Гипнотизер избегает направлять
сознательное мышление субъекта на свои намерения; подопыт-
ное лицо погружается в деятельность, при которой мир должен
казаться неинтересным, причем это лицо бессознательно
концентрирует все свое внимание на гипнотизере, устанавливает
с ним связь и готовность к перенесению внутренних процессов.
Косвенные методы гипнотизирования, подобно некоторым при-
емам шуток, направлены на то, чтобы задержать известные разме-
щения психической энергии, которые помешали бы ходу бессоз-
нательного процесса, и приводят в конечном итоге к той же цели,
как и прямые влияния при помощи пристального взгляда и по-
глаживания'.
Ференчи правильно установил, что гипнотизер, давая приказа-
ние заснуть, что часто делается при вводе в гипноз, занимает
место родителей. Он думает, что следует различать два вида гип-
ноза - вкрадчиво успокаивающий - приписываемый им материн-
' Ситуация, в которой подопытное лицо-бессознательно установлено
на гипнотизера и в то же время сознательно занято однообразными и
неинтересными наблюдениями, находит себе параллель в случаях пси-
хоаналитического лечения, о котором здесь следует упомянуть. В каж-
дом анализе хотя бы раз бывает случай, когда пациент упрямо заявляет,
что сейчас ему решительно ничего не приходит в голову. Его свобод-
ные ассоциации обрываются, и средства, которыми их обычно вызыва-
ют, остаются безуспешными. Если врач настаивает на ответе, пациент,
наконец, говорит, что он думает о виде, открывающемся из окна врачеб-
ной комнаты, об обоях на стене перед ним или о свисающей с потолка
газовой лаяпе. Тогда сейчас же видишь, что он находится на пути к
перенесению внутренних процессов и занят пока еще бессознательными
мыслями, относящимися к врачу, что приостановка свободных ассоци-
аций пациента исчезает, как только ему дается соответствующее объяс-
нение,
скому прототипу, или угрожающий, приписываемый прототипу от-
цовскому. Но ведь приказание заснуть означает в гипнозе не что
иное, как отключение от всякого интереса к миру и сосредоточе-
ние на личности гипнотизера; так это субъектом и понимается,
потому что в этом отвлечении интереса от окружающего мира
заключается психологическая характеристика сна и на ней осно-
вана родственность сна с гипнотическим состоянием.
Гипнотизер, таким образом, применяя свои методы, будит у
субъекта часть его архаического наследия, которое проявлялось
и по отношению к родителям, в отношении же отца снова индиви-
дуально оживало: представление о сверхмогущественной и опас-
ной личности, по отношению к которой можно было занять лишь
пассивно-мазохистскую позицию, которой нужно было отдать свою
,волю и быть с которой наедине, <попасться на глаза>, казалось
рискованным предприятием. Только так мы и можем представить
себе отношение отдельного человека первобытной орды к праот-
цу. Как нам известно из других реакций, отдельный человек со-
хранил в различной степени способность к оживлению столь дав-
них положений. Однако сознание, что гипноз является всего лишь
игрой, лживым обновлением тех древних впечатлений, может все
же сохраниться и повлечь за собою сопротивление против слиш-
ком серьезных последствий гипнотической потери воли.
Жуткий, принудительный характер массообразования, прояв-
ляющийся в феноменах внушения, - можно, значит, по праву
объяснить его происхождением от первобытной орды. Вождь
массы - все еще праотец, к которому все преисполнены страха,
масса все еще хочет, чтобы ею управляла неограниченная власть,
страстно ищет авторитета; она, по выражению Ле Бона, жаждет
подчинения. Праотец - идеал массы, который вместо <Идеала Я>
владеет человеческим <Я>. Гипноз по праву может быть назван
<массой из двух>; внушение же можно только определить как
убеждение, основанное не на восприятии и мыслительной работе,
а на эротической связи'.
' Следует, как мне думается, подчеркнуть, что пояснение той главы
дает нам повод вернуться от берктеймовского толкования гипноза к
толкованию более старому и наивному Согласно Бернгейму, все гилио-
гические феномены выводятся из далее необъяснимого момента внуше-
ния Мы приходим к выводу, что внушение есть частичное явление пш-
нотического состояния, а оно, в свою очередь, имеет прекрасное обосно-
. вание в бессознательно сохраненном из праистории человеческой се-
мьв предрасположении.
