Картина этих безумцев веры, каковыми были вожди кажется
вполне завершенной. Тут нет недостатка ни в отчуждении, ни в
жажде страдания, ни в догматической убежденности, ни в упор-
стве воли. Это своеобразный сгусток толпы. Но они также и
радикально от нее отличаются своей несравненной энергией, сво-
им упорством, одним словом, твердостью. Именно это безмерное
упрямство, это стремление идти к цели можно считать признаком
их безумия>. Здоровый, нормальный же человек предпочтет при-
нять компромиссы, необходимые для собственной безопасности и
безопасности своих близких. Те, кто отступает перед этой <невоз-
можной миссией>, не перестают уважать то, на что они не способ-
ны, они признают свое поражение перед реальностью, которая
сильнее их.
Сам Ле Бон никогда не упускает случая оскорбить рабочий
класс, но и он поступается своим уважением к вождям, квалифи-
цируя их в отношении ума как
<способных на чрезвычайное упорство в повторении всегда одного
и того же теми же словами, зачастую готовых пожертвовать своими лич-
ными интересами и своей жизнью ради триумфа идеала, который их
покорил>.
Таким образом, вождю необходимо, и это его важнейшее каче-
ство, быть человеком веры, до крайностей, до коварства. Боль-
шинство людей непостоянны в собственных убеждениях, сомне-
ваются в своих мыслях. Опасаясь быть слишком ангажирован-
ными, люди сохраняют по отношению к ним определенную дис-
танцию. С появлением вождя всякая неуверенность исчезает и
любая дистанция ликвидируется. Безразличие, эта великая доб-
родетель нормальной жизни, для него является смертельной сла-
бостью, гибельной роскошью. Его идея - не просто средство, инст-
румент амбиций, которым он пользуется на свой лад. Она являет-
ся убеждением, безоговорочно внушенным ходом Истории или
Божьим повелением. Любое его действие нацелено на достиже-
ние триумфа - доктрины, религии, нации - любой ценой. Другие
люди, от первого до последнего, покоряются ему и выполняют
свой долг, подчиняясь ему.
Сектантский фанатизм исходит от вождя, и любой великий
вождь - фанатик. Массы заражаются фанатизмом с по разитель-
ной легкостью. Несокрушимая уверенность в себе фанатиков
порождает безмерное доверие других. Они говорят себе: <Он
знает, куда идет, тогда пойдем туда, куда он знает>. Громкие рас-
каты его речи не смущают, а непреодолимо влекут их. Когда он
говорит языком силы, озаренной светом веры, все его слушатели
покоряются. <Религиозный человек думает только о се6е>Б -
пишет Ницше. В <Я> заложена его идея.
Контраст между вождем и просто политическим деятелем был
недавно блестяще описан Фюре, историком Революции. По пово-
ду Робеспьера, одного из образцов вождя для психологии толп,
он пишет:
<Тогда как Мирабо или Дантон, другой виртуоз революционного
слова, выглядят ораторами-лицедеями, мастерами двуязычия, Робеспь-
бср - это пророк. Он верит во все, что говорит, и выражает это языком
Революции, ни один современник не пронес через себя такого, как он,
идеологического воплощения революционного феномена. Можно ска-
зать, что у него нет никакой дистанции между борьбой за власть и борь-
бой за интересы на рода, которые совпадают по определению>.
Таким образом, здесь можно видеть слияние индивидуальной
судьбы и судьбы толпы, идеи и общества, власти и веры. Некото-
рые из этих черт можно найти у Шарля Де Голля, если верить
одному из самых осведомленных наблюдателей:
<Никогда пророк, - пишет Жан Даниэль, - не чувствовал себя на-
столько уверенным в своем предназначении. Никогда страсть не ут-
верждала себя до такой степени самолюбования. Никогда возлюблен-
ный не был настпяько влюблен в предмет своей любви>.
Амбиция вождя, его непреодолимая жажда вырваться вперед
раскрывают, таким образом, смысл призвания, властной миссии.
Он ее выполняет так же, как загипнотизированный исполняет
приказания, данные голосом, и повторяет внушенные слова. Ни-
какое препятствие, ни внешнее, ни внутреннее, его не останавлива-
ет, как будто бы он побуждаем неудержимой волей самого сооб-
щества.
Вот поучительное сравнение. Государь у Макиавелли - лич-
ность проницательная и лишенная принципов, тонко рассчитыва-
ющая силы, манипулятор, знающий людей. Он действует за кули-
сами, в затхлой атмосфере. Каждая мысль у него имеет и тайный
смысл. Совсем иным нам представляется вождь, загипнотизиро-
ванный идеей, верой. Он идет навстречу толпам открыто, лицом к
лицу. Ему не чужды закулисные махинации, силовые компромис-
сы, коварство власти. Но самая большая его уловка состоит в
том, чтобы делать то, что он говорит, иметь в качестве задних
мыслей только мысли, открыто им выдвигаемые, следовать своим
путем до конца когда никто на это не надеется, не считая его
таким безрассудным, каким он на самом деле является. Когда
замечают, таким образом, совершенную ошибку, чаще всего быва-
ет слитком поздно. Как было слишком поздно в Германии: каж-
дый верил, что Гитлер останется пленником союзов, которые он
заключил, утаит свою ненависть против евреев, социалистов и
т.д. с целью захвата власти, а затем его объявят самозванцем
перед народными массами. Однако упорство и убежденность Гит-
лера в этих роковых идеях разрушили все расчеты, привели всех
в растерянность. Авторы этих махинаций были уничтожены той
простой машиной, запуску которой они способствовали. И этот
случай не уникален в недавней истории.
Второе качество вождя проявляется в преобладании смелости
над интеллектом. Как определить эти пары понятий, которые, как
здоровье и безумие, сила и слабость, объясняются зависимостью
одного от другого? Оставим на уровне здравого смысла, удоб-
ных непонятностей принимаемые значения, которые каждый, по-
видимому, понимает. Остановимся на этом: людей, способных про-
анализировать ситуацию, поразмыслнть над задачей и предложить
решение, в политике, как и везде, достаточно много. Они умеют
рассматривать проблему со всех точек зрения, предвидеть все
ограничения решения и дать объяснения. Они представляют собой
прекрасных советиков, строгих экспертов и грозных исполнителей.
Но верная теория, точное рассуждение ничего не значат без
воли к действию, умения увлечь людей, запасть им в душу. Итак,
смелость - это качество, которое превращает возможность в ре-
альность, рассуждение в действие. В ответственных случаях, в
решающие моменты смелость, а значит, характер, берет верх над
интеллектом и ей принадлежит последнее слово. Из советника
она делает вождя, как Помпиду, из генерала-императора, как На-
полеон, из первого среди равных - властелина равных, как Ста-
лин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204