Справедливо говорят, что надо много прочесть, прежде
чем в состоянии будешь сколько-нибудь уяснить себе, что означа-
ли для наших предков такие слова, как король и королевская
фамилия. Что же можно сказать относительно более сложных
терминов?
И так, значение слов бывает непостоянным, временным и ме-
няется сообразно векам и народам. Если мы хотим действовать
этими словами на толпу, то прежде всего должны знать, что они
означают в данную минуту, а никак не то, что они некогда означа-
ли, или могут означать для индивидов, обладающих другой духов-
ной организацией.
Таким образом, когда после разных политических переговоров
и перемен религиозных верований в толпе возникает глубока
антипатия к образам, вызываемым известными словами, то пер
вой обязанностью настоящего государственного человека доляс
но быть изменение слов. При этом он, разумеется, не должея
касаться сущности вещей, так как эти последние слишком тесна
связаны с наследственной организацией народа, чтобы их можне
было изменить. Рассудительный Токвиль давно уже обращал вни?
мание на то, что труды консульства и империи состояли главным
образом в том, чтобы нарядить в новые слова большинство уч-
реждений прошлого, т.е. заменить слова, вызывавшие неприятные
образы в воображении толпы, другими, новизна которых мешала
появлению этих образов. Так изменены были, например, названия
налогов, хотя налоги и сборы остались по существу те же.
Самой главной обязанностью государственных людей должно^
быть, следовательно, переименование и поименование популярны-^
ми или же нейтральными названиями тех вещей, которых толпа 1
уже не выносит более под их прежними именами. Могущество \
слов так велико, что стоит только придумать изысканные назва-
ния для каких-нибудь самых отвратительных вещей, чтобы толпа
тотчас же приняла их. Тэн справедливо замечает, что именно
призывая свободу и братство, - слова очень популярные в те
времена, - якобинцы могли <водворить деспотизм, достойный Да-
гомеи, суд, достойный инквизиции, и организовать человеческие
гекатомбы, напоминающие гекатомбы древней Мексики>. Искус- <
ство правителей, а также адвокатов, именно и заключается в том, j
чтобы уметь обращаться со словами. Главная трудность этого 1
искусства состоит в том, что в одном и том же обществе, но в 1
разных социальных слоях, одни и те же слова весьма часто име-
ют совершенно различный смысл. Внешне в этих общественных
слоях употребляют такие же точно слова, но эти слова никогда
не имеют того же самого значения.
В предшествующих примерах мы указывали на время как на
главный фактор изменения смысла слов. Если мы включим сюда
и расу, то увидим, что в одну и ту же эпоху у народов одинаково
цивилизованных, но различной расы, одни и те же слова выража-
ют часто очень различные идеи. Трудно понять все эти различия,
не совершив многочисленных путешествий, поэтому-то я и не
буду на них настаивать. Я ограничусь лишь указанием на то, что
слова, наиболее употребляемые толпой, обладают различным смыс-
лом у разных народов. К таковым принадлежат, например, <де-
мократия> и <социализм>, столь часто употребляемые в настоя-
щее время. Эти слова в действительности вызывают совершенно
противоположные образы в душе романских и англосаксонских
народов. У латинян слово <демократия> означает главным обра-
зом исчезновение воли и инициативы индивида перед волей и
инициативой общин, представляемых государством. На государ-
ство все более и более налагается обязанность руководить всем,
централизовать, монополизировать и фабриковать все, к государ-
ству обращаются постоянно все партии без исключения- радика-
лы, социалисты или монархисты. У англосаксов в Америке то же
самое слово <демократия> означает, наоборот, самое широкое раз-
витие воли и индивида и насколько возможно большее устране-
ние государства, которому ничем, даже делом народного просве-
щения, не дают управлять, за исключением полиции, армии и дип-
ломатических сношений. Итак, то же самое слово, которое у од-
ного народа обозначает устранение воли и индивидуальной ини-
циативы и преобладание государства, у другого получает совсем
иной смысл и означает чрезмерное развитие именно индиввдуалыюй
воли и инициативы и полное устранение государства.
2. Иллюзии
Начиная с самой зари цивилизации, толпа постоянно подпада-
ла под влияние иллюзий. Наибольшее число храмов, статуй и
алтарей было воздвигнуто именно творцам иллюзий. Некогда
властвовали религиозные иллюзии, теперь на сцену выступают
философские и социальные, но эти грозные владычицы всегда
находились во главе цивилизаций, последовательно развивавших-
ся на нашей планете. Во имя иллюзий сооружались храмы Халдеи
и Египта, средневековые религиозные здания, и во имя этих же
иллюзий совершился переворот в Европе сто лет тому назад. Все
наши художественные, политические или социальные понятия
непременно носят на себе могущественный отпечаток иллюзий.
Человек иногда повергает в прах эти иллюзии ценой ужасных
переворотов, но он всегда бывает вынужден снова извлечь их из-
под развалин.
Без этих иллюзий ему не удалось бы выйти из состояния
примитивного варварства, и без них он скоро снова впал бы в то
же состояние. Все это пустые тени, дщери наших мечтаний, но
они вынудили народы создать все то, что составляет теперь славу
искусства и величие нашей цивилизации.
<Если бы уничтожить в музеях и библиотеках и разбить о
камни паперти все произведения и художественные памятники,
вдохновленные религией, что же осталось бы от великой мечты
человечества? Доставлять людям надежды и иллюзии, без кото-
рых они не могли бы существовать, - вот назначение богов, геро-
ев и поэтов. Наука старалась выполнить эту задачу в течение
пятидесяти лет. Но в сердцах, жаждущих идеала, ее погубило то,
что она не осмеливается обещать больше и не умеет достаточно
лгать>.
Философы последнего столетия с большим рвением старались
уничтожить религиозные, политические и социальные иллюзии,
которыми жили наши предки. Но уничтожая эти иллюзии, они в
то же время опустошили источники надежды и смирения. И по-
зади разбитых химер они наткнулись на слепые и скрытые силы
природы, неумолимые, безжалостные к слабости и чуждые со-
страдания.
Несмотря на весь свой прогресс, философия до сих пор не
дала еще толпе никаких идеалов, которые могли бы прельстить
ее; но так как толпе нужны иллюзии во что бы то ни стало, то она
инстинктивно, как бабочка, летящая на свет, направляется к тем,
кто ей их доставляет. Главным фактором эволюции народов ни-
когда не была истина, но всегда заблуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
чем в состоянии будешь сколько-нибудь уяснить себе, что означа-
ли для наших предков такие слова, как король и королевская
фамилия. Что же можно сказать относительно более сложных
терминов?
И так, значение слов бывает непостоянным, временным и ме-
няется сообразно векам и народам. Если мы хотим действовать
этими словами на толпу, то прежде всего должны знать, что они
означают в данную минуту, а никак не то, что они некогда означа-
ли, или могут означать для индивидов, обладающих другой духов-
ной организацией.
Таким образом, когда после разных политических переговоров
и перемен религиозных верований в толпе возникает глубока
антипатия к образам, вызываемым известными словами, то пер
вой обязанностью настоящего государственного человека доляс
но быть изменение слов. При этом он, разумеется, не должея
касаться сущности вещей, так как эти последние слишком тесна
связаны с наследственной организацией народа, чтобы их можне
было изменить. Рассудительный Токвиль давно уже обращал вни?
мание на то, что труды консульства и империи состояли главным
образом в том, чтобы нарядить в новые слова большинство уч-
реждений прошлого, т.е. заменить слова, вызывавшие неприятные
образы в воображении толпы, другими, новизна которых мешала
появлению этих образов. Так изменены были, например, названия
налогов, хотя налоги и сборы остались по существу те же.
Самой главной обязанностью государственных людей должно^
быть, следовательно, переименование и поименование популярны-^
ми или же нейтральными названиями тех вещей, которых толпа 1
уже не выносит более под их прежними именами. Могущество \
слов так велико, что стоит только придумать изысканные назва-
ния для каких-нибудь самых отвратительных вещей, чтобы толпа
тотчас же приняла их. Тэн справедливо замечает, что именно
призывая свободу и братство, - слова очень популярные в те
времена, - якобинцы могли <водворить деспотизм, достойный Да-
гомеи, суд, достойный инквизиции, и организовать человеческие
гекатомбы, напоминающие гекатомбы древней Мексики>. Искус- <
ство правителей, а также адвокатов, именно и заключается в том, j
чтобы уметь обращаться со словами. Главная трудность этого 1
искусства состоит в том, что в одном и том же обществе, но в 1
разных социальных слоях, одни и те же слова весьма часто име-
ют совершенно различный смысл. Внешне в этих общественных
слоях употребляют такие же точно слова, но эти слова никогда
не имеют того же самого значения.
В предшествующих примерах мы указывали на время как на
главный фактор изменения смысла слов. Если мы включим сюда
и расу, то увидим, что в одну и ту же эпоху у народов одинаково
цивилизованных, но различной расы, одни и те же слова выража-
ют часто очень различные идеи. Трудно понять все эти различия,
не совершив многочисленных путешествий, поэтому-то я и не
буду на них настаивать. Я ограничусь лишь указанием на то, что
слова, наиболее употребляемые толпой, обладают различным смыс-
лом у разных народов. К таковым принадлежат, например, <де-
мократия> и <социализм>, столь часто употребляемые в настоя-
щее время. Эти слова в действительности вызывают совершенно
противоположные образы в душе романских и англосаксонских
народов. У латинян слово <демократия> означает главным обра-
зом исчезновение воли и инициативы индивида перед волей и
инициативой общин, представляемых государством. На государ-
ство все более и более налагается обязанность руководить всем,
централизовать, монополизировать и фабриковать все, к государ-
ству обращаются постоянно все партии без исключения- радика-
лы, социалисты или монархисты. У англосаксов в Америке то же
самое слово <демократия> означает, наоборот, самое широкое раз-
витие воли и индивида и насколько возможно большее устране-
ние государства, которому ничем, даже делом народного просве-
щения, не дают управлять, за исключением полиции, армии и дип-
ломатических сношений. Итак, то же самое слово, которое у од-
ного народа обозначает устранение воли и индивидуальной ини-
циативы и преобладание государства, у другого получает совсем
иной смысл и означает чрезмерное развитие именно индиввдуалыюй
воли и инициативы и полное устранение государства.
2. Иллюзии
Начиная с самой зари цивилизации, толпа постоянно подпада-
ла под влияние иллюзий. Наибольшее число храмов, статуй и
алтарей было воздвигнуто именно творцам иллюзий. Некогда
властвовали религиозные иллюзии, теперь на сцену выступают
философские и социальные, но эти грозные владычицы всегда
находились во главе цивилизаций, последовательно развивавших-
ся на нашей планете. Во имя иллюзий сооружались храмы Халдеи
и Египта, средневековые религиозные здания, и во имя этих же
иллюзий совершился переворот в Европе сто лет тому назад. Все
наши художественные, политические или социальные понятия
непременно носят на себе могущественный отпечаток иллюзий.
Человек иногда повергает в прах эти иллюзии ценой ужасных
переворотов, но он всегда бывает вынужден снова извлечь их из-
под развалин.
Без этих иллюзий ему не удалось бы выйти из состояния
примитивного варварства, и без них он скоро снова впал бы в то
же состояние. Все это пустые тени, дщери наших мечтаний, но
они вынудили народы создать все то, что составляет теперь славу
искусства и величие нашей цивилизации.
<Если бы уничтожить в музеях и библиотеках и разбить о
камни паперти все произведения и художественные памятники,
вдохновленные религией, что же осталось бы от великой мечты
человечества? Доставлять людям надежды и иллюзии, без кото-
рых они не могли бы существовать, - вот назначение богов, геро-
ев и поэтов. Наука старалась выполнить эту задачу в течение
пятидесяти лет. Но в сердцах, жаждущих идеала, ее погубило то,
что она не осмеливается обещать больше и не умеет достаточно
лгать>.
Философы последнего столетия с большим рвением старались
уничтожить религиозные, политические и социальные иллюзии,
которыми жили наши предки. Но уничтожая эти иллюзии, они в
то же время опустошили источники надежды и смирения. И по-
зади разбитых химер они наткнулись на слепые и скрытые силы
природы, неумолимые, безжалостные к слабости и чуждые со-
страдания.
Несмотря на весь свой прогресс, философия до сих пор не
дала еще толпе никаких идеалов, которые могли бы прельстить
ее; но так как толпе нужны иллюзии во что бы то ни стало, то она
инстинктивно, как бабочка, летящая на свет, направляется к тем,
кто ей их доставляет. Главным фактором эволюции народов ни-
когда не была истина, но всегда заблуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204