что это нечто вроде ряда
Все это, верное вообще, получает особое значение в эпохи
кризисов, как наша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
отрицать, что это - наивысшая дань истине и справедливости, ибо
такое насилие не что иное, как жест отчаяния. Сила применяется
буквально как ultima ratio. Это выражение употребляют почему-
то большей частью в ироническом смысле, но оно хорошо выра-
жает то предпочтение, которое всегда давалось разуму перед си-
лой. Цивилизация не что иное, как попытка свести силу на роль
ultima ratio. Теперь это становится нам совершенно ясным, так
как <прямое действие> выворачивает этот термин наизнанку и
провозглашает силу prima ratio, первым доводом, т.е. в сущности,
доводом единственным. Это норма, которая отменяет все осталь-
ные нормы, все промежуточные этапы между целью и ее дости-
жением. Это - Великая Хартия варварства.
Кстати будет напомнить, что во все эпохи, каждый раз, когда
массы по тому или иному поводу выступали в общественной
жизни, - это всегда было в форме <прямого действия>. Таким
образом, <прямое действие> - типичный, вернее, единственный ме-
тод действия масс. И основной тезис моей книги будет значи-
тельно подкреплен тем очевидным фактом, что именно теперь,
когда захват массами власти в общественной жизни из случайно-
го и спорадического факта обратился в <нормальное> явление,
<прямое действие> появляется на сцене официально, в качестве
признанной доктрины.
Вся наша общественная жизнь подпадает под этот новый ре-
жим, в котором все <не прямые> действия подавлены. В обще-
ственной жизни упраздняется <хорошее воспитание>. В литера-
туре принцип <прямого действия> выражается в оскорблениях и
угрозах; в отношениях между мужчиной и женщиной - в распу-
щенности.
Нормы общежития, вежливость, взаимное уважение, справед-
ливость, благожелательность! Кому все это нужно, зачем так ус-
ложнять жизнь?
Все это заключается в одном слове <цивилизация>, смысл
которого раскрывается в его происхождении от civis - гражда-
нин, член общества. Все перечисленное служит тому, чтобы сде-
лать жизнь города, т.е. городской общины - иначе говоря, обще-
ственную жизнь,- возможно более легкой и приятной. Если мы
вдумаемся в перечисленные элементы цивилизации, мы заметим,
что у них одна и та же основа - спонтанное и все растущее
желание каждого гражданина считаться со всеми остальными.
Цивилизация - прежде всего добрая воля к совместной жизни.
Человек, который не считается с другими, не цивилизованный
человек, а варвар. Варварство направлено к разложению обще-
ства. Все варварские эпохи были периодами человеческого рас-
сеяния, распадения общества на мелкие группы, разобщенные и
взаимно враждебные.
Политическая форма, проявляющая максимум воли к совмест-
ной жизни, к общественности, есть либеральная демократия. Она
выказывает наибольшую готовность считаться с окружающими
и может служить прототипом <непрямого действия>. Либера-
лизм - тот политический правовой принцип, согласно которому
общественная власть, несмотря на свое всемогущество, сама себя
ограничивает и старается, даже в ущерб своим интересам, предос-
тавить в государстве, которым она управляет, место и тем, кто
думает и чувствует иначе, чем она сама, т.е. иначе, чем боль-
шинство. Либерализм - следует напомнить сегодня - проявляет
небывалое великодушие: свои права, права большинства, он доб-
ровольно делит с меньшинствами; это самый благородный жест,
когда-либо виданный в истории. Либерализм провозглашает свое
решение жить одной семьей с врагами, даже со слабыми врагами.
Прямо невероятно, что человечество могло создать такой чудес-
ный аппарат, такую парадоксальную, утонченную, замысловатую,
неестественную систему. И нет ничего удивительного в том, что
сейчас то же самое человечество готово от нее отказаться: опыт
оказался слишком сложным и трудным, чтобы укорениться на
нашей земле.
Жить одной жизнью с врагами! Править совместно с оппози-
цией! Не становится ли подобная мягкость непостижимой? Нич-
то не характеризует нашу эпоху так метко, как тот факт, что
число государств, допускающих у себя оппозицию, резко умень-
шается. Почти всюду однородная масса оказывает давление на
правительство и подавляет, уничтожает все оппозиционные груп-
пы. Масса - кто бы мог подумать, глядя на ее компактность и
численность? - не желает терпеть рядом с собой тех, кто к ней не
принадлежит. Она питает смертельную ненависть ко всему
иному.
IX. Примнтивизм и техника
Должен напомнить, что мы заняты анализом эпохи - нашей
эпохи, которая по самой сущности своей двусмысленна. Потому я
и сказал вначале, что все черты нашего времени - в частности
восстание масс - предстают перед нами в двух аспектах. Каждая
черта не только допускает, но и требует двойного толкования,
благоприятного и неблагоприятного. Эта двойственность коре-
нится не в нашей оценке, а в самой действительности. Не в том
дело, что положение может нам казаться хорошим с одной точки
зрения и плохим с другой, а в том, что сама жизнь несет в себе
две возможности - победы и гибели.
Я не хотел бы перегружать это исследование метафизикой
истории. Но я, конечно, строю его на основе своих философских
убеждений, которые излагаю или имею в виду в других местах.
Я не верю в абсолютный исторический детерминизм. Наоборот, я
верю, что всякая жизнь, тем самым историческая, состоит из от-
дельных моментов, каждый из которых относительно свободен,
не предопределен предыдущим моментом; некоторое время он
колеблется, <топчется на месте>, как бы не зная, какой из вариан-
тов избрать. Вот это метафизическое колебание и придает всему
живому ни с чем не сравнимый трепет, вибрацию.
Восстание масс может предвещать переход к новой, еще неве-
домой организации человечества; может и привести к катастро-
фе. Нельзя отрицать достигнутого, нельзя и считать его упрочен-
ным. Факты скорее говорят нам, что никакой прогресс, никакая
эволюция не прочны, они всегда под угрозой регресса, отката.
Все, все возможно в истории - и триумфальный прогресс, и пери-
оды упадка. Ибо жизнь (индивидуальная и общественная, личная
и историческая) - единственное в мире явление, сущность которо-
го - опасность. Она состоит из <перипетий>. Строго говоря, жизнь
- это драма*.
* Я не сомневаюсь, что большинство читателей не примет этих вы-
ражений всерьез, в буквальном смысле; даже самые благосклонные
сочтут их метафорами. Только редкий читатель, достаточно прямой, не
воображающий, будто он насквозь знает жизнь, позволит себе принять
эти слова в прямом значении. И только он их правильно поймет, неза-
висимо от того, верны они или нет. Среди остальных будет полное еди-
нодушие, с одним лишь различием: одни будут думать, что, серьезно
говоря, жизнь - процесс духовный, другие - что это нечто вроде ряда
Все это, верное вообще, получает особое значение в эпохи
кризисов, как наша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204