Заметим, что их
проникновение в мир политики происходит через посредниче-
ство тех, кто хорошо знаком с этими доктринами и следует сове-
там их автора. Аристид Бриан с самого начала фигурирует среди
тех, кто посещает и слушает Ле Бона. Луи Барту знаком с ним и
заявляет: <Я считаю доктора Ле Бона одним из самых ориги-
нальных умов нашего времени> (La Liberte, 31 мая 1931 г.).
Раймон Пуанкаре без колебаний вспоминает его имя в своих
публичных выступлениях. Затем Клемансо. В предисловии к сво-
ей книге <Франция перед Германией>, появившейся в разгар вой-
ны, он упоминает единственного из живых авторов: Ле Бона. К
этому далеко не полному списку я добавил бы, наконец, Эррио:
<Я питаю к доктору Гюставу Ле Бону, - пишет он в 1931 г.,-
самое горячее, искреннее и осознанное восхищение. Я считаю его
одним из самых широких и проницательных умов>. Но ведь эти
пятеро людей держали в руках власть. Они формировали Рес-
публику. Их заявления, судя по разным другим признакам, свиде-
тельствуют, что проникновение, о котором я говорил, было дей-
ствительно реальным. Психология толп глубоко проникла в раз-
личные сферы, начиная с военной. Ее изучают в армиях по всему
миру. Мало-помалу она становится составной частью их дея-
тельности и доктрин. В начале нынешнего века теория Ле Бона
изучалась в Военной школе, в частности, генералами Воналем и
Модюи. Некоторые открыто объявляли себя его последователя-
ми, как, например, генерал Манжен. Можно утверждать, что идея-
ми Ле Бона были вдохновлены некоторые военачальники, Фош в
первую очередь. Видимо, они восхищались его пониманием влас-
ти вождя, опирающейся на непосредственную волю нации. Они
должны были бы одобрительно относиться также к его критике
демократии, правящей вяло, у которой расходятся слово и дело, и
смиряющейся с поражением, лишь бы не вступать в бой. После
краха 1870 г. одна только речь об этом вызывала одобрительное
внимание. А поскольку эти речи шли от имени науки, им склонны
были верить. Во время же войны 1914-1918 гг. к Ле Бону дей-
ствительно обращались в нескольких случаях, и он подготовил
документы для политических и военных руководителей.
В его психологию тем более верили, так как она предлагала
свой метод мобилизации людей, усиления дисциплины войск, то
есть именно то важное и нестабильное, что каждый дальновидный
военный стремится сохранять и упрочивать. Нужно было обла-
дать гением генерала Де Годля, чтобы вынести этот сгусток идей
за рамки военных школ и придать им систематизированную фор-
му на политической арене. Он, несомненно, придал им определен-
ный стиль, особое величие, воспользовался ими в час опасности,
чтобы возродить миф о Франции и внушить французам патриоти-
ческий настрой. Должен заметить со всей определенностью, что
идеи Ле Бона дают нам еще один ключ, на сей раз к пониманию
Пятой Республики. Он предвидел эту формулу: объединяющий
президент и соглашающийся парламент. С 1925 г. он ее утверждает
в своих терминах:
<Наиболее вероятная форма (правления), несомненно, будет состо-
ять в автократической власти премьер-министров, пользующихся, как
это было в случае господина Ллойд Джорджа в Англии и господина*
Пуанкаре во Франции, практически абсолютной властью. Трудность
состоит в том. чтобы найти механизм, позволяющий добиться того, чтобы
премьер-министры были, как в Соединенных Штатах, независимы от
парламентских решений>.
Известно, что генерал Де Голль одержал победу в трудной
ситуации благодаря открытию этого механизма. Он даже сделал
больше - совершенно осознанно воплотил в себе именно такого
лидера, каким его рисовал Ле Бон. К тому же он сумел приспосо-
бить это видение к условиям демократии я к особенностям фран-
цузских масс. Доказательство тому - <Острие шпаги>. В ней мы
находим собрание афоризмов Ле Бона, особенно тех, в которых
говорится о природе масс и завораживающей силе вождя. М.
Манони заметил это заимствование:
<Генерал Де Голль воспринял эту идею (вождя) слово в слово.
Будучи совершенно обесславленным, Ле Бон был основательно ограблен>.
Однако раньше других ограбили Ле Бона еще два великих
человека. Они привели в исполнение его принципы и с чрезвы-
чайной скрупулезностью отработали их применение. Это - Мус-
солини и Гитлер. Заметим интересную деталь: представления об
этой теории проникают в Италию в основном по каналам рево-
люционных социалистических изданий. Взглянув на истоки фа-
шизма, вы увидите, что в них эти представления тоже занимают
значительное место.