XI
ОДНА СТУПЕНЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ <Я>
Если рассматривать жизнь отдельного человека нашего вре-
мени, пользуясь дополняющими друг друга описаниями массовой
психологии, то ввиду множества осложнений можно потерять
мужество и не решиться на обобщающее изложение. Каждый
отдельный человек является составной частью многих масс, он с
разных сторон связан идентификацией и создал свой <Идеал Я>
по различнейшим образцам. Таким образом, отдельный человек
участник многих массовых душ - своей расы, сословия, церковной
общины, государственности и т.д., и сверх этого может подняться
до частицы самостоятельности и оригинальности. Эти постоян-
ные и прочные массовые формации со своим равномерно для-
щимся воздействием меньше бросаются в глаза, чем наскоро об-
разовавшиеся текучие массы, на примере которых Ле Бон начер-
тал блестящую психологическую характеристику массовой души,
II в этих шумных, эфемерных массах, которые будто бы наслои-
лись на первых, как раз происходит чудо: только что признанное
нами, как индивидуальное развитие, бесследно, хотя и временно,
исчезает.
Мы поняли это чудо так, что отдельный человек отказывается
от своего <Идеала Я> и заменяет его массовым идеалом, вопло-
щенным в вожде. Оговоримся, что это чудо не во всех случаях
одинаково велико. Отграничение <Я> от <Идеала Я> у многих
индивидов не зашло слишком далеко, оба еще легко совладают,
<Я> часто еще сохраняет прежнее нарцистическое самодовольство.
Это обстоятельство весьма облегчает выбор вождя. Нередко
ему всего лишь нужно обладать типичными качествами этих ин-
дивидов в особенно остром и чистом чекане и производить впе-
чатление большей силы и либидинозной свободы, и сразу на это
откликается потребность в сильном властелине и наделяет его
сверхсилой, на которую он и не стал бы претендовать. Другие
индивиды, идеал которых не воплотился бы в нем без дальней-
ших поправок, вовлекаются <внушением>, т.е. путем вдеятификации.
То, что мы смогли добавить для объяснения либидинозной
структуры массы, сводится, как мы видим, к различию между <Я>
и <Идеалом Я> и возможному на этой почве двойному виду
идентификации и замещению <Идеала Я> объектом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
сознательное мышление субъекта на свои намерения; подопыт-
ное лицо погружается в деятельность, при которой мир должен
казаться неинтересным, причем это лицо бессознательно
концентрирует все свое внимание на гипнотизере, устанавливает
с ним связь и готовность к перенесению внутренних процессов.
Косвенные методы гипнотизирования, подобно некоторым при-
емам шуток, направлены на то, чтобы задержать известные разме-
щения психической энергии, которые помешали бы ходу бессоз-
нательного процесса, и приводят в конечном итоге к той же цели,
как и прямые влияния при помощи пристального взгляда и по-
глаживания'.
Ференчи правильно установил, что гипнотизер, давая приказа-
ние заснуть, что часто делается при вводе в гипноз, занимает
место родителей. Он думает, что следует различать два вида гип-
ноза - вкрадчиво успокаивающий - приписываемый им материн-
' Ситуация, в которой подопытное лицо-бессознательно установлено
на гипнотизера и в то же время сознательно занято однообразными и
неинтересными наблюдениями, находит себе параллель в случаях пси-
хоаналитического лечения, о котором здесь следует упомянуть. В каж-
дом анализе хотя бы раз бывает случай, когда пациент упрямо заявляет,
что сейчас ему решительно ничего не приходит в голову. Его свобод-
ные ассоциации обрываются, и средства, которыми их обычно вызыва-
ют, остаются безуспешными. Если врач настаивает на ответе, пациент,
наконец, говорит, что он думает о виде, открывающемся из окна врачеб-
ной комнаты, об обоях на стене перед ним или о свисающей с потолка
газовой лаяпе. Тогда сейчас же видишь, что он находится на пути к
перенесению внутренних процессов и занят пока еще бессознательными
мыслями, относящимися к врачу, что приостановка свободных ассоци-
аций пациента исчезает, как только ему дается соответствующее объяс-
нение,
скому прототипу, или угрожающий, приписываемый прототипу от-
цовскому. Но ведь приказание заснуть означает в гипнозе не что
иное, как отключение от всякого интереса к миру и сосредоточе-
ние на личности гипнотизера; так это субъектом и понимается,
потому что в этом отвлечении интереса от окружающего мира
заключается психологическая характеристика сна и на ней осно-
вана родственность сна с гипнотическим состоянием.