<Там (у Муссолини) идеи Парсто, Моски, Сореля, Михельса, Ле
Бона и Коррадини должны были найти свое выражение. Это были
критические идеи для его социальной теории и начинающейся полити-
ческой деятельности. Это были идеи, которые должны были составить
первые доктринерские формулировки фашизма и завершиться офор-
млением первой рациональной доктрины первого тоталитарного наци-
онализма, заявленного нашим временем>.
Если допустить, что Сорель и Михельс были вдохновлены
идеями французского психолога, аПарето также многое <у него
позаимствовал, из этого следует, что каждый из его текстов имел
двойника в итальянской контрреволюции: Во всяком случае Мус-
солини признавал этого автора и относился к нему с теплотой.
Вот что он заявляет в 1932 г., вероятно, с некоторой долей пре-
увеличения:
<При всем том, с философской точки зрения, я мог бы вам сказать,
что я являюсь одним из наиболее горячих приверженцев вашего знаме-
нитого Гюстава Ле Бона, о смерти которого я не могу не сожалеть. Я
целиком прочитал его грандиозные и глубокие труды: его <Психоло-
гию толп> и <Психологию нового времени>, два произведения, к кото-
рым я, вместе с его Трактатом о политической психологии, часто обра-
щаюсь. На строительство нынешнего режима в Италии меня вдохнов-
ляют некоторые содержащиеся в них принципы>.
<Вот слова, которые должны были удовлетворить гордость
старца. И на это свидетельство признания, исходившее с родины
Макиавелли, он ответил компрометирующей его благодарностью.
Поистине еще было достаточно учтивости и формул вежливости
в преддверии этих двух самых мрачных в истории десятилетий.
В то время еще не знали, что концентрация массы завершится
массовыми концентрационными лагерями.
Но тот, кто наиболее методично, с чисто немецким прилежанием
следовал Ле Бону, приходит к власти уже после его смерти: это
Адольф Гитлер. Его <Маш кампф> отличается не только глубо-
кой внутренней связью с рассуждениями французского психоло-
га, но и утратой стиля, возвышенности целей и слога. С полным
основанием замечали, что это произведение и сами декларации
Гитлера, предназначенные для воздействия на массы, <читаются
как дешевое копирование Ле Бона>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
проникновение в мир политики происходит через посредниче-
ство тех, кто хорошо знаком с этими доктринами и следует сове-
там их автора. Аристид Бриан с самого начала фигурирует среди
тех, кто посещает и слушает Ле Бона. Луи Барту знаком с ним и
заявляет: <Я считаю доктора Ле Бона одним из самых ориги-
нальных умов нашего времени> (La Liberte, 31 мая 1931 г.).
Раймон Пуанкаре без колебаний вспоминает его имя в своих
публичных выступлениях. Затем Клемансо. В предисловии к сво-
ей книге <Франция перед Германией>, появившейся в разгар вой-
ны, он упоминает единственного из живых авторов: Ле Бона. К
этому далеко не полному списку я добавил бы, наконец, Эррио:
<Я питаю к доктору Гюставу Ле Бону, - пишет он в 1931 г.,-
самое горячее, искреннее и осознанное восхищение. Я считаю его
одним из самых широких и проницательных умов>. Но ведь эти
пятеро людей держали в руках власть. Они формировали Рес-
публику. Их заявления, судя по разным другим признакам, свиде-
тельствуют, что проникновение, о котором я говорил, было дей-
ствительно реальным. Психология толп глубоко проникла в раз-
личные сферы, начиная с военной. Ее изучают в армиях по всему
миру. Мало-помалу она становится составной частью их дея-
тельности и доктрин. В начале нынешнего века теория Ле Бона
изучалась в Военной школе, в частности, генералами Воналем и
Модюи. Некоторые открыто объявляли себя его последователя-
ми, как, например, генерал Манжен. Можно утверждать, что идея-
ми Ле Бона были вдохновлены некоторые военачальники, Фош в
первую очередь. Видимо, они восхищались его пониманием влас-
ти вождя, опирающейся на непосредственную волю нации. Они
должны были бы одобрительно относиться также к его критике
демократии, правящей вяло, у которой расходятся слово и дело, и
смиряющейся с поражением, лишь бы не вступать в бой. После
краха 1870 г. одна только речь об этом вызывала одобрительное
внимание. А поскольку эти речи шли от имени науки, им склонны
были верить. Во время же войны 1914-1918 гг. к Ле Бону дей-
ствительно обращались в нескольких случаях, и он подготовил
документы для политических и военных руководителей.
В его психологию тем более верили, так как она предлагала
свой метод мобилизации людей, усиления дисциплины войск, то
есть именно то важное и нестабильное, что каждый дальновидный
военный стремится сохранять и упрочивать. Нужно было обла-
дать гением генерала Де Годля, чтобы вынести этот сгусток идей
за рамки военных школ и придать им систематизированную фор-
му на политической арене. Он, несомненно, придал им определен-
ный стиль, особое величие, воспользовался ими в час опасности,
чтобы возродить миф о Франции и внушить французам патриоти-
ческий настрой. Должен заметить со всей определенностью, что
идеи Ле Бона дают нам еще один ключ, на сей раз к пониманию
Пятой Республики. Он предвидел эту формулу: объединяющий
президент и соглашающийся парламент. С 1925 г. он ее утверждает
в своих терминах:
<Наиболее вероятная форма (правления), несомненно, будет состо-
ять в автократической власти премьер-министров, пользующихся, как
это было в случае господина Ллойд Джорджа в Англии и господина*
Пуанкаре во Франции, практически абсолютной властью. Трудность
состоит в том. чтобы найти механизм, позволяющий добиться того, чтобы
премьер-министры были, как в Соединенных Штатах, независимы от
парламентских решений>.
Известно, что генерал Де Голль одержал победу в трудной
ситуации благодаря открытию этого механизма. Он даже сделал
больше - совершенно осознанно воплотил в себе именно такого
лидера, каким его рисовал Ле Бон. К тому же он сумел приспосо-
бить это видение к условиям демократии я к особенностям фран-
цузских масс. Доказательство тому - <Острие шпаги>. В ней мы
находим собрание афоризмов Ле Бона, особенно тех, в которых
говорится о природе масс и завораживающей силе вождя. М.
Манони заметил это заимствование:
<Генерал Де Голль воспринял эту идею (вождя) слово в слово.
Будучи совершенно обесславленным, Ле Бон был основательно ограблен>.
Однако раньше других ограбили Ле Бона еще два великих
человека. Они привели в исполнение его принципы и с чрезвы-
чайной скрупулезностью отработали их применение. Это - Мус-
солини и Гитлер. Заметим интересную деталь: представления об
этой теории проникают в Италию в основном по каналам рево-
люционных социалистических изданий. Взглянув на истоки фа-
шизма, вы увидите, что в них эти представления тоже занимают
значительное место.
<Там (у Муссолини) идеи Парсто, Моски, Сореля, Михельса, Ле
Бона и Коррадини должны были найти свое выражение. Это были
критические идеи для его социальной теории и начинающейся полити-
ческой деятельности. Это были идеи, которые должны были составить
первые доктринерские формулировки фашизма и завершиться офор-
млением первой рациональной доктрины первого тоталитарного наци-
онализма, заявленного нашим временем>.
Если допустить, что Сорель и Михельс были вдохновлены
идеями французского психолога, аПарето также многое <у него
позаимствовал, из этого следует, что каждый из его текстов имел
двойника в итальянской контрреволюции: Во всяком случае Мус-
солини признавал этого автора и относился к нему с теплотой.
Вот что он заявляет в 1932 г., вероятно, с некоторой долей пре-
увеличения:
<При всем том, с философской точки зрения, я мог бы вам сказать,
что я являюсь одним из наиболее горячих приверженцев вашего знаме-
нитого Гюстава Ле Бона, о смерти которого я не могу не сожалеть. Я
целиком прочитал его грандиозные и глубокие труды: его <Психоло-
гию толп> и <Психологию нового времени>, два произведения, к кото-
рым я, вместе с его Трактатом о политической психологии, часто обра-
щаюсь. На строительство нынешнего режима в Италии меня вдохнов-
ляют некоторые содержащиеся в них принципы>.
<Вот слова, которые должны были удовлетворить гордость
старца. И на это свидетельство признания, исходившее с родины
Макиавелли, он ответил компрометирующей его благодарностью.
Поистине еще было достаточно учтивости и формул вежливости
в преддверии этих двух самых мрачных в истории десятилетий.
В то время еще не знали, что концентрация массы завершится
массовыми концентрационными лагерями.
Но тот, кто наиболее методично, с чисто немецким прилежанием
следовал Ле Бону, приходит к власти уже после его смерти: это
Адольф Гитлер. Его <Маш кампф> отличается не только глубо-
кой внутренней связью с рассуждениями французского психоло-
га, но и утратой стиля, возвышенности целей и слога. С полным
основанием замечали, что это произведение и сами декларации
Гитлера, предназначенные для воздействия на массы, <читаются
как дешевое копирование Ле Бона>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204