Гипнотизер, таким образом, применяя свои методы, будит у
субъекта часть его архаического наследия, которое проявлялось
и по отношению к родителям, в отношении же отца снова индиви-
дуально оживало: представление о сверхмогущественной и опас-
ной личности, по отношению к которой можно было занять лишь
пассивно-мазохистскую позицию, которой нужно было отдать свою
,волю и быть с которой наедине, <попасться на глаза>, казалось
рискованным предприятием. Только так мы и можем представить
себе отношение отдельного человека первобытной орды к праот-
цу. Как нам известно из других реакций, отдельный человек со-
хранил в различной степени способность к оживлению столь дав-
них положений. Однако сознание, что гипноз является всего лишь
игрой, лживым обновлением тех древних впечатлений, может все
же сохраниться и повлечь за собою сопротивление против слиш-
ком серьезных последствий гипнотической потери воли.
Жуткий, принудительный характер массообразования, прояв-
ляющийся в феноменах внушения, - можно, значит, по праву
объяснить его происхождением от первобытной орды. Вождь
массы - все еще праотец, к которому все преисполнены страха,
масса все еще хочет, чтобы ею управляла неограниченная власть,
страстно ищет авторитета; она, по выражению Ле Бона, жаждет
подчинения. Праотец - идеал массы, который вместо <Идеала Я>
владеет человеческим <Я>. Гипноз по праву может быть назван
<массой из двух>; внушение же можно только определить как
убеждение, основанное не на восприятии и мыслительной работе,
а на эротической связи'.
' Следует, как мне думается, подчеркнуть, что пояснение той главы
дает нам повод вернуться от берктеймовского толкования гипноза к
толкованию более старому и наивному Согласно Бернгейму, все гилио-
гические феномены выводятся из далее необъяснимого момента внуше-
ния Мы приходим к выводу, что внушение есть частичное явление пш-
нотического состояния, а оно, в свою очередь, имеет прекрасное обосно-
. вание в бессознательно сохраненном из праистории человеческой се-
мьв предрасположении.
XI
ОДНА СТУПЕНЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ <Я>
Если рассматривать жизнь отдельного человека нашего вре-
мени, пользуясь дополняющими друг друга описаниями массовой
психологии, то ввиду множества осложнений можно потерять
мужество и не решиться на обобщающее изложение. Каждый
отдельный человек является составной частью многих масс, он с
разных сторон связан идентификацией и создал свой <Идеал Я>
по различнейшим образцам. Таким образом, отдельный человек
участник многих массовых душ - своей расы, сословия, церковной
общины, государственности и т.д., и сверх этого может подняться
до частицы самостоятельности и оригинальности. Эти постоян-
ные и прочные массовые формации со своим равномерно для-
щимся воздействием меньше бросаются в глаза, чем наскоро об-
разовавшиеся текучие массы, на примере которых Ле Бон начер-
тал блестящую психологическую характеристику массовой души,
II в этих шумных, эфемерных массах, которые будто бы наслои-
лись на первых, как раз происходит чудо: только что признанное
нами, как индивидуальное развитие, бесследно, хотя и временно,
исчезает.
Мы поняли это чудо так, что отдельный человек отказывается
от своего <Идеала Я> и заменяет его массовым идеалом, вопло-
щенным в вожде. Оговоримся, что это чудо не во всех случаях
одинаково велико. Отграничение <Я> от <Идеала Я> у многих
индивидов не зашло слишком далеко, оба еще легко совладают,
<Я> часто еще сохраняет прежнее нарцистическое самодовольство.
Это обстоятельство весьма облегчает выбор вождя. Нередко
ему всего лишь нужно обладать типичными качествами этих ин-
дивидов в особенно остром и чистом чекане и производить впе-
чатление большей силы и либидинозной свободы, и сразу на это
откликается потребность в сильном властелине и наделяет его
сверхсилой, на которую он и не стал бы претендовать. Другие
индивиды, идеал которых не воплотился бы в нем без дальней-
ших поправок, вовлекаются <внушением>, т.е. путем вдеятификации.
То, что мы смогли добавить для объяснения либидинозной
структуры массы, сводится, как мы видим, к различию между <Я>
и <Идеалом Я> и возможному на этой почве двойному виду
идентификации и замещению <Идеала Я> объектом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